И, как всегда и, прежде всего, всё это моё размышление посвящается

той единственной, которая с таким трудом, страдая от меня же токсикозом,

выносила меня под грудью своею, которая в муках меня еще и родила

и, даже в долгий земной путь-дорогу собрала.

Ей, матери моей единственной, Евфросинии Ивановне и

незабвенной моей бабушке Надежде Изотовне (Науменко, Якименко) и Кайда,

деду моему Ивану Андреевичу Якименко, не вкусившего все радости земного бытия, одновременно и, понятно жене моей любимой Наталии Васильевне

каждое её слово, каждая мысль их здесь и, естественно

светлой памяти отца её, Василия Марковича Сущенко,

пережившего весь ужас того их фашистского Матхаузена

о котором многие из нас давным-давно, может и забыли, где квадратная

топка раскаленной от горя печи и её особая желто пламенная и по-особому черная её пустота от сажи была уж наверняка тем и тогдашним мерилом

всей жизни земной нашей, моей и естественно твоей и понятно его отца, деда

и, понятно даже прадеда и всех их, как родоначальников естества и рода большого нашего и Сущик, и Сущенко и Левенчук, и Якименко,

и Кайда, и Науменко!

"Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет.

Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий.

Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет."

Наше земное бытие – это ведь тот абсолютно черный квадрат или это тоже, что и абсолютно черное тело, или может быть это только мои долгие размышления об утрате именно теперь в ХХI всеми нами той особой физической энтропии нашей, той особой и такой сознательной, теперешней земной трепетной нашей жизни, понятно сравнивая её с его Малевича Казимира, тем его таким для многих супрематично-магическим и, непознанным даже, до сих пор, как и сама любимая мною в её материнской заботе, идущей от самого Господа Бога о младенце и сыне своём «Мадонна Лиза» неповторимого и не повторенного Микеланджело в сравнении с его тем «Черным квадратом», перевернувшим с 1912 года все наше сознание и всё наше мировосприятие в том ХХ веке и, естественно, в этом ХХI веке, когда на человека обрушились и снизошли, как бы с неких высоких небес такие современные и абсолютно новые вызовы?

И они, те новые вызовы не только от тех всё проникающих гравитационных волн, о которых мы ранее ничего не ведали и вот в феврале этого 2016 года мы, узнали из всех новостных блоков. И мы говорим осознанно сегодня о гравитационных волнах, которые к нам идут с глубин самого безмерного Космоса, а не с его окраин, так как их тех окраин и нет вовсе, и они к нам еще идут от тех невероятной массы черных дыр, а там в них миллиарды наших Солнц и то же абсолютных черных, сливающихся воедино абсолютно черных дыр нашего мироздания, чтобы слившись воедино, как наша материнская яйцеклетка и отцовский или даже мой быстрый сперматозоид уж только затем родить что-то новое в той особой их космической сингулярности, для которой мы еще не придумали даже самих физических законов, чтобы что-то там, и описать в таких выверенных и стройных математических формулах и всех давно нами знаемых константах, так как именно там они уже и не существуют, и даже именно там они не действуют, так как там уже, как мне кажется, идет все-то вероятно поистине божественное, что и могло быть только, отражено только одним человеком здесь на Земле, это Александром Андреевичем Ивановым, в том и таком далеком от нас 1857 году, когда Третьяков тоже Александр, впервые сам узрел его творение «Явление Христа народу. (Явление Мессии)» и раз, посмотрев на то великолепие размерами 5,4х7,5 метра, ни он тогда, ни я сейчас уж, не отводим от него своего зачарованного взгляда.

Так как и в позах, и в самих одеждах героев, и даже, в особой сегодня для меня неэротической их нагости, поставленной на передний план мы уж наверняка видим наше особое преклонение пред той божественной великой силою неземною, мы видим то высшее наше его почитание и даже, некое прозрение наше, когда само Божественное Провидение дает нам эту возможность еще смотреть и все ясно видеть. Да и это само Божественное Провидение, предоставляет именно мне такую возможность через то и из того 1857 года, а может и из 1837, когда был положен только первый мазок или даже грунт на тот холст через то видение и осознание его двадцатилетнего напряженного труда самого автора, соприкоснуться именно с тем его и соприкоснуться с нашим единственным Богом, соприкоснуться с его – Иисусом Христом и одновременно с Мессией, что у иного земного человека бывает разве раз в жизни. А то, может быть даже, возникнуть такое видение на самом смертном одре нашем, когда тело наше и его художника здешнего олюторского и камчатского Килпалина Кирилла Васильевича, когда соплеменники безропотно везут его тело на нартах деревянных 6 декабря 1991 года с этой камчатской, никому неизвестной килпалинской Тополевки в само его родное Хаилино на гору Шаманку, где он на кострище кедрачовом предстанет и предстает наедине со всем безмерным поглощающим его душу Космосом и с ним в то же самое мгновение соединяется своею страждущей душою, не имея возможности уж более что-либо нам и сказать, и даже поведать нам оттуда с тех космических безмерных необозримых просторов, сам и даже на наших глазах превращаясь в ту же неведомую иным людям земным сингулярность, которая до сих пор всеми физиками так ясно и не познана, и, вероятно, еще долго не будет ими ясно познана.

