Но вам, барон, отвечу. Да, на турнир зарегистрировалась ваша сестра Таня. Нет, шансов попасть туда у неё нет. Меченосцева её побьет на отборочных. А вас, Нагибин, побьет в свою очередь её братец — Иван Меченосцев. Меченосцевы всегда побеждают на отборочных и всегда представляют наш Лицей на Микенских Играх.
Глубина хлебнул кофе, я растерялся, но ненадолго:
— Мда, князь… Но ведь коррупционная составляющая…
— Коррупционная составляющая присутствует на отборе на отборочные, — пояснил Глубина, — И считайте, что она уже сработала, Нагибин. Только что.
Князь достал смартфон и покопался в нём, мой смартфон в свою очередь пискнул. Глянув на экран, я узрел оповещение — меня допустили до отборочных.
— Да, я вас допустил, — подтвердил Глубина, — Вот только на отборочных вам придется реально сражаться со всеми остальными кандидатами. И если вы побьете больше противников, чем остальные кандидаты — только тогда вас допустят представлять Лицей на Микенских Играх.
— Так а почему нельзя просто дать взятку Огневичу и Соловьеву… — начал было я, но князь меня перебил:
— Потому что вы вообще смотрели список кандидатов, барон? Смотрели? Там же одна голубая кровь, одни топовые кланы, князь на князе и князем погоняет! Из бедных или худородных там только вы, а еще Кабаневич, какой-то внучок вашего шефа. Но Кабаневич дал мне крупную взятку, чтобы я его допустил, все верно. Не отрицаю.
Но дальше, на самих отборочных я уже никаких взяток брать не буду, даже от вас, барон. И Огневич не будет. Ибо никому не охота ссориться с влиятельными кланами, к которым принадлежат остальные кандидаты. И тем более не охота ссориться с организаторами турнира Полётовыми, одними из богатейших людей на планете.
Полётовы ненавидят коррупцию, и их наблюдатель на отборочных будет. К Микенским Играм Полётовы относятся предельно серьезно, поймите.
Так что ни я, ни Огневич подсуживать вам не будем, это просто невозможно. А Соловьев вам тем более не будет подсуживать, потому что он уже два дня в больнице…
— Вот как? — я на самом деле удивился, — Соловьев в больнице? А зачем его тогда включили в эту отборочную комиссию?
— Да потому что так положено, — Глубина пожал плечами и проглотил кусок сендвича, — Преподаватель по магии должен быть в составе комиссии. Вот Соловьева и включили туда, но только его стул наверняка будет пустовать. Я слыхал, он серьезно болен.
— А что с ним собственно случилось?
Мой вопрос был совсем не праздным. Дело в том, что я уже давно собирался разобраться с Соловьевым и предъявить ему за Слизевик, которым тот меня накормил, из-за чего Царь теперь мог подавлять мою волю.
И в этом смысле болезнь Соловьева была совсем некстати.
— Никто не знает, что стряслось с Соловьевым, — мотнул головой Глубина, — Но что-то серьезное. Врачи все скрывают, и клан Соловьевых тоже. Но если хотите навести справки — отправляйтесь в больницу Гедройц, это здесь, в Царском селе…
— Ага, знаю, — я кивнул, — Мне в этой больнице уже и самому приходилось бывать. Так Соловьев там? Пожалуй, навещу его прямо сейчас. У меня как раз есть время… Но сперва еще несколько вопросов, князь. Для начала главный…
— Нет, без шансов, — снова перебил Глубина, — Ответ на ваш вопрос — победить на Микенских Играх, даже если вы туда попадете — без шансов. У вас третий ранг, Нагибин. А там будут всякие культиваторы в пятидесятых рангах, если их, конечно, выпустят на Игры из Китая. Вообще, Китаю сейчас не до Игр, если вы читаете новости…
Но все равно. Там соберутся мощнейшие маги мира. Вроде лет пятьдесят назад был прецедент и международная сенсация, когда там победил магократ двадцать пятого ранга.
Но вот никто ниже такого ранга на Играх ни разу в истории еще не побеждал…
— Да, но я надеюсь в ближайшее время получить наставника — сумасшедшего Словенова, — парировал я, — И я уверен, что он меня прокачает. Кроме того, не забывайте, что я Лунный маг. Кроме того, я рассчитываю впихнуть в себя имплант. Тот самый, который я вырвал из вас. Кстати, это вообще законно, использовать импланты на Играх?
