- Вы, двое, быстро в сёдла. К постоялому двору и держите оружие наготове!

Наталья очнулась в незнакомой комнате на такой жёсткой, в сравнении с покинутой, кровати. Голова болела нестерпимо, и это развеивало надежды на ночной кошмар. За ней действительно пришёл Бэр, потому что он сидел у окна и дремал, а рядом с ним находилась девушка, держащая в руках жутковатое оружие в котором Наталья, приглядевшись, узнала посох, вырезанный Бэром, только с двумя даже на вид острыми как зубная боль лезвиями. Безкосая попыталась встать с кровати, но её попытка была пресечена прикосновением холодного клинка, неприятно щекочущего горло.

- Лежи, красавица, не вставай. – произнёс приятный бархатистый голос, никак не вяжущийся с твёрдостью приказа. – Не хотелось бы портить столь нежную кожу. Бэр, она очнулась!

- Я знаю. – оборотень не повернул головы и не произнёс ни слова, однако Наталья уловила его ответ незнакомцу. Уроки, столь тщательно изучаемые ею, не прошли даром и она могла слышать мысленные послания – девушка распознала их сразу. Это открытие следовало поберечь.

- Нет, Наталья, ты ошибаешься. – Оборотень не меняя позы и не открывая глаз разбил её надежды на какое-либо превосходство над ним. – Это не ты такая умелая, это я позволил тебе услышать наш разговор. Можешь ничего не рассказывать, пока ты была без сознания я тебя прочитал. Особенно мне понравилось про возвращение мне души через убийство. Надеюсь, ты не настолько глупа, чтобы действительно в это верить? Или настолько?

- Это особое оружие, оружие любви! Оно бы помогло тебе!

- Его сотворил Чернобог! Тебе этого достаточно? Это орудие разрушения, а не исцеления. Я отправлю тебя обратно к дяде, передашь ему пожелание здоровья и долгих лет.

Демоник всё же открыл глаза и, едва взглянув в них, Наталья снова потеряла сознание. Призванные из нижнего мира демоны бережно подхватили девушку и понесли в известном только им и оборотню направлении.

- Ты действительно отправил её к дяде? К тому старому кузнецу? – Димитрий поднял брови и смотрел на Бэра как на блаженного – Но что помешает ей вернуться?

- Димитрий, сейчас тебе лучше не знать, что, как и зачем я делаю. Не так уж сложно прочитать твои мысли любому, кто способен к этому. Не задавай вопросов, ответы на которые могут сломать все наши планы.

Мраморные стены отбрасывали розовые огоньки, играя лучами восходящего солнца. Струи крохотного фонтанчика казались ручейками розового вина, со сладким журчанием падающими к подножию каменной чаши. Два старца расположились на увитой плющом, словно огненными объятиями любовника, скамье.

- Почему он вернул её, брат? – светлый старец теребил длинную бороду узловатыми пальцами.

- Не могу понять. Её разум полностью открыт для нас, но не содержит ответов. Он заронил в её душу семя сомнения и страха. Похоже, он не считает её угрозой, даже зная о кинжале.

- Когда она проснётся, это покажется лишь сном.

- Возможно. Но, даже в этом случае, той фанатичной уверенности уже не вернуть. Её рука может дрогнуть в самый важный момент.

- А его войско всё ближе. Они не пошли вдоль береговой линии.

- Уже знаю. Охраняя Наталью мы проглядели действия моего сына. Слишком тонко он направил все корабли обоих морей к Белой Веже. Через неделю он соединятся с войском и пойдет на приступ Врат. А мы ещё не готовы.

- Думаешь, город не устоит? Там такие стены.

- Если бы он использовал стенобитные орудия, городу бы ничто не угрожало. Но он имеет власть над стихиями: может приказать ветру насыпать вал по которому войско минует стены, может заставить саму землю поглотить эту преграду, может так тряхнуть долину, что весь город рассыплется по камешку. Но его невозможно предугадать. Единственный кто обладает достаточным могуществом чтобы противостоять демонику – это Христос.

- Он отказывается вмешиваться. Знаешь, они действительно очень похожи, будто две части одного целого.

- Следи за ним, как бы твой сын не надумал присоединиться к моему. Тогда мы можем сдаваться. Любое сопротивление будет бессмысленным .

