И в не так давно прошедшем 2010 году празднуя, 80-летие со дня рождения Кирилла Васильевича Килпалина, на высоком духовном подъеме мы, как бы и не заметили, как вознесся на той же Шаманке в Хаилино далеко в небеса 29 сентября 2010 года Этьенна Павел Николаевич, совсем один и единственный его ученик и еще истинный, и преданный продолжатель таланта своего уникального учителя.
Мы все просто и не заметили, как покинул нас человек, который писал свои картины, и рисовал свои гравюры, и так еще от жизни своей страдал. При этом он душою своею страдал и каждый день вдохновенно писал, чтобы вновь нам рассказать всем нам разве только о своём видении оттуда, издалека, из самого северного Хаилино всей нашей современной жизни, рассказать нам о его жизни и о его видении мира нашего, и только его, рожденного уже, когда жил там и творил там сам Килпалин Кирилл Васильевич, у которого было чему поучиться, которого можно было послушать, заслушавшись поздним вечером, когда и света электрического еще здесь не было, и кисть рука его уже не держала от дневной устали.
А как жестоко при этом осиротела вся корякская земля, вся хаилинская земля с его уходом туда на небеса здешние?
После него и до него из нашего окружения ушли, и покинули мир, и ушли от всех нас в нашем районе и Лукашкина Татьяна Петровна – непревзойденный педагог и сказочник, и Косыгин Игорь Владимирович – врач хирург и любящий муж, и Дубров Владимир Иванович – мой друг и отец, и Якименко Иван Архипович – хороший знакомый и заслуженный человек многочисленного рода, Шелапугин Владимир Иннокентьевич – прекрасный врач педиатр, и Улей Абрам Абрамович – знаменитый и достойный человек, и Владимиров Владимир Алексеевич – председатель колхоза им. А. М. Горького и при этом отменный человек, и Рожков Юрий Павлович – здешний геолог и руководитель районной геологоразведки, и Жуков Василий Николаевич – начальник жилищно-коммунального хозяйства Олюторского района (ЖКХ) и прекрасный дедушка, и Крышнёв Владимир Георгиевич – начальник ДЭС-8, верный отец и муж, и Леушкин Сергей Геннадьевич – глава Корякского автономного округа и затем глава Олюторского района, а также достойный человек, и Калетин Валерий Васильевич – верный друг и отец одноклассника моего младшего сына, Токтонов Сергей Константинович – секретарь райисполкома и любящий отец, Ваямретыл Алексей Александрович – верный муж, друг и отец, танцор, а еще рассказчик и сказочник, а в душе настоящий отважный камчатский преданный хозяину самурай, и Кустин Валерий Васильевич – Председатель Олюторского райисполкома и прекрасный руководитель, а еще изначально рыбак из береговой Апуки, покинул нас и мой брат Левенчук Борис Алексеевич и его жена Анна Максимовна, а ранее ушла мама Левенчук Евфросиния Ивановна, тетя Стручалина Анна Александровна и дядя из Москвы Сущенко Федор Маркович, отец моей жены Сущик Василий Маркович и прекрасный дед, моя родная тетя Квочка Арина Ивановна и родная бабушка Кайда Надежда Изотовна, и также родная тетя Пшеничная Екатерина Яковлевна её сын Пшеничный Виктор Дмитриевич и дочь Пшеничная Тамара Дмитриевна и еще ушли многие другие родные и близкие, с кем мы невероятно долго шли рядом по жизни, и кого хотелось бы нам всем вспомнить, и даже помнить их постоянно, а еще воздать им настоящий наш реквием, и сомневаюсь, что всех этих белых страниц хватило бы, чтобы вместить тех, чтобы вместить полную информацию о тех, неумолимое Время, которых давно забрало их из этой нашей жизни и, которые все, как один теперь только в нашей цепкой памяти, и только в наших делах сегодняшних и во всех творениях наших неповторимых.
– Да! – говорю уверенно я, утверждаю с уверенностью я!
Ведь за это быстротечное Время много хороших и настоящих людей ушло из этого теперь-то понимаю не только моего мира за тридцать без малого пять лет, прожитых на этой камчатской землице, названной неизвестно кем и когда – Тиличики, что в переводе означает крыло летящей, вернее парящей в воздухе здешнем чистом чайки. Действительно, оно моё это камчатское северное село похоже на крыло парящей здесь у берега такой белоснежной и похоже на крыло невероятной чистоты и полностью свободной чайки, которая сама, пролетая на восходящих потоках, за день разогретого Солнцем и камнями воздуха ни разу им своим крылышком и за час полёта даже не встрепенет, чтобы не нарушить моего любования её бесконечным парящим над берегом абсолютно свободным полетом, чтобы не нарушить моего любования её особой, где-то там внутри спрятанной её всей мышечной, играющей природной силой грацией, созданной самой здешней камчатской Природой, где ей летом и корма всегда вдоволь, и где летом она многочисленное потомство не раз и не два высиживает по 21 дню, чтобы оно её крикливое и, естественно, прожорливое потомство, как и рыба здешняя красная заполняло всецело все здешние камчатские веси, все даже мелкие плёсы, все даже малые речные протоки одновременно, давая здесь всему и мне тоже – жизнь и истинное вдохновение. Каждодневно, давая всему здесь такое, как и у меня и, как у Килпалина Кирилла Васильевича и Этьенна Павла Николаевича вдохновение беспрестанно трудиться и созидать во имя людей, и во имя их памяти обо мне и об них всех, так рано покинувших меня здесь на землице этой привольной и такой удаленной.
