оккупации работал в Окружном управлении – должность не установлена. Регулярно, каждый день или через день, посещал Кролика (зондерфюрер Тайной полевой полиции – ГФП) или переводчика Жоржа Займана (сотрудник ГФП). Незадолго до вступления частей Красной Армии в г. Орёл выехал из последнего вместе с сотрудниками тайной полевой полиции».

(Докладная записка УНКГБ по Орловской области П.В. Федотову о немецких карательных и контрразведывательных органах, действовавших в оккупированном г. Орле, по состоянию на 25.IX-43 г. (Совершено секретно). Орёл, 4 октября 1943 г.)

Советская пропаганда здорово «запудрила мозги» всем послевоенным поколениям, настойчиво проводя мысль, что в годы Великой Отечественной «народ героически сражался с врагом под руководством партии и правительства…» Увы, всё больше документов той эпохи показывают трусость и беспомощность власти, в том числе и спецслужб, обязанных организовать грамотное и эффективное сопротивление врагу на временно оккупированных территориях. Пламенных речей и разного рода «указивок» было предостаточно, но вот практических дел, как показало время, катастрофически не хватало, чтобы противостоять опытному врагу. Достаточно сказать, что на Орловщине оказались брошенными на произвол судьбы тысячи рядовых коммунистов и комсомольцев, которых потом, после освобождения, «компетентные органы» пытали на предмет

сотрудничества с оккупантами, хотя люди в большинстве своём шли в услужение из-за элементарного куска хлеба.

Как из Брянска, так и из Орла, едва неприятель вторгся в пределы городов, органы советской власти и НКВД исчезли в числе первых. Впрочем, так происходило и в других регионах. Вот лишь одна из многочисленных сводок Управления политпропаганды товарищу Мехлису: «Со стороны

ряда работников местных партийных и советских организаций, а также милиции и НКВД вместо помощи частям в борьбе с диверсантами и националистическими группами отмечаются факты панического бегства с оставлением до эвакуации районов, сёл и предприятий на произвол судьбы…»

Хрестоматийным стал факт, как в Орле спокойно курсировали трамваи, когда фашистские танки громыхали по Комсомольской улице, люди стояли в магазинных очередях с разинутыми от удивления ртами. Свидетели вспоминают, как одна из машин остановилась возле пивнушки, что располагалась невдалеке от Михаило-Архангельской церкви, и молодой офицер с улыбкой подошёл к мужикам, смакующим янтарный напиток, попросил его угостить… Но ещё за час-другой до вторжения, когда Орёл погрузился в зловещее предчувствие, началось форменное мародёрство: люди, видимо, осознали, что власти в городе уже нет никакой, и времени даром не теряли.

Рассказывают, что из здания Госбанка шустрые пацаны пытались выносить мешки с деньгами, но у Александровского моста мешки разорвались, купюры разлетелись, что привлекло внимание немцев. И ребятишки от греха подальше бросились наутёк. (ЛАА, Беседа с А. Корнюхиным, В. Панковым, 1982 г.)

Удивительное дело, но в разного рода мемуарах встречаются эпизоды как отряды НКВД и военных героически сражались на подступах к Орлу и в самом городе. Однако жители, оказавшиеся в тот момент на улицах, что-то не припомнят грохота боя, присущего мощной и организованной оборонительной операции. «Мне в то время было лет 9-10. С пацанами мы играли в районе Посадских улиц, когда вдруг из переулка выскочила небольшая танкетка или бронемашина, сейчас не помню точно… Вышел дядька в чёрном комбезе, улыбнулся и поманил нас к себе. Мы поначалу думали, что это наш танкист. Но он заговорил по-русски, правда, с большим акцентом, спрашивал, как проехать к вокзалу. Мы показали направление, и он укатил. Только спустя несколько минут мы услышали выстрелы где-то в районе Красного моста, помчались туда, увидели нашу покорёженную зенитку и пару танков с крестами на броне… Только тогда до нас дошло, что в Орле немцы…» (ЛАА, Беседа с П.И. Коптевым, 1980 г.)

