– О чём задумался, красавчик? – спросила его медсестра.

Артур вдруг отчётливо вспомнил, что доктор называл её Ксюшенькой. Имя всплыло в памяти после ассоциативного ряда, начавшегося со слова «красавчик», которым она назвала его впервые ещё в больнице.

– Да так… О брате.

– О, у тебя брат есть? – заинтересовалась Ксюша. – А он такой же симпатичный, как и ты?

– Ну… – Артур вспомнил, как стремительно стал набирать вес Виталик, едва открыл свой счёт в банке и получил доступ к покупкам. – Не знаю, я в мужской красоте не разбираюсь. Да, наверное. Может, даже посимпатичнее будет.

– Интересно, интересно. А где он работает?

– Там же, где и я, на заводе.

– Ну понятно. В этом городе почти все работают на заводах. Или на металлургическом, или на химическом.

– Для того он и город, – повторил Артур слова учителя географии, услышанные давным-давно. – Чтобы производство обеспечивать.

– Для того они и люди, – вторила ему медсестра скучающим голосом, – чтобы работать. Знаю, знаю. Тоска смертная. Никому ведь их работа не нравится. Все говорят, что их работа бесит. Разве что муж у меня… Но он так, дурак.

– Муж у тебя любит свою работу?

– Любит, да. Но он дурачок, говорю же. Не от мира сего. Инженер, видите ли. Но какого-то низкого ранга. Пока что. Учился вот, курсы какие-то проходил, чтобы повышение получить, кредит такой взял… а его теперь на Крайний Север отправляют. Дурак, говорю же. Всё говорил, что увезёт нас в город получше, а теперь… Теперь придётся с ним на Север ехать. А я ненавижу Север. – Последние слова она сказала с чувством, со злостью. – Ненавижу холод, снег, темноту. Здесь тоже не Юг, знаешь ли. Я-то думала, он нас на Юг куда-то увезёт, но нет… Север, блин. Хоть разводись.

– Не любишь его? – спросил Артур.

– Ох, опять! – Ксюша снова закатила глаза. – Вот почему все мужики обязательно спрашивают, люблю ли я мужа? У вас что, встаёт от этого, что ли? Люблю я его. Он, конечно, дурак, но я его люблю.

– Но изменяешь.

Артур опять удивился своим словам. Эти вопросы появлялись самим собой и вырывались прежде, чем Артур понимал, что говорит. Очень странно. Весь этот день Артур говорил что-то, на что ещё вчера бы не осмелился.

– Конечно, – повернулась к нему Ксюша. – А ты попробуй не трахаться месяц. Да и не измена это. Люблю я всё равно его, дурака моего, а с остальными просто трахаюсь. Это так, для тела. Как спорт. Для здоровья. Я, между прочим, медсестра, в этом хорошо понимаю.

Артур кивнул, удержавшись от следующего вопроса. Вопросы о её браке были явно лишними, ненужными. К тому же, пора было уходить.

– Я, пожалуй, пойду.

– Уже? – удивилась Ксюша. – А я думала, мы ещё разок успеем…

– Нет, мне уже… в капсулу пора, – нашёлся Артур. – Кредит большой.

Отговорка была универсальная и не вызывающая сомнений. В капсулу надо было всем. Кредиты сами себя не погасят.

– А, ну да… – Девушка огорчилась. – У меня-то не всё так плохо, баланс у Славки хороший.

– Это муж?

– Ой, не начинай. Собрался уходить – иди.

Уж в дверях она его окликнула:

– Но это… Если завтра будешь свободен – звони.

Артур кивнул и захлопнул дверь. Возвращаться сюда не хотелось ни завтра, ни позднее. В голове крутилась мысль об изменах медсестры и грязи, в которую он, Артур, добровольно вляпался. Чувство было не из приятных, хотелось поскорее его забыть и уже никогда больше не вспоминать.

Проснулся Артур отдохнувшим, ведь капсулу он настроил на двенадцать часов сна. Время, не занятое работой, позволяло выспаться. Однако неплохое утреннее настроение быстро омрачила новость от Златы, искусственного интеллекта капсулы:

– Доброе утро, Артур. Ваша задолженность – семьсот пятьдесят пять часов и пятнадцать минут сна.

– Чего-чего? Повтори-ка.

Артур подумал, что ослышался.

– Ваша задолженность – семьсот пятьдесят пять часов и пятнадцать минут сна.

