Наверху повисло долгое молчание. Она чувствовала беспокойство Зета. Наконец, он произнес:

— Хорошо, что ты приехала именно сейчас, Анна. По крайней мере, мы не окажемся в ловушке на дороге.

— Как-то меня не вдохновляет перспектива принимать роды в машине, — пробормотал Бен.

— Судя по всему, сегодня вечером нас ожидают домашние роды. Акушерка живет неподалеку. Надеюсь, она сможет до нас добраться, — луч фонарика запрыгал в темноте, когда Зет полез доставать телефон. — Поднимайтесь оба сюда, дверь открыта.

Роды. Буря. Отсутствие света. По спине Анны пробежал холодок.

К счастью, Джессика была сильной и здоровой женщиной.

Анна взглянула на тёмную глыбу — на Бена.

— Давай поднимемся и посмотрим, может, мы сможем чем-то помочь.

— Да, мэм, — Бен опустил руку ей на спину и повел к лестнице. Его ладонь сквозь ее мокрую одежду казалась теплой. И, пожалуй, слишком приятной.

Вытершись и переодевшись в сухое, Анна поговорила с Зетом и направилась в хозяйскую спальню. В комнате горела целая россыпь свечей, освещавших арочные окна, светлые стены и тёмную мебель.

Джессика сидела на огромной кровати, прислонившись спиной к изголовью, сложив руки на животе и закрыв глаза. Выражение, застывшее на ее лице, говорило о том, что у нее начались схватки

Первые роды никогда не проходят быстро. Не то чтобы у Анны был в этом большой опыт, но она дважды присутствовала на родах невестки, пока Харрисон был в Ираке.

Завтра, радуясь ребенку, Джессика забудет про то, как было больно. Анна знала, что ее подруга недолго будет вспоминать, как тяжело было в родах.

Спустя полминуты Джессика расслабилась и открыла глаза.

— Анна. Привет.

Анна села на кровать.

— Я пришла составить тебе компанию, пока Зет пытается дозвониться до акушерки, прежде чем та успеет застрять в пробке. Пока безрезультатно. Видимо, она в мертвой зоне, где плохо ловит связь.

Тень беспокойства пробежала по лицу Джессики.

— Здесь повсюду эти мертвые зоны.

Надо чем-то ее отвлечь.

— Итак, есть идеи, кто у нас скоро появится на свет: девочка или мальчик?

— Нет, — Джессика иронично улыбнулась. — Хотя Зет, вероятно, подкупил доктора, чтобы тот ему рассказал.

— Ах. — О, он, несомненно это сделал. — Все возможно.

Джессика поёрзала, явно ощущая дискомфорт, даже без схваток.

— Девочка, нет никаких причин оставаться здесь… по крайней мере, до тех пор, пока ты не будешь близка к знаменательному моменту. Хочешь перебраться в гостиную?

— А можно? — глаза Джессики загорелись. — Я чувствую себя так, словно меня запихнули в пещеру и забыли.

— Тогда давай это исправим. Диван или кресло? И позволь мне взять несколько полотенец.

— Диван. На нижней полке бельевого шкафа лежат старые полотенца. В ванной.

— Отлично. Подожди минутку.

Анна взяла полотенца, захватив к этому простынь, и вернулась в спальню.

Джессика слегка вспотела, но она жаждала движения.

Анна помогла ей подняться, выйти в гостиную и засомневалась в этот момент.

— Знаешь, пока рядом с тобой кто-то есть, ты можешь ходить без посторонней помощи.

— В самом деле? Удивительно, — Джессика бросила на Анну печальный взгляд. — Поскольку сейчас сдача налоговой отчетности, я пропустила несколько занятий для беременных. Мы с Зетом надеялись наверстать упущенное на этой неделе.

— Ты бухгалтер до мозга и костей. Я удивлена, что Зет не настоял на занятиях.

— Я устроила истерику, и он уступил. Вероятно, по той причине, что я отметила, насколько сильно буду нервничать, если мне придётся переделывать налоговые декларации для каждого из моих клиентов.

Анна ухмыльнулась, ведя подругу по комнате. Она любила Джессику, но та была совершенно помешана на числах.

— Так что… О, Боже, только не снова, — Джессика быстро села на диван и обхватила свой каменный живот. Сквозь стиснутые зубы она добавила: — Боли повторяются каждые две-три минуты.

