От чувства собственного бессилия перед обстоятельствами Артур разозлился. Он встал и принялся мерить шагами комнату, раздумывая, что же можно сделать в такой ситуации. Подать в суд на банк? Звучит маловероятно, но разве не твердили регулярно власти о неподкупности и честности суда? Всё же нарушение «Закона о сне» – событие серьёзное, из ряда вон выходящее. Однако для того, чтобы подать в суд, нужна смелость, уверенность в себе, а Артур их не ощущал. Напротив, от одной мысли о суде его сковывал страх. Оспорить решение «Сомниума» – всё равно, что бросить вызов самому государству.

Не способный придумать что-то, что позволило бы ответить банку на равных, Артур вдруг вспомнил про клуб. Ему на счёт закинули сто двадцать часов долга при том, что услугами он так и не воспользовался. Почему же эти часы не сняли? Артур решил разобраться.

Сайт «Чёрного бархата» пребывал в режиме ограниченного доступа. Посреди экрана висело объявление о невозможности принять новых клиентов в ближайшие дни. Отыскав номер телефона, Артур позвонил в клуб, но трубку никто не взял. После нескольких безуспешных попыток дозвониться Артур стал строчить сообщение в службу поддержки на сайте:

«Здравствуйте. Я был у вас в клубе вчера. Выбрал мастера, мне начислили счёт, но услугами я не воспользовался из-за ликвидации террориста в вашем клубе. Прошу списать долг в сто двадцать часов или предоставить мне другого мастера».

Тут же пришёл автоматический ответ:

«Ваше сообщение будет передано в службу поддержки. Ожидайте ответа».

Однако открытый чат пустовал. Прошло полчаса, потом час, но ничего не происходило. Разозлившись ещё больше, Артур оделся и отправился в «Чёрный бархат» пешком. Он представлял себе, как будет кричать и требовать, но уже в автобусе у него зазвонил телефон. Номер был назнакомый.

– Да? Кто это?

– Добрый день, Артур Сергеевич, – поздоровался незнакомый мужской голос. – Нам поступила информация о том, что вы нарушили подписанное вчера соглашение о неразглашении информации.

– Я? Нарушил? Ничего подобного!

– У нас есть достоверное подтверждение того, что вы писали в поддержку клуба «Чёрный бархат», используя такое слово, как «террорист».

– Но ведь это не разглашение, – понизил голос Артур, оглядываясь.

В автобусе, благо, никого больше не было.

– Это не разглашение, – продолжил он, – ведь в «Чёрном бархате» и так все всё знают.

– В подписанном вами документе было чётко сказано о недопустимости таких действий, Артур Сергеевич. Это первое и последнее предупреждение. Если вы ещё когда-нибудь с кем-нибудь в любой форме будете обсуждать то, что увидели в клубе, то будете привлечены к уголовной ответственности со всеми вытекающими. Вы поняли меня?

– Да. – Трудно было не согласиться. – Да, я понял.

– Хорошо. – Голос звучал довольным. – Доброго вам дня.

Артур долго ещё смотрел на экран смартфона, хотя звонок давно прекратился. Это определённо было утро плохих новостей.

В минуты тревоги Артур представлял себе что-нибудь успокаивающее. Чаще всего это были мечты о чём-то нереальном, а самой любимой была мечта о своём доме далеко за городом. Деревянный или каменный дом, окружённый хвойными деревьями. Например, елями. Дом стоял с краю елового леса, а с крыльца открывался вид на прекрасную долину, со всех сторон окружённую горами. Артур представлял, как выходит на это крыльцо с кружкой чая или кофе в руках. Представлял, как скрипят деревянные половицы под его ногами, как обдувает его лицо прохладный ветерок, как поют в лесу дикие птицы.

Но лучшее, что было в мечтах Артура – или, точнее, чего там не было – это люди. Ни одного человека ни в лесу, ни в долине.

Объявление остановки развеяло мечты. Дом, ели, долина и горы – всё это растворилось, отступило перед реальностью. Салон автобуса, отделанный преимущественно серым пластиком, и грязные стёкла, за которыми светились вывески, не имели ничего общего с тем местом, где он хотел бы оказаться.