- С чего ты взял?

- Ты, что, не знаешь, на что способен твой светлый сын? Бэр – владыка разрушения, а Христос – созидания. Он исцеляет любые раны, воскрешает и всё это за мгновения. Вместе они смогут сравниться с самим Родом, не то, что мы.

- Тебе не кажется, что идея с миссиями была ошибочна с самого начала?

- Кажется, ведь это была твоя идея, светлый брат!

- А ты выпустил в мир героев? Геракл, Заратустра, Энкиду, продолжать? Века ушли пока утрясли то, что они натворили. Разумеется, мне пришлось сотворить Иисуса. – вновь распалился Белобог.

- Хватит препираться! Это дело прошлое. – примиряющий тон претил владыке мрака, но сейчас не было времени для истерик.

- Но отголоски будут слышны ещё сотни лет ! – всё не желал униматься Белобог.

- Мы оба наделали ошибок! Доволен?

- Вполне.

- Перебираемся в Золотой город, подготовь нашу принцессу. – с этими словами Чернобог скрылся во вспышке чернильной темноты.

Конная процессия из сотни яростных воинов покинула Константинополь в миг когда светило находилось выше самых высоких башен, а торговцы закрывали свои лавки из-за жары. Горожане и приезжие потянулись в прохладу питейных и чайных – перекусить лёгким обедом и запить тем, что позволяет кошелёк.

Тяжелые створки ворот отпрыгнули в стороны, едва старец в тёмных одеждах взглянул на стражей. Сразу за могучими стариками ехала девушка в сияющей кольчуге и двумя мечами за спиной. Любой мужчина назвал бы её фигурку соблазнительной, но стоило ему взглянуть в горящие фанатичным огнём глаза как даже самое острое желание плотских утех пропадало на несколько недель.

Конный отряд направился к самому почитаемому в здешних землях монастырю, нашедшему место в Золотом городе. Стражи ворот уважительно, с изрядной долей зависти, проводили воинов взглядом, закрыли ворота и тут же забыли об увиденном, будто бы ничего и не было.

Наталья, мерно покачиваясь в седле, без особого удовольствия рассматривала унылые виды пустыни, поражаясь, как некоторые люди могут называть это родиной и любить как родину. Она всё гнала из головы страшный сон, но лицо Бэра, равнодушное, спокойное, мёртвое, без признаков бушевавшей некогда бури, вновь и вновь вставало перед внутренним взором, вызывая животный беспричинный страх. Даже в окружении сотни отборных воинов она не чувствовала себя в безопасности, обретя понимание истинной сущности любимого человека. Понимание, что он – не человек.

На стенах золотого города кипела работа: подносили камни, устанавливали чаны с маслом, готовили дрова, запасы стрел, инженеры снова и снова проверяли работоспособность машин, переделанных из осадных в оборонные. Дозорные зорко высматривали приближение любого живого человека. В помещениях для солдат не стихал звон оттачиваемых мечей, кладовые продолжали наполняться припасами, способными поддерживать жизнь в городе несколько лет. Даже рабам, приговорённым к мучительной смерти у водяного ворота увеличили количество еды – их теперь придётся беречь. Город готовился к обороне.

В спальных палатах главного дворца всё готовили к прибытию новой госпожи, о приближении которой оповестили жрецы монастыря. Слуги не спали ночей, снова и снова выискивая пыль, натирая до блеска металлически и каменные украшения, очищая гобелены. На кухнях так же не стихала работа – жрецы приказали подготовить пир и повара трудились не отходя от печей ни на шаг.

Со всей возможной скоростью в город сгоняли стада скота, готовили запасы корма, сооружали стойла, о чём строители этого зловещего поселения даже помыслить не могли, ведь они строили неприступную цитадель тёмного повелителя. Однако теперь по городу слышалось мычание, блеяние, разносился запах зерна и привезённого издалека сена.

Триумфальный въезд новой госпожи состоялся на тринадцатый день после того, как Константинополь скрылся за виднокраем. Она не стала гонять слуг, придираясь к их нерадивости, не веселилась на пиру, а, не отряхнув дорожной пыли, прошла в отведённые ей покои и заперлась там, выставив у дверей четвёрку стражей с приказом никого не допускать в её покои.