Танки вползали в Орёл не абы как. Их встречали засланные задолго до вторжения агенты абвера. В цивильных костюмах с белыми нарукавными повязками, они показывали, кому куда сворачивать. На картах, отпечатанных в Берлине ещё в сентябре сорок первого, город Орёл уже был поделён на сектора, чёрными квадратами и прямоугольниками отмечены места будущего расположения немецких частей, вспомогательных служб, казарм, автопарка и так далее.

На несколько дней Орёл, а затем и Брянск погрузились в хаос. Новые хозяева только обустраивались на новом месте, формировали администрацию из местных пособников. Поэтому не удивительно, что наиболее рисковые ребята продолжали воровать и грабить. Но как только они коснулись немецкого имущества, последовали показательные казни. Много позже родственники некоторых из «джентльменов удачи» пытались представить своих сыновей как мстителей, пострадавших за идею. И надо заметить, что кое-кому удалось приобрести ореол мученика. Видно, вернувшейся в город советской власти не хватало примеров для обличения зверств оккупантов, вот и валили до кучи непроверенные факты.

Но вернёмся к вопросу о захвате Орла неприятелем. Конечно, кое-какие войска пытались разместить на подступах к областному центру. Например, по воспоминаниям бывшего командира 2-й батарей 702-го артиллерийского противотанкового полка С. Родионова, который стал

командовать батареей только днём 2 октября, личный состав не был знаком с техникой, не сделал ни единого выстрела, не умел даже перевести орудия из походного состояния в боевое. Позднее, при пробной стрельбе, выяснилось, что в противооткатных устройствах отсутствует глицерин, и

орудия после первого залпа остались в заднем положении. Не готовыми оказались и артполки, переброшенные под Сабурово и Солнцево.

Безусловно, отдельные очаги сопротивления были, но мы акцентируем внимание на том, что настоящей продуманной обороны, способной серьёзно противостоять врагу, власти организовать не сумели. Даже героически сражавшиеся десантники, почти полностью погибшие на орловской земле, не могли спасти положение. Вот мнение историка А.В. Исаева:

«По распоряжению Ставки в район городов Орёл и Мценск по воздуху перебрасывается 5-й воздушно-десантный корпус в составе 10-й и 201-й воздушно-десантных бригад. В 5 часов 10 минут 3 октября командир корпуса полковник С.С. Гурьев получил приказ осуществить посадочный десант на аэродроме Орёл, задержать продвижение танков противника по шоссе на

Тулу и обеспечить сосредоточение 1-го гвардейского стрелкового корпуса.

Пусть не удивляет, что десантников планировалось использовать против танков. Воздушно-десантные бригады имели на вооружении огнемёты РОКС, которые можно было использовать, и использовали реально против танков. Таким образом, удалось перебросить на дальность до 500 км

более 6 тыс. десантников с вооружением, боевой техникой и двумя боекомплектами боеприпасов».

Опять процитируем С. Родионова: «…После того, как в неравном бою противник уничтожил много живой силы и боевой техники наших двух артполков, 4-я танковая дивизия противника

окончательно сломила сопротивление батарей, примыкавших к дороге Кромы – Орёл, начала движение к Орлу. Отсутствие глубины противотанковой обороны, да ещё отсутствие нашей пехоты в боевых порядках привели к тому, что 4-я танковая дивизия после овладения рубежом Сабурово – Кр. Сабуровец… сравнительно быстро достигла города».

А вот взгляд с другой стороны. В донесении 4-й танковой дивизии вермахта 4 октября записано: «С 30.09 по 3.10 пройдено от Глухова до Орла – 240 км; потери: 41 убит, 120 ранено, потеряно пять PzIII, один PzIV, на ходу 59 танков. Враг (оценочно): 630 убиты, 1570 пленных захвачены, 4 самолёта на земле, 16 танков, 23 тягача, 24 орудия, 29 зениток, 362 машины…»

А теперь рассказ Николая Анатольевича Андреева – руководителя поискового отряда «Безымянный солдат» при Среднерусском институте управления: