Литмир - Электронная Библиотека

Лениво поднимаю голову и удостаиваю его недоумевающим взглядом с не менее обескураженным выражением лица. Наши взоры сталкиваются. Выдавливаю из себя усмешку и рисую пару росчерков на бумаге, продолжая слушать его болтовню.

– Что угодно может быть, – глаза не выдали меня, он всё ещё строит догадки… Или делает вид, что не понял. – Смущение? Ты влюблена, и твои коленки дрожат как у пятиклассницы? Не думал, что это случится так быстро: обычно девушки передо мной ломаются.

Вот тут я уже начинаю нервно посмеиваться:

– Не обольщайся, Хейзл. Ты не в моём вкусе.

Бросаю на него беглый взгляд – он резко опешил, лицо застыло с маской огорчения. Да чего он выделывается, это же шутка была. Первый начал. Но молчание длится, и мне становится немного дискомфортно. Странная игра, если честно.

– Ау-ч, – натянуто и слащаво лепит он слово. Откидывается на спинку дивана, закинув руки за голову. – Ты мне глаза раскрыла. Жизнь никогда не будет прежней.

– Ты первый начал, я всего лишь подыгрывала.

Смотрит в потолок, обнажив бледную шею с печатью родинок:

– Я ничего не начинал.

Да ну? Правда?

– Не я придумала играть в близких друзей.

Он открывает рот для ответа, но оттуда выскальзывает лишь воздух. Айзек находит моё лицо и тяжело смотрит из-под задумчивых бровей, померкшие глаза мечутся от правого края к левому, изучая мои. Мне хочется перестать смотреть в ответ, но не выходит заставить себя: я не нахожу сил или желания, сложно сказать, чего именно.

О чём он думает? Обиделся? Если его же оружием, то «не из таких он». Не выглядит ранимым. Это всё напускное на нём, весь этот лоск, эта ленивая небрежность, развязность, колкие шуточки. Это образ. И он живёт в нём: ему нравится. Нравится играть. Потому чего не так-то?

Сглатываю застрявшее в горле напряжение и всё же отвожу взгляд со вздохом. Читаю какое-то предложение в тексте уже раз пятый.

– Жестокая, – в сердцах заключает он. – А я всего лишь хотел узнать тебя.

– А почему в прошедшем времени? Больше не хочешь? Разочарован?

Айзек выхватывает из моих рук листок, что тот чуть не рвётся.

– Эй! Я там уже почти всё расписала…

Чужие руки сковывают мои кисти наручниками. Смотрю на него, как на сумасшедшего. Дыхание перехватывает как перед прыжком с огромной высоты. Какого?..

– Хватит прятаться в бумажках, – затыкает он меня, смотря в упор, – это старый ход, провальный давно. Твои глаза тебя выдают.

Нервно посмеиваюсь, столкнувшись с ним взором:

– Я же сказала тебе, что… Ай!

Тихо вскрикиваю от боли в руках, которые он намеренно стиснул.

Только тут, смотря на него явно испуганным взглядом, вижу, как он приблизился ко мне. В какой-то ситуации это было бы романтично, но не со мной. Мёртвая хватка держит меня, но, насколько это позволяет пространство, отстраниться я всё же могу. От напряжённой шеи исходит запах дезодоранта.

– Спрошу один-единственный и последний раз, – предупреждающе произносит он, всматриваясь в моё лицо. Голубые глаза померкли, зрачки хищно сужены. Его пальцы жгут мне запястья своим теплом. – Ответь честно. Больше ничего не нужно. Ни тебе, ни мне не нужна эта игра.

– И проблемы тоже, – холодно и подобным предупреждающим тоном процеживаю я сквозь зубы, вперив в него максимально колючий, даже ненавистный взгляд. Подвигаюсь ближе – на его нижнем веке одиноко лежит ресница. Ощущаю напряжение в его теле, но мне даже приятно это ощущение несвободы сейчас. Делает вдох:

– Ты мне не нравишься, – спокойно отвечает Айзек, наблюдая за моей реакцией. – А вот ты соврала. Потому что я как раз твой тип.

Всматриваюсь в радужку его глаз, анализирую его слова медленно, глубоко, будто мне на это даётся десять минут, а не секунд:

– Самонадеянный.

Мои руки медленно начинает покалывать от давления. Но я никак этого не показываю. Физическая боль слабее душевной. Знаю я таких, как он: используют физическое «насилие» над девушкой, думая, что это заводит их. Я не стану отрицать, что мне нравится это, нравится в извращённом смысле, потому что это тоже самое, что любить побои розгами. Мне нравится… Но не сейчас. Не вот так.

