— Хорошо, Анна, — в тусклом свете настенных бра его худощавое лицо выражало лишь легкое беспокойство. — Если отсутствие интереса к имеющимся сабмиссивам не связано с расставанием с Джоуи, может, у тебя поменялись вкусы?

Поменялись. Она презирала это слово.

— Конечно, нет, — она снова закрыла глаза. — Щенки просто уже перестали быть настолько любопытными экземплярами. — И некоторые из них хотят больше, чем она может дать им.

— Понимаю. Возможно, тебе больше подойдет другой тип сабмиссива.

Сомнительно. Она взглянула на часы.

— Я не видела тебя раньше. Ты только пришел?

— Да, я опоздал. Джессика работала сверхурочно и вернулась домой ужасно уставшей.

Ох, это плохо. Жена Зета была глубоко беременна.

— Что-то вызывает беспокойство?

— С ней все хорошо. Я растер ей спину и уложил спать, — он покачал головой. — Она — единственная из людей, что я знаю, находит удовольствие в заполнении налоговых деклараций.

Услышав это, Анна расслабилась.

— Ну, она же бухгалтер. — И родит в ближайшие пару недель. Хорошо бы пораньше, ведь Анна поставила на то, что это будет девочка, и родится она в марте.

— Точно. Менее опасная работа, чем, скажем… ловля сбежавших из-под залога преступников, — он внимательно посмотрел на нее. — Бен сказал, что тебя ранили.

— Уже не так сильно болит. — Вероятно, потому что час назад она приняла две обезболивающие таблетки. Анна подняла бокал и осушила его. — Твой сторожевой пёс докладывает тебе обо всём?

Он склонил голову набок.

— На самом деле он вел себя скорее, как твой сторожевой пес. Он беспокоится о тебе, Анна.

— О, — она не знала, почему это на секунду спутало её мысли. С другой стороны, сейчас она в целом плохо соображала. И бокал в руке казался чрезвычайно тяжелым.

Зет встал и забрал у нее бокал.

— Эй.

К её удивлению, он сел рядом с ней и приподнял её голову.

— Посмотри на меня, пожалуйста.

Приказ — приказ Дома — она могла с легкостью проигнорировать. Но вежливую просьбу? Она никогда не могла грубить ему. Анна встретилась с Зетом взглядом.

Он изучал её с минуту.

— Что ты приняла?

— Ты такой психолог. Я приняла пару таблеток обезболивающего. После того как закончила дежурство.

— Анна, я в этом не сомневаюсь, — она расслабилась, — тем не менее, тебе не стоит садиться за руль в таком состоянии.

— Не тебе решать, — собираясь оттолкнуть его, она подняла руку… чувствуя, как та движется, словно сквозь желе. — Вот черт. Ненавижу, когда ты прав.

— Это очень раздражает, правда ли?

— Не мог бы ты попросить кого-нибудь вызвать такси?

— Нет. Но я попрошу кое-кого отвезти тебя домой… и доставить туда в целости и сохранности.

Она твердо взглянула на него.

— Это Джессике приходится мириться с твоей чрезмерной заботой. Я не собираюсь.

— Вообще-то, — он повернул её голову в сторону и внимательно осмотрел ссадину на скуле, — в этот раз придется.

* * * *

Бен Хауген уже бывал в доме Анны, когда прошлой зимой подвозил её с подругами на девичник. Дом стоял в тихом тупике, на барьерном острове Клируотер-Бич.

Обойдя машину, Бен увидел кромку океана за коттеджем Анны. Интересно, как она могла позволить себе дом на пляже на гонорар охотника за головами?

Когда он открыл пассажирскую дверь, то увидел, что она все еще спит на откинутом заднем сиденье. Анна не учла действие алкоголя при приёме обезболивающих, как сказал Зет. Бен тоже совершал подобную ошибку, раз или два.

Ее темно-каштановые волосы, заплетенные в строгую косу, растрепались. Выбившиеся завитки смягчали ее аристократический профиль. Она не была миниатюрной — ростом около метр семьдесят четыре, — но прекрасно сложенной: небольшая грудь и упругая округлая попка. Темнеющий синяк портил скульптурную красоту ее правой скулы.

Черт побери, он в жизни не видел никого красивее.