И вот мне, до сих пор непонятно творение того далекого отстоящего по временному промежутку Казимира Малевича его магический для многих «Черный квадрат». Признак ли это символического воплощения человеком здесь на Земле в самом начале ХХ века всего земного черного или наоборот – может быть это символ всего того, что позволяет мне думать и мыслить вовсе обо всём своём, таком светлом и невероятно добром, о такой особой и сознательной моей земной жизни или может быть, это нами всеми, невесть откуда, руководящие всеми нами финансовые масоны и денежные вампиры, та же вчерашняя уже их восьмерка, канувшая, как бы в лету, как и всё искусственное или еще, собирающаяся на саммиты та же их двадцатка, а может это и те скрытые от нас банкировские «масоны и те мировые воротилы», желающие всех и буквально всё на Земле, и даже вся, чтобы на раз подмять под свои те их внутренние неведомые лично мне желания, чтобы подмять всё наше естество под своё особоё и еще то их масонское особое мышление, которые буквально недавно с 21 февраля 2014 года вершили, вершат и свершили вот такие гнусности в матери русских городов прекрасном в Киеве, учиняя незаконный государственный переворот и как бы «демократично» захватив власть над всем пятидесятимиллионным народом.

И буквально в раз, как и в Косово не образно, а наяву, надругавшись над всем нашим великим славянским, теперь уж точно европейско-азиатским этносом и тем моим свободолюбивым еще и половским, а еще, продолжая бомбить кассетными и, даже фосфорными бомбами, и такой прекрасный с его розами мой прекрасный Донецк, который помню с детства своего, и почти мне родной городок Шахтерск, тот же Иловайск с Мариуполем и много-много еще чего и кого я теперь помню, когда мне уже шестьдесят четыре годка именно теперь. Так как за этими краткими словами, за этими названиями совсем новых и даже, как бы старых городов и населенных пунктов, даже единичных шахт с их высокими и такими же черными терриконами, стоят чьи-то земные судьбы, да еще стоят и чьи-то трепетные жизни, часто даже и несмышленых по жизни детей, которые абсолютно неповинны в действиях тех политиков вначале ХХI-го, как иногда говорят просвещенного века, которые наверное навсегда потеряли чувство всякой реальности и даже забыли уроки, и поучительные для многих выводы Нюрнбергского, того всем фашистам, памятного судебного процесса всех восставших народов, того достопамятного им судебного процесса. Так памятного еще и потому, что так жаль, что ведь не всех тогда мы, возвели на тот деревянный и временный из необструганных свежих пахнущих живицею и сосною досок их эшафот, а часть их самих и золотишка их блестящего, умело и вовремя они сумели и припрятали, и в далекой от всех нас в Бразилии, и в далеком Парагвае, вывезя из своего, павшего пред победителем рейха, переместив его туда на своих подводных лодках, и еще, обосновавшись там в заморской нефтяной Венесуэле, и даже, в, победивших вместе с нами Соединенных Штатах Америки. И даже работая, в сверхзасекреченных службах их разведки, спрятавших за особой секретностью от всех нас, желавших и настоящей им мести, и желавших праведного суда всего победившего народа. Суда над ними всеми и их теми всеми пакостями, которые нашему народу тогда пришлось пережить и даже, перетерпеть не только те четыре годка с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года, а и позже, когда затянув свои пояски, мы в напруге, и даже в сверхнапруги делали где-то на бескрайних просторах Сибири в Красноярке, Челябинске, Семипалатинске и моих родных харьковских Померках, а то и даже здесь в Подмосковье, в тех номерных городах призраках, делали своё это удивительное оружие возмездия, чтобы только наши дети сегодня и завтра жилы мирно и спокойно.