– Не страшно, ― тупо проговорил вслед за ней Балиан. Он помолчал, но потом его лицо вдруг побледнело от накатившей ярости. ― Не страшно? ― почти прошипел он. ― Если ты называешь это… Если это для тебя… Не смей мне врать! ― неожиданно даже для себя Балиан почти выкрикнул это и тут же осекся.

Его трясло от сознания того, что только что произошло. Сколько бы ужасных мыслей ни приходило ему в голову в последнее время, сколько бы страшных вещей он ни делал в ночных кошмарах, все это оставалось всего лишь бредом. Но теперь граница была нарушена. Совершенно неосознанно он причинил Лейан боль. А что, если в следующий раз он так же неосознанно бросится на нее с мечом? Или на Этель? На братьев?

Груз вины был велик. Слишком велик. Балиану хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Хотелось уснуть и не проснуться, не видеть никаких снов, не иметь никакой связи с реальностью.

Его затошнило ― на этот раз по-настоящему. Балиан решительно откинул одеяло в сторону и встал с кровати.

– Ты куда? ― испуганно спросила Лейан.

– В другую комнату, ― буркнул Балиан. ― Какая разница? Все равно мы даже не женаты. Не подходи ко мне! ― выставил он вперед руку, когда Лейан тоже встала с кровати с явным намерением приблизиться к нему. ― Не подходи! Не сейчас…

Он ушел, почти выбежал, хлопнув дверью.

Лейан, растерянная, расстроенная и по-прежнему напуганная, села обратно на кровать. Она понимала, что поведение Балиана вызвано чувством вины, но все равно это было сильным ударом.

Лейан посмотрела на свое запястье. Оно посинело и начало опухать, совсем как когда Сигфрид сломал ей руку. Конечно, то, что она ударилась, было ложью, выдуманной, чтобы успокоить Балиана ― слишком уж испуганный и отчаянный стал у него вид. На деле же это была его работа.

Лейан проснулась от его приглушенного голоса. Слов было не разобрать, но впечатление было такое, словно у Балиана бред от затяжной лихорадки. Лейан протянула руку, чтобы коснуться его лба, но Балиан вдруг, не просыпаясь, схватил ее за запястье и что было силы сжал. Лейан звала его, просила отпустить, пыталась вырвать из плена снов самыми разными способами, но все тщетно. Прошли долгие минуты, прежде чем он, наконец, открыл глаза.

Пока Лейан с гулко бьющимся сердцем вспоминала все с самого начала и терзалась мыслями о состоянии Балиана, сам Балиан, скрывшись в соседней комнате, отчаянно пытался успокоиться. Его дыхание сбилось, тело била ощутимая дрожь, голова раскалывалась от боли и вновь и вновь возвращала его в миры ужасных видений. Стоило ему на мгновение зажмуриться, как он снова видел распростертое на земле тело Летольда и свои окровавленные руки. Балиан пытался силой здравого смысла вернуть себя в реальность, но разум, вышедший из-под контроля, вместо счастливых или хотя бы обыденных воспоминаний услужливо предлагал или иллюзию, в которой Этель заменяла Летольда, или полные слез глаза Лейан и ее сломанное запястье. Последнее было в разы хуже, потому что было не видением, а самым что ни на есть реальным событием. Или нет?

Балиан вдруг засомневался в случившемся. Ему захотелось выйти и проверить, все ли в порядке с Этель, и не было ли происшествие с Лейан простым сном (ведь если нет ― ей требуется помощь! Почему он так быстро ушел?), и он уже взялся за ручку двери, однако в последний момент остановил себя. Вполне могло быть, что это не было правдой, но что, если кошмар станет явью, когда он выйдет? Балиан понимал ― он почти перестал себя контролировать. Достаточно вспомнить тот страшный момент… Ведь в Дилане он на полном серьезе обдумывал, а не прервать ли страдания раненой Лейан. Если случай с Летольдом был ниспослан ему как урок, то он ничему не научился. Наоборот, его мысли день ото дня становились все хуже и хуже и легко одерживали верх над измученным сознанием.

Все еще дрожа мелкой дрожью, Балиан с трудом добрел до аккуратно застеленной кровати ― эта комната считалась гостевой, ― буквально рухнул на нее и провалился в темноту. Он не хотел засыпать, все случилось само собой; он даже не понял, когда именно перед ним снова разверзлась бездна кошмаров, на этот раз неотличимая от реальности. Балиан снова просыпался, сжимая в железной хватке руку Лейан, снова был шокирован содеянным, снова видел устрашающую синь на перехваченном запястье.