— Госпожа Анна, — он отстегнул ее ремень безопасности. Черт, она даже не пошевелилась. Раздраженно фыркнув, он открыл сумочку, которую Зет вытащил из её шкафчика. Ключи от дома висели на ремешке. — Надеюсь, женщина, у тебя нет собаки, иначе это будет действительно веселая поездка, — он положил сумочку ей на колени и поднял Анну на руки.

Она оказалась тяжелее, чем он ожидал. Несомненно, у неё было больше мышечной массы, чем у женщины, которую он поднимал на руки в последний раз. Бен пинком захлопнул дверь машины и понёс в сторону коттеджа.

Отперев дверь, он осторожно её открыл. Собаки не было. Анна продолжала дремать у него на плече, пока он шел через холл и, следуя интуиции, поднимался вверх по лестнице. За приоткрытой дверью оказалась хозяйская спальня, или это следует называть господской спальней? Нажав локтем на выключатель, он зажег свет.

Люстра засветилась, обнажив бледно-голубые стены. Камин со стеклянным экраном, а над ним зеркало в витиеватой раме. Кровать с балдахином, и застеленным сверху покрывалом с цветочным принтом и оборками. У окна, размером во всю стену, стоял белый диван с резными ножками. Весь интерьер состоял из голубых и белых оттенков, подобно воздушному летнему саду, и это была самая женственная комната, которую он когда-либо видел.

Но при этом нигде не было ни единого растения. Все вещи на своих местах. Всё выглядело настолько стерильно, будто дотошный сержант вот-вот придёт на проверку.

Когда он опустил её на кровать, она проснулась, и будь он проклят, если Мисс Женственность не попыталась ударить его.

Плафоны в форме свечей над головой обеспечивали весьма паршивое освещение, и, черт возьми, она, вероятно, видела только неуклюжего монстра над собой. Он поймал ее изящный кулак в свою огромную ладонь.

— Полегче, Мэм.

Ее изогнутые брови сошлись вместе, когда она попыталась сесть. От Бена не ускользнуло, как она схватилась за ребра. Чертовски безрассудная женщина.

— Это я, Бен. Из «Царства Теней». Я привёз Вас домой.

— А, Бен, — она осторожно легла обратно на матрас. — Спасибо, что подвёз. Пожалуйста, передай Зету мою благодарность.

— Не за что, Госпожа Анна, — Он переминался с ноги на ногу, чувствуя себя чертовски неловко. Но на ней было что-то вроде платья и корсета. Нечто явно с жесткими косточками и очень тесное. Она не могла спать в этом. — Эм… Вам нужно выбраться из этой штуковины.

Он стоял прямо над ней, большой уродливый парень. Она же лежала на спине и казалась абсолютно равнодушной.

— Нужно сделать это сейчас?

От предупреждения, прозвучавшего в тоне её голоса, его член дернулся.

— Да, Мэм, — почтительное обращение само слетало с его губ. Она напоминала ему элегантного капитана армейских рейнджеров во время его первой командировки. У того парня всегда все было под контролем, и, даже будучи весь в крови и грязи, он сохранял безупречные манеры.

Бен улыбнулся.

— Как насчет того, чтобы Вы приказали мне помочь Вам?

Её раздраженное фырканье прозвучало как чих котенка.

— Бенджамин, если нижний говорит мне приказать ему что-то сделать, кто тогда из нас главный?

— Вот тут я и попался, — и будь он проклят, если уйдет, не оставив её в более комфортном состоянии. — Вы ударите меня, если я помогу Вам раздеться?

Она взглянула на него. Зрачки всё ещё были суженными, из-за этого её глаза казались скорее голубыми, чем серыми.

— Я никогда не замечала, насколько ты упертый.

— Так точно, Мэм, — странно, что ему нравилось обращаться к ней так.

В ее голосе прозвучала нотка разочарования:

— Тогда помоги мне выбраться из этого.

И он одержал победу. Сержант, молодец! Он наклонился и понял, что у её трикотажного длинного платья нет пуговиц. Помедлив, он спустился вниз, чтобы снять с нее высокие, до самых бедер, сапоги со шнуровкой спереди. Когда он стянул их, она облегченно вздохнула.

Черт, ее прекрасные ноги обладали сексуальным золотистым загаром. Ступни с высоким подъемом. Ногти на ногах были покрашены в бледно-розовый цвет с белыми полосками. Удивительно, на что только не идут женщины ради развлечения. Теперь надо снять это странное черное платье. Из уважения к приличиям он взял вязаное покрывало с оборками в изножье кровати и прикрыл её ноги.