Они выпили ещё по бокалу виски в абсолютном молчании. Никто из них не решался заговорить первым.

Наконец, Эйлерт рывком развернулся к Ригану и спросил:

— Неужели тебе никогда не хотелось отомстить?

— Конечно, хотелось, — без раздумий ответил Риган.

— Тогда мы можем помочь друг другу. Я верну себе важного мне человека, а ты отомстишь за Илу.

В голове Эйлерта это выглядело логично, ожидаемо и выполнимо. С некоторыми нюансами, проблемами и преградами, но тем не менее — с хорошим завершением. В голове Ригана это выглядело абсурдно, непродуманно и самоубийственно. Со слабой надеждой, верой и остервенелым желанием согласиться, но тем не менее — заведомо провально. Он покачал головой:

— Слишком рискованно.

— С каких пор ты стал бояться риска? — с вызовом выпалил Лерт немного резче, чем хотел. Ему самому вопрос казался неуместным, учитывая то, что Риган только что рассказал, но он не мог позволить себе поддаться сочувствию и разрушить выстроенную им оборону.

— С тех самых, как ты стал капитаном «Пандоры».

С таким же успехом Риган мог сказать: «С тех самых, как я стал считать тебя своим сыном». Эффект был бы тот же. Эйлерт растерялся, на секунду перестал дышать и замер. Не на такой ответ он рассчитывал. Не на такой искренний. Не на такой обезоруживающий.

— Я все равно не отступлю, — взяв себя в руки, ответил Лерт. — Согласишься ты или нет, я пойду до конца.

— Знаю. Но это не отменяет того, что я попытаюсь тебя переубедить.

Они посмотрели друг другу в глаза. Оба уверенные в своей правоте и готовые идти до победного, но в разные стороны. Риган снова покачал головой в знак подтверждения своих слов. Эйлерт никак не отреагировал.

— Не надо. Мы же оба понимаем, что у тебя не получиться. С «Эгерией» или без нее я пойду против Бремуды и найду проклятые острова Маледиктус. Даже если мы все оттуда не вернемся. Я должен хотя бы попытаться. В твоих силах сделать так, чтобы этот рейд был заведомо обречен на провал и верную смерть или же наоборот — чтобы у нас был большой шанс победить и вернуться назад.

Трещины в глазах Ригана больше не было, она словно рана затянулась, и стекло стало ещё крепче. Его губы изогнулись в слабой, но довольной ухмылке:

— И с каких пор ты так хорошо манипулируешь людьми?

— С тех самых, как стал капитаном «Пандоры».

Больше никто из них не сказал ни слова. Риган принял решение связаться с Юшенгом, Монро, Райнером, Ханной и остальными оставшимися в живых бывшими членами «Эгерии». Эйлерт принял решение во что бы то ни стало победить Морского Дьявола и освободить Рагиро.

Пути назад уже не было.

ГЛАВА 17

«ДЬЯВОЛ, ПОВЕШЕННЫЙ И СМЕРТЬ»

Грэм невзначай предложил наведаться к Ханне Ламан, мол она вроде бы умная, много знает и к тому же была в команде «Эгерии» — поможет или хотя бы скажет, что лучше сделать, как быть и вообще стоит ли ввязываться в эту авантюру. Эйлерт весомо заметил, что независимо от слов Ханны Ламан они уже ввязались в эту авантюру и он, Лерт, отступать точно не собирался. Грэм пожал плечами, но спорить не стал, потому что тоже отступать не собирался, независимо от слов ведьмы. Олден как-то странно косился на старпома и улыбался, будто знал что-то, что не знали другие. Ему до гадалки не было никакого дела, как и до её предсказаний. Он с трудом мог признаться, что вообще в это верил и все «случайные совпадения» его не убеждали. Зато Олдену было дело до того, что после того, как они победят Морского Дьявола, он обязательно сделает предложение госпоже Изэль, у них будет двое детей и собака. Конечно, бросать вольную пиратскую жизнь он не собирался, как и госпожа Изэль не собиралась бросать свою таверну.

«Пандора» на полном ходу шла в сторону безымянного островка, где в маленьком непримечательном домике жила молодая на вид ведьма, чьи предсказания всегда сбывались. Ее истинный возраст теперь у всех вызывал вопрос, который вслух никто так и не решился задать.