И ведь, совсем незаметно ушло то Время, которое это крыло чайки рассекало, как ту невидимую нами воздушную волну, которую мы с вами не видим, но только ощущаем дыхание её, когда стоим на здешнем песчаном берегу, и когда наблюдаем, как восходящий поток его (это крыло чайки) легко подхватывает и несет уже саму чайку вдоль берега, и ей такой довольно тяжелой чайке не потребуется уже, затем никаких прилагать особых усилий, чтобы по стихии своей воздушной нестись, подхваченной этим восходящих воздушным невесть откуда и берущимся восходящим потоком.
Так и нас, поток самого камчатского Времени, то соединяет и позволяет нам буквально на время встречаться друг с другом, то временно, а может кого-то и навсегда, и навечно разъединяет, позволяя только слышать голос другого по сотовому телефону, а то уж и навсегда разъединяет, поднимая и приподымая уже навсегда далеко ввысь ту нашу невесомую давно, исстрадавшуюся душеньку, которая безропотно и легко, с костра кедрачового и такого для кого-то такого еще жаркого, возносится к тем всем потомкам нашим и их нымыланским, олюторским (алюторским), корякским, чукотским, эвенским и лауроветланским, и к «верхним» их людям, чтобы затем уж никогда не вернуться назад, а только остаться в нашем постоянно трепещущем сердце, чтобы остаться в нашей переполненной впечатлениями от встреч с ними памяти и даже остаться в наших каждодневных мыслях, и даже во всех наших желаниях, когда-либо соединиться, что бы на раз и узнать, как же они там без нас, без нашей поддержки и без всепомоществления им каждодневного моего?
Так и я давно, еще при жизни художника в 2005 году мечтал собрать, написать и издать с самим художником Павлом Этьенна его альбом репродукций из многочисленных его картин, виденных мною, написанных им, приготовил и черновики заготовки, но случилось!
А случилось в нашей жизни то памятное 21 апреля 2006 года событие, которое буквально всколыхнув землю нашу камчатскую девятибалльным землетрясением, перевернуло и всю жизнь нашу, убыстрив её в десятки раз! Случилось тогда 21 апреля 2006 года памятное, не только для памяти, а и для всей моей подкорки, когда ранее плотная и ровная землица здешняя под ногами еще так громко загудела и невероятно своей мерзлоты изгибами, завибрировала буквально сама и еще так внезапно, и еще так неожиданно, что все планы пришлось перестраивать и даже в чем-то ломать…
21 апреля 2006 г., когда я вернулся из очередной своей командировки из села Хаилино, только, что мы с водителем Мартыновым Валерием Александровичем взошли с перегретых катков от трудной дороги, как неожиданного вдруг около 12 часов дня, круглая Земля здесь на полуострове Камчатском почему-то сама вздыбилась, землица наша Камчатская вся под ногами нашими задрожала, вся Земля наша, как бы и куда-то, как в бездну какую-то сместилась, как писали потом дотошные ученые, сместив даже ось Земли, кажется на все 31,4 сантиметра. И вот, а в масштабах человека это много, а в масштабах всего Космоса это ведь ничто (!). И естественно, сместив на раз тогда буквально за одну минуту той особой вибрации землицы здешней все наши приоритеты и все наши ранее написанные на бумаге или выношенные там, в головушке нашей планы, и даже все наши прежние желания, сместив и даже, сменив всю ранее выстроенную нами очередность всех наших будущих действий буквально на годы вперед, а для кого-то и даже на всю жизнь,… Так как страх, так как сам наш тот апрельский здешний камчатский и тиличикский от землетрясения внутренний, пережитый всеми нами стресс, так как тот особый страх за детей своих и уж затем даже за жизнь свою здешнюю. Но, даже ощущение на первых порах твоего полного бессилия пред мощью той земной вдруг ни с того ни с сего, разбушевавшейся стихии и твоей здешней незащищенности перед самой Природой Камчатки и тех глобальных подвижек не только плит здешних, а и самих нравственных устоев людей, когда сам животный глубинный подкорковый страх за жизнь и буквально за твоё и моё существование, раскрепостил оттуда изнутри моей и его подкорки всё то-поистине в чем-то даже животное, что закладывалось может быть за те миллион лет назад еще в те доисторические времена, когда сам человек будучи вовсе другим жил еще как младенец божий в яслях в той каменной синайской пещере, когда он может и здесь на Камчатке того теплолюбивого мамонта ловил в ямы глубокие, им же выкопанные, когда само понятие нравственного и безнравственного было куда-то не нами смещено к единственному понятию жить или даже, как бы выжить в том древнем мире и в то жуткое каменное и еще доисторическое время! Ты или он тот мамонт тебя своими клыками и своей силищей в десятки тонн такого красного живительно мяса, или здесь в Корфском заливе этот тихоокеанский синий кит, одним своим взмахом хвоста и вся сила уже почти тридцати тонной мышечной машины вдруг да на тебе и раздавит она тебя, и даже твою ту утлую лодчонку, обтянутую шкурой моржа или сшитой из нерпы здесь в заливе Корфа. И тогда и в такие моменты он, не задумываясь о той нашей человечьей нравственности одним движением, отправит всю твою команду ловцов китов глубоко на тихоокеанское дно, где и прожорливые здешние крабы и многочисленные бычки, называемые в народе морской черт быстренько справятся с тем, что в таких случаях от человека и остается там, на дне морском, где черно-пречёрное царство могучего бога Нептуна.