Анна припомнила рождение своих племянника и племянницы. Такие частые схватки означают, что роды перешли в активную стадию, так? Пора бы акушерке уже прибыть на место.

Она крепко сжала ладони блондинки и добавила в голос повелительные нотки.

— Посмотри на меня. — Когда глаза Джессики встретились с ее спокойным взглядом, она приказала: — Вдох носом, выдох ртом.

Когда боль усилилась, Анна добавила:

— А теперь короткое дыхание, вдох-выдох.

Саба Зета отлично выполняла приказы.

Спустя долгую минуту Джессика расслабилась.

— Если Зет захочет ещё детей, пусть сам их вынашивает.

Анна улыбнулась. Ничто не могло лишить Джессику чувства юмора.

— Когда кто-то помогает, легче. Спасибо, — Джессика сжала ее пальцы.

— Рада помочь.

— Ах, признайся, это ведь не так? — Джессика выглядела, словно подыскивала правильные и демократичные слова. — Мы подруги… и ты не… не станешь… наслаждаться видом моих страданий, не так ли?

— Нет, — выдохнула Анна. — Во-первых, хотя я и доминировала при необходимости над женщинами-сабами, я не нашла ничего возбуждающего в том, чтобы видеть, как они страдают от боли. Абсолютно.

— Что ж. Это хорошо. Если это было «во-первых», значит, есть и «во-вторых»?

Анна нахмурилась. Она сказала «во-первых», да? Потому что было ещё кое-что, и она просто не была уверена, в чем именно оно заключалось. Однозначно.

— Сделай одолжение, не рассказывай это своему любопытному Мастеру.

— Девчачьими вещами не делятся. Он смирился с этим.

Девчачьи штучки. Анна редко думала о себе как о девушке, но ведь в действительности она была всего на пять лет старше Джессики.

— Я заметила, что причинение боли не приносит мне… удовлетворения… как раньше.

— Хм. Значит ли это, что тебе нужно причинить кому-то еще большую боль, чтобы получить от этого удовольствие?

— Вообще-то, совсем наоборот. Что не имеет никакого смысла. Садисты обычно становятся жёстче с годами.

— Именно поэтому ты порвала с Джоуи, не так ли?

Джоуи — её последний раб и мазохист — желал больше боли, чем она хотела причинять. Она давала ему то, в чем он нуждался, но, в конечном счете, эта разница в их потребностях и стала главной причиной разрыва.

— Ты такая же проницательная, как и твой Господин, сабочка, — беспечно сказала Анна.

— Ну… — Джессика остановилась и застонала.

Они вдыхали и выдыхали, пока не прошла очередная схватка.

Когда стало легче, блондинка нахмурилась.

— Если ты хочешь причинять меньше боли и только мужчинам, возможно, боль — это не то, чем ты наслаждалась на самом деле. Может, тебе просто нравится превращать мужчин в желе?

— Несомненно, — Анна криво ухмыльнулась. Зет обожал логичные рассуждения Джессики. Но… она права. Возможно, поэтому, когда она начинала заботиться о своем рабе, причинять ему боль — только для боли — становилось труднее.

* * * *

Заняв место Анны на диване, Закари обнаружил, что едва себя контролирует.

Акушерка, Фэй, приехала несколько минут назад, как раз к концу схваток. Закари казалось, что он попал в ад. Глядя на Джессику, испытывающую такую сильную боль — боль, которую он не мог облегчить, — ему хотелось кого-нибудь убить. Теперь схватки происходили каждые две-три минуты и длились… он мог поклясться, целую вечность.

Впервые он был благодарен своей бывшей жене за то, что она родила ему двоих сыновей с помощью кесарева сечения.

Боже, Джессика.

Он увидел, как она потеряла уверенность, что может выдержать все это, еще до того, как она объявила:

— С меня хватит. Я умываю руки.

— К сожалению, это невозможно, — пробормотал он. — Но каждая схватка приближает роды к концу.

Его жена буквально впилась в него взглядом.

— Это не помогает. Чёрт бы тебя побрал, у тебя уже есть дети, почему тебе захотелось ещё?

— Джессика, ты хотела детей.

— Ты, блять, ошибаешься! Я никогда… — Последовала следующая схватка.