Балиан проснулся от резкой боли и с удивлением обнаружил себя сидящим на кровати. Костяшки пальцев правой руки были разбиты в кровь, и следы на стене не оставляли сомнений ― он с размаху ударил кулаком в стену.

«Хорошо, что стену, а не кого-нибудь…» ― рассеянно подумал Балиан.

Но это было уже слишком. Нужно было срочно что-то делать.

Решив так, Балиан поднялся на ноги, но не успел сделать и шага ― сон, пропитанный потаенными страхами, снова сморил его и заставил лечь.

Остаток ночи прошел неспокойно. Лейан долго лежала без сна, прислушиваясь, что происходит в соседней комнате. Сперва до нее доносились шаги Балиана ― он явно ходил из стороны в сторону, не зная, куда себя деть. Затем все смолкло, но заглянуть в комнату Лейан решилась только под утро.

Балиан спал, правда, все так же неспокойно. Даже со стороны было видно: ему снится очередной кошмар, и Лейан догадывалась, что он видит во сне. Уже давно ее терзали эти подозрения, рожденные из случайных взглядов и фраз.

Он боялся, что с ними что-нибудь случится.

Тихонько выйдя из комнаты, Лейан убедилась, что Этель и Лорена тоже крепко спят, и направилась к Рейте, надеясь, что она уже проснулась. Рука сильно болела, наложенная ночью повязка совсем не помогала.

Лейан быстро дошла до соседнего дома и там с удивлением увидела не только бодрствующую Рейту, но и заспанного Демиана. Глаза у него были красными, под носом виднелись следы запекшейся крови.

– Почему ты дома, Демиан? ― встревожилась Лейан. ― Ты ведь должен город охранять. Ты заболел? Тристан предупрежден?

– Нет… Я читал всю ночь, ― Демиан виновато улыбнулся. ― Меня уже отругали, ― добавил он.

– А кровь?

– Утром, кажется, пошла. Не знаю, я спал. На дежурство вместо меня пошел Рилан. Он очень просил… Я вчера предупредил Тристана.

– Но ведь следующая смена тоже Рилана, ― Лейан умудрялась держать в голове все графики дежурств на недели вперед, чем Тристан был очень доволен, потому как кроме него прежде никто этой замечательной особенностью не обладал. ― Не может же он двенадцать часов простоять!

– Да я говорил ему, ― Демиан опустил глаза и воззрился в стол. ― Но он настаивал… Я, конечно, подойду туда, как смена окончится. Может, он все-таки согласится отдохнуть.

Пока он говорил, Лейан присела на свободный стул и протянула руку Рейте, которая сразу согласилась помочь.

– Господи! ― выдохнула она, сняв повязку с ее запястья. ― Кто это сделал?

Лгать, что это было несчастным случаем, было бессмысленно. Рейта слишком хорошо разбиралась в повреждениях, чтобы не увидеть, как именно Лейан получила такую травму.

– Следила за работами в Темной башне, ― не соврала Лейан: минувшим вечером она действительно наблюдала за работой строителей. ― Споткнулась, упала, один из рабочих схватил за руку, чтобы удержать… Удержал. Силы им не занимать.

– Не стоило Тристану давать тебе такую работу, ― нахмурилась Рейта, начиная процесс исцеления. ― Ну, теперь все в порядке?

Лейан тепло поблагодарила ее ― рука действительно была в норме ― и вернулась к странной ситуации с Риланом.

– У него что-то случилось? ― спросила она у Демиана.

– Да… Он не хотел возвращаться домой, ― признался Демиан. ― Я предлагал ему переночевать здесь, но он отказался… Ему нужно было одному побыть.

– Это из-за того, что он не уследил за Рэвенделлом? ― предположила Рейта. ― Помнится, он говорил, что ему попадет.

– Да, но о таком он и не думал, ― пробормотал Демиан, не уверенный, что стоит распространяться на эту тему. Но две пары глаз выжидательно смотрели на него, а несправедливость и жестокость того, что испытал Рилан, терзала с самого вечера. И Демиан, не выдержав, рассказал, что случилось вчера.