Зачем он вышел на остановке неподалёку от «Чёрного бархата», Артур и сам не понял. На всякий случай дошёл до клуба, но тот ожидаемо оказался закрыт. Экран над входом сообщал: «Клуб «Чёрный бархат» закрыт на неопределённое время по техническим причинам. Следите за новостями на нашем сайте!»

Что делать дальше, Артур не знал. Подумав, набрал в смартфоне адреса других клубов – всё же надо было выполнять предписание врача. Что бы там ни чувствовал Артур, а проблема сама собой не разрешится. Единственное, что можно сделать в данной ситуации – это подчиниться обстоятельствам, потому как такому маленькому человеку против банка и психиатров, не говоря уже про полицию с их договорами о неразглашении и допросами на несколько часов, возразить было нечего. Артур прекрасно понимал, что не решится подать в суд на банк, хотя бы потому, что тяжба будет тянуться долго, скорее всего, не один месяц, и всё это время он будет сидеть без работы. А значит, в считанные недели он накопит такой долг, что его заберут на исправительные работы, и потому судебный процесс прекратят. Это был замкнутый круг, созданный для таких, как Артур, и разомкнуть его было не в силах простого огнеупорщика.

Нужно было пять раз посетить клуб, потом прийти к врачу, после этого – снова посетить банк, и лишь тогда получить доступ к работе. И всё это – не для каких-то особых свершений, а просто для возвращения нормального, обычного образа жизни. Той жизни, в которой он уже не осмелится снова проверять, как сильно можно снизить кредит сна.

Следующий выбранный клуб назывался «Золотое яблоко». Посетителей ни снаружи, ни в фойе Артур не увидел. Даже охраны тут не было. Заспанная блондинка, удивившаяся его появлению, приняла от него вещи, дала подписать правила поведения в клубе, выдала номерок и указала, куда проходить. Но едва Артур направился к нужной двери, как из неё вышел крупный толстый мужик. С ужасом Артур узнал в нём своего бригадира. Тот блаженно улыбался, но, увидев Артура, резко изменился в лице, рассвирепел и решительно направился к нему.

– Вот ты где, скотина чёртова! – заорал он, хватая, по привычке, Артура за грудки. – По клубам шаришься! А работать кто за тебя будет, а? А?!

– Да меня банк не допускает… – пробовал возразить Артур, но бригадир его не слушал:

– Ты знаешь, сколько ребятам за тебя работы теперь приходится делать? Я им всё рассказал про тебя, что это из-за тебя они работают больше! Причём за ту же самую зарплату работают!

Что-то в голове Артура щёлкнуло, и он сказал:

– А чего ж ты сам-то им помогать не пошёл? Взял бы да и помог, вместо того, чтобы со шлюхами кувыркаться.

От такой наглости бригадир утратил дар речи, а Артур, удивляясь себе с каждым словом всё больше, продолжил:

– И ребят ты против меня настраиваешь, обозляешь, а ведь это ты их заставляешь так работать. А ненавидеть они потом не тебя, а меня будут.

Опомнившись, бригадир резко ударил Артура в живот. Тот упал, задыхаясь, не в состоянии вдохнуть. Круги поплыли перед глазами, в ушах зазвенело, а потом Артуру всё же удалось втянуть в себя немного воздуха, и дыхание стало выравниваться.

– Вот ведь какая мразь-то, – медленно проговорил бригадир. – Вот ведь скотина, а? Меня, своего начальника, ещё учить будет! Спорить он вздумал, животное!

Не успел Артур подняться, как нога бригадира врезалась ему в правый бок. Удар по печени был крайне болезненным. Свалившись на бок, Артур потерял сознание.

Придя в себя, он в первую очередь увидел белый потолок и полки с какими-то непонятными предметами по обе стороны.

– Где я? – выдавил из себя Артур, попытался подняться и тут же скривился от боли в правом боку.

– Не шевелитесь, пожалуйста. – Над ним склонилась девушка с волнистыми тёмными волосами и ярко-голубыми глазами. – Вы в машине «Скорой помощи». У вас был обморок, мы везём вас в больницу.

Что-то в этой девушке было необычное, но Артур не понял, что именно. Нижняя половина лица у неё была скрыта за белым респиратором, на руках надеты перчатки, а сама она одета в ярко-оранжевый комбинезон.