Нет, он услышал правильно. Но ведь это неверный баланс! Артур принялся быстро пересчитывать. Итак, после вызова «Скорой» у него баланс составлял пятьсот восемьдесят три часа и пятнадцать минут. Плюс три часа ему накинули за аренду квартиры вчера и сегодня. Плюс четыре раза он ездил на автобусе, каждый проезд – тридцать минут. Плюс два раза брал такси, это ещё четыре часа. Плюс пятьдесят часов за посещение врачей и сто двадцать он заплатил за девушку в клубе… которую, кстати, так и не посетил. Но да ладно, сколько получается всего? Семьсот шестьдесят пять часов и пятнадцать минут. Минус десять часов, которые он проспал вчера и минус двенадцать часов сегодня. Итого – семьсот сорок три часа и пятнадцать минут. Почему же тогда Злата насчитала ему семьсот пятьдесят пять часов?

– Злата, запусти самодиагностику, – велел Артур.

– Запускаю.

Через несколько минут искусственный интеллект сообщил, что диагностика завершена, но ошибок не выявлено.

– Не выявлено? – усомнился Артур. – Скажи-ка, какой у меня сейчас баланс?

– Ваша задолженность – семьсот пятьдесят пять часов и пятнадцать минут сна.

– Но почему?! Погоди-ка, озвучь мне все траты за последние два дня.

Злата по очереди рассказала обо всех начислениях и списаниях по очереди. В том числе упомянула и списание часов, проведённых в капсуле, вчера утром, но сегодня их не озвучила.

– Но почему ты не посчитала последний мой сон? – спросил Артур. – Я провёл в капсуле двенадцать часов!

– В соответствии с постановлением банка «Сомниум», вы не можете использовать сон в капсуле для погашения кредита до тех пор, пока не будут сняты ограничительные санкции банка.

Артур стоял, раскрыв рот. Он не знал, что и думать. Ни о чём подобном он раньше даже и не слышал.

– Но ведь такого не бывает! – только и смог сказать он, удивляясь наивности своих слов. – Такого не может быть! Капсулы для того и созданы, чтобы начислять нам часы! Это же… невозможно!

– Вам следует ознакомиться с решением банка, Артур, – ответила Злата. – Письмо было направлено вам вчера.

Артур достал смартфон, зашёл в почту и увидел непрочитанное письмо, в графе «Отправитель» значилось «Сомниум».

«Уважаемый Артур Сергеевич! Ввиду необходимости дальнейшего вашего медицинского обследования, а также уточнения статуса клиента нашего банка, на данный момент операции по снижению кредитной задолженности приостановлены. Заверяем вас, что подобные меры носят временный характер и будут сняты сразу, как только сотрудник банка подтвердит ваш статус. Спасибо, что выбрали нас. Ваш «Сомниум».

– Статус клиента? – произнёс Артур. – Что это значит?

– Лица, имеющие статус клиента банка«Сомниум», могут пользоваться всем спектром его услуг, – услужливо подсказала Злата.

– Но ведь он у всех у нас есть! В смысле, невозможно же не заключать договор с «Сомниумом», это делают все, кто достигает шестнадцатилетия. Разве есть люди без статуса клиента?

– Есть. Асоциальные личности, которые трудятся на исправительных работах, а также инвалиды, в том числе по психическому заболеванию.

– Ну это-то понятно. Уголовники и инвалиды, ясно. Но надо же что-то совершить, чтобы стать уголовником. Убить кого-то или украсть что-то. А я ничего не совершал противозаконного! И ничем не болею!

– Не могу ответить вам на ваш вопрос.

Впрочем, Артур и сам знал ответ: банку нужны доказательства здоровья, и тогда он вернёт Артуру все права, а также полный контроль над своим счётом.

И всё же червь сомнения грыз Артура изнутри. Во-первых, банк наложил на него санкции без всяких на то причин. Сократив свой долг, Артур не нарушил ни одного закона. Это он знал точно, ведь перед тем, как начать экономить, он вдоль и поперёк изучил «Закон о сне». Не значит ли это, что банк допустил произвол? А во-вторых, утратив контроль над счётом, Артур не был ограничен в покупках. То есть, долг мог расти, но не мог сокращаться. Артура не покидало чувство нереальности, будто он всё ещё спит и никак не может проснуться. «Закон о сне» в своё время продвигали с лозунгом отказа от денег, полной прозрачности всех финансовых процедур и невозможности кого бы то ни было повлиять на доступ гражданина к своему счёту. Только от клиента банка зависело, сколько будет начислено или снято часов с его счёта. Это вдалбливали в Артура с детства, со школы, регулярно. Говорили о прогрессе, о новом, уникальном пути России между капитализмом и социализмом, о гражданских свободах и правах. И в это хотелось верить. К тому же, никогда прежде Артур и не сталкивался с подобными проблемами.