– Не лги мне, – моих щёк коснулось его дыхание. Чёрт возьми, как же мне хочется размозжить его голову об стену, заглянуть в неё, увидеть скрытые мотивы и помыслы! Парень заигрался. Чего он жаждет добиться, м? Я же ему не нравлюсь. Прячу глубоко внутри себя горечь от этих слов.

– У нас обоих друг к другу обоюдные чувства. Между мной и тобой только этот чёртов проект у мистера Аллена, курс которого мне нужен в дипломе «для коллекции», ничего больше. Я не буду «дружить» с тем, кого вижу ещё неделю.

Что-то удивляет Айзека в моей речи – хватка ослабевает.

– Неделю? Да ты хоть знаешь, что может за это время произойти, дура? – голос скрежещет, низок. Вот и до оскорблений дошли… Замечательно.

– Не в этот раз, не в этот раз, – напевность в моём голосе кажется капельку дикой в сложившейся ситуации, а может и нет. – Ты мне тоже не нравишься. Так что отпусти меня, чёрт возьми.

Я говорю абсолютно спокойно, скрывая внутреннее давление и испуг: тело не может реагировать иначе, но мозг усиленно противостоит ему, борется. Я знаю, что он ничего мне не сделает, всё это затянувшаяся игра, что-то вроде способа добыть из меня информацию… далеко необычный. Но чего я хотела от такого, как он? Он же и есть такой.

Сапфировые глаза изучают мои, от одного края к другому блуждают. На губах застыла тень усмешки. Вечной усмешки. Одинокая ресница по-прежнему лежит на нижнем веке правого глаза.

– Ладно.

Освободившимися руками упираюсь ему в грудь, одной мне хочется заехать ему по ухмыляющейся физиономии, но я решаю не делать этого. Под моей ладонью его сердце тяжело и медленно бьётся, моё же наверняка стучит очень скоро. Поднимаю на него глаза:

– Паршиво играешь.

Рывком вскакиваю с дивана, делаю пару шагов в сторону. Пожалуй, здесь я на сегодня закончила. Наигралась.

Молча начинаю собирать свои вещи. Айзек откинулся на спинку дивана и смотрит куда-то в пространство. Солнечный свет из окна золотом подсвечивает высветленные пряди волос.

Почему он так сделал? Зачем физическая сила? Я чего-то упустила в трендах на ухаживания? Это новая фишка ньюйоркцев? Другая бы на моём месте… что бы сделала? Закричала? Подала жалобу о насилии? Поддалась, подыграла? А я нет. Почему я так спокойно реагирую на случившееся? Потому что он мой типаж? Мне понравилось. Без вопросительного знака в конце. Понравилось. Утвердительно. Но почему?

Потому что мне больно. Физическая боль облегчает душевную. Мне страшно. Я смущена. Всё, как он и говорил. Весь этот спектр эмоций вызван этой встречей с бывшим, на которую я сама согласилась. Я сама подписалась на выстрел в голову и сердце. Потому что всё ещё не забыла его, спустя год.

И он тут ещё. Оба они. С разницей в пару часов. От одного уйду с синяками на запястьях, от другого наверняка в слезах. Мужчины отрицательно воздействуют на меня.

– Что, даже не скажешь ничего больше?

Интересно, а чего он ждёт? И вообще, я же соврала ему: поверил ли он? Притворяется, я чувствую. Если бы он правда никак не цеплял меня, то здесь давно был бы скандал.

– А что ты хочешь услышать?

Молчит. Но на меня не смотрит – закрыл лицо руками, прислушивается. Проверяю экран мобильника на предмет уведомлений. До встречи осталось около трёх часов.

– Посмотри там выделенное в документах и оформи тезисно основные положения. Позже я сброшу на почту ещё пару вариантов монографий на выбор – почитай их. После обсудим, – отдаю команду.

Плечи Айзека дрожат. Смех.

– Если ты этого хочешь, – убрав руки от лица, смотрит он на меня покрасневшими глазами. Провожу рукой по волосам, делаю задумчивый вид.

– Да, я этого хочу, – уходя, произношу я, коснувшись дверной ручки. Он продолжает неподвижно сидеть в углу дивана. Оранжевые лучи закатного солнца бьют ему в затылок, но нимб даже им не удастся сделать над его серебристой головой, ибо падший ангел не имеет на то прав. – А теперь прощай.

7
{"b":"805224","o":1}