Эйлерт сидел за столом и внимательно рассматривал карту. Его взгляд был прикован к тому месту, где предположительно могли находится Проклятые острова Маледиктус. На протяжении тринадцати лет он поглядывал в их сторону, строил планы и представлял, как он со своей командой ворвется в убежище Бермуды и отомстит за смерть отца и Рагиро. Он не признавался даже самому себе, что желание отомстить всесильному чудовищу стало основной причиной, по которой он вышел в море.

Сейчас в считанные мгновения его жизнь переворачивалась с ног на голову, он ничего не мог и не хотел с этим делать, и абстрактные планы и желания стали чем-то досягаемым, до чего спокойно можно дотянуться рукой.

Проклятые острова Маледиктус существовали. Чёрные вороны, кружившие над морем вместо чаек, не были галлюцинацией или вымыслом. Корабль без парусов мог спокойно идти по волнам без ветра. Эйлерт и раньше верил в это, но не произносил вслух — его посчитали бы умалишённым и посоветовали бы лечиться.

— У тебя есть хотя бы примерный план действий?

Грэм появился в каюте капитана внезапно и незаметно. Эйлерт вздрогнул и резко поднял взгляд, отрицательно покачав головой: плана не было. Даже примерного. Вообще никакого. Только конечная цель, для многих казавшаяся безумием.

— Так и думал, — выдохнул старпом, пытаясь казаться нераздражённым. Получалось плохо.

— Разве не поэтому мы решили навестить Ханну? — задумчиво спросил Эйлерт, прекрасно улавливая настроение Грэма.

— Карты не дают точного предопределения судьбы, — повторил Грэм слова ведьмы, которая та бросила вслед Эйлерту, когда тот вылетел из её дома после неудачного гадания.

Эйлерт нахмурился: старпом не мог их слышать, потому что Ханна сама велела ему выйти до того, как начала гадать. Потом улыбнулся: возможно, эти двое были предначертаны друг другу самой судьбой.

Доказывать что-то никто из них не хотел, и каждый думал об одном и том же.

«Пандора» на всех парусах стремилась на неизвестный остров, на котором маленький мальчик лет двенадцати по имени Исаак уже вышел из дома взбалмошной ведьмы-гадалки и направился в порт встречать долгожданных гостей.

— Госпожа Ханна ждала вас, капитан Лир, — протянул Исаак, едва «Пандора» пришвартовалась в порту, а Эйлерт с Грэмом сошли на берег. — Пойдёмте. И вы тоже, мистер Джоуи, — обратился он к Грэму, который помнил, как в тот раз его бесцеремонно выставили за дверь.

Олден, перевалившись через борт, сообщил, что наведается к мастеру Монро: на всякий случай попросит того посмотреть корабль, но это была не единственная причина: мастер Монро, как и Ханна Ламан, был на «Эгерии» — Олдена интересовал именно этот момент.

Дом ведьмы едва ли изменился, разве что при входе висело чуть больше защищающих оберегов, а в радиусе пяти метров не было ни одной живой души. Даже бродячие собаки обходили это место стороной, а все соседи, как казалось на первый взгляд, покинули свои жилища. Исаак не обращал на это никакого внимания. Эйлерт и Грэм настороженно косились по сторонам, ведь в прошлый их визит такого опустошения здесь не наблюдалось, да и бордель напротив кишел посетителями.

— Проходите, хозяйка уже наверняка заждалась вас, а мне надо ещё…

Не успел Исаак договорить, как Эйлерт, не стучась, распахнул дверь дома и оказался в тёмной комнате, увешанной всеми возможными амулетами и заставленной разными непонятными статуэтками. Грэм, махнув рукой Исааку на прощание, зашел следом.

— Ханна? — Эйлерт окликнул ведьму по имени, остановился по середине комнаты и внимательно посмотрел на зажженные свечи, стоящие на столе. В помещении никого не было.

Грэм прошел чуть дальше, ухватил странного вида голубую свечу и сразу же поставил ее на место. Что в первый раз, что сейчас ему категорически не нравился дом Ханны: он был слишком мрачным и душным, в нём словно жили множество невидимых душ, и дышать становилось с каждой секундой все трудней. Грэм откашлялся и уже хотел сообщить, что подождет Эйлерта снаружи, как в прошлый раз, но тут из-за ободранной занавески, служившей своеобразной дверью, выскочила Ханна.