— Импланты законны, — подтвердил Глубина, — А вот Лунные маги нет. Я вам уже говорил, Нагибин, Лунных магов убивают повсюду. Исключений из этого правила нет. Так что ваша Лунная магия вам не поможет — вы не сможете использовать её открыто на Играх.
— А мою магию же будут проверять перед Играми?
— Да. Но с этим проблем не возникнет. Ибо проверяльщик стоит сейчас перед вами, барон, и ест бутерброд, — Глубина отвесил мне полупоклон, — Вот только, как я уже сказал, во время Игр вы все равно использовать Лунную магию не сможете. Вас за такое казнят прямо там, порвут на месте. Все ненавидят и боятся Лунных магов. Вы чудовище из древних сказок, барон, поймите это. А что касается импланта… Он уже в вас?
Князь жадно уставился в район моей грудины, явно переживая за имплант, который я у Глубины и отжал.
— Нет, — нехотя ответил я, — Бугровщик сказал, что операция по вживлению импланта займет целые сутки. А я сегодня занят, и завтра тоже…
— А отборочные уже седьмого, — мрачно заметил князь, — И если вы явитесь на них без импланта — вас на них просто порвут. Ваш бугровщик не соврал — операция занимает часов двенадцать, полдня. И после неё вы еще пару часов не можете сражаться.
— Ну что же, — я пожал плечами, — В таком случае, я седьмого и пихну в себя имплант, но перед этим развалю всех на отборочных без него.
— Вы слишком самонадеянны, барон, — фыркнул Глубина, — Как и всегда. Впрочем, дело ваше, конечно.
— Ну так вас же я победил на дуэли, Глубина. Хотя вы были с имплантом и выше меня по рангу, — улыбнулся я, — Хотя ладно… Прошу прощения, что напомнил, князь. Еще вопрос — насколько я понимаю, состязания проходят отдельно для женщин и мужчин?
— Да, — подтвердил Глубина, — Некоторые состязания общие, но на дуэлях женщины с мужчинами не сражаются, как вы помните. Это касается и Микенских Игр в том числе.
— Да, но победитель же один. Это указано в объявлении…
— Нет, победителя будет два, — пояснил Глубина, — Один мужик, одна женщина. Мужик получит тот приз, который указан в объявлении. А женщина традиционно получает вдвое меньше. То есть она получит пятьдесят миллионов и пятьсот холопов. А вот самолет ей Полётовы дадут целый, а не половину, как можно легко догадаться. И контракт тоже предложат.
Так что в этом смысле победительница получит тот же приз, что и мужчина-победитель. Но если вы переживаете за вашу сестру, барон — то бояться нечего. Во-первых, она не пройдет отборочные. Во-вторых, для женщин испытания на Играх безопасные, да и их дуэли проводятся по особым правилам…
Так что вашей сестре ничего не грозит. Разве что разбитый нос и сломанный позвоночник. Но это для магички некритично.
— Ну а мне что грозит? — уточнил я.
— О, ничего хорошего, барон, — улыбнулся в своей обычной язвительной манере Глубина, — Видите ли, смертность на Микенских Играх составляет двадцать-тридцать процентов. Проще говоря, треть всех магов-мужчин на них умирает. Скажите честно, вас не удивило, что среди кандидатов нет Дубравиных, Жаросветовых, Внутряновых, Багатур-Булановых, наконец? Знаете, почему их нет?
Да потому что представители самых знатных кланов дорожат собой и своими родичами, вот почему. Так что в Микенских Играх они традиционно никогда не участвуют. Это бойня, барон. Все еще хотите в ней поучаствовать?
— А то, — кивнул я, не раздумывая, — Но вот чего я не понимаю — так это того, почему эти Игры начнутся уже через три дня, к чему такая спешка…
Глубина дожевал свой сэндвич, допил кофе, потом подошел к двери, повернул ключ в замке и резко её распахнул. Убедившись, что снаружи никто не подслушивает, князь снова закрыл дверь на ключ, потом подошел ко мне почти вплотную и тихо произнес:
— Да потому что Игры — лишь предлог, барон. Либеральным масонам, которых возглавляет Полётов, просто нужно собраться в одном месте. И сделать им это нужно под благовидным предлогом, ибо официально они у нас в стране запрещены. А Игры — лучший предлог, какой только может быть. Туда могут свободно съехаться все либералы страны, а Игры будут отвлекать от них внимание. В том числе внимание Охранки, которая будет следить за иностранцами. А либералы тем временем смогут не только обкашлять вопросы, но и предпринять некоторые действия…
