За достаточно длительный период времени от гибели Хилбудия в 553 г. и до смерти Юстиниана в источниках лишь один раз упомянут магистр Фракии, но при обстоятельствах, не оставляющих сомнения в том, что в указанное время ни фракийский магистерий, ни фракийская походная группировка реально не существовали. Речь идет о назначении в 549 г. Артабана магистром Фракии с воспоследовавшей немедленной отправкой его в Сицилию (BG. III. 39. 8). Думается, что Артабан даже не был во Фракии, а его назначение должно было означать как возвращение ему императорской милости. С другой стороны, Юстиниан стремился не допустить беспрецедентной деформации сложившейся схемы чинопроизводства: ни разу не зафиксирован факт, чтобы офицер, занимавший когда-либо один из постов официальной военной верхушки, был бы впоследствии назначен вакантным магистром. И тем не менее ранг магистра Фракии, дарованный бывшему презентальному магистру Артабану, был почетным; во всяком случае, в дальнейшем ни один источник не называет Артабана, воевавшего в Италии, магистром Фракии.
Полное отсутствие походной группировки во Фракии, не позволявшее возродить фракийский магистерий, продемонстрировал и набег Забергана, отряды которого без всякого сопротивления (Agath. V. 12–14) достигли стен столицы.
В этой связи закономерен вопрос о принципах оборонного строительства во Фракии в 536–562 гг. Все изложенное позволяет утверждать, что ради успешного завершения войн в Африке, Италии, Лазике и на Востоке, в условиях постоянной нехватки войск, Юстиниан сознательно пошел на временное упразднение военно-административных структур среднего и высшего звена во Фракии. Это стало прямым следствием почти полной перекачки войск фракийского региона на западный и восточный фронт. Проблему обороны Фракии Юстиниан пытался решать средствами дипломатии и крепостного строительства. В этом контексте вопрос об уничтожении претуры Фракии и восстановлении викариата Юстинианом и, более широко, о сознательном возвращении к жестким принципам диоклетиано-константиновой конституции представляется надуманным. Умозрительная гипотеза Э. Штейна, согласно которой военные функции упраздненной в середине VI в. претуры Фракии были переданы специально учрежденному комиту стен, а гражданские — викарию Фракии[391], постепенно начинает пересматриваться. Итак, Б. Кроук, специально изучивший вопрос о времени создания поста комита стен, аргументированно отнес его к началу VIII в. По его мнению, “нет, таким образом, надежного свидетельства, что “комит стен” когда-либо ассоциировался с анастасиевой Длинной стеной, или что он был преемником юстинианова претора. В самом деле, странно, что о юстиниановом преторе ничего не слышно после 536 г., вскоре после того, как был создан пост. Во время гуннского набега 557 г. нет признака какого-либо постоянного гарнизона на стене, не говоря уже о преторе. Новое появление “викария Фракии”, упраздненного Анастасием в момент учреждения “викариев Длинных стен”, может предполагать, что должность претора доказала свою непрактичность и неэффективность. В отчетах о более поздних нападениях на Длинную стену в 583 и 600 гг. вновь нет признака претора или любого другого особого чиновника, ответственного за координацию и наблюдение за обороной стены”[392]. Нам остается лишь добавить, что претура Фракии исчезла без всяких специальных официальных объяснений, как и фракийский магистерий, вследствие переброски войск из зоны Длинных стен в другие регионы; ни магистру, ни претору в 40–50 гг. VI в. было просто некем командовать. Хрестоматийный пример: Заберган нашел все фортификационные сооружения, вплоть до Феодосиевой стены, полностью обезлюдевшими, а отражать гуннов вышли димоты[393] и триста ветеранов Велизария (Agath. V. 16. 1; Theoph. AM 6051).
Количественное восстановление фракийского оборонного потенциала Юстиниан предпринял только после завершения всех войн на Западе и на Востоке. В 561 г. из Лазики перебрасывается какая-то часть войск на Дунай, что стало началом возрождения военной квестуры[394]. В 562 г. император приказал вывести из вифинских городов семь схол и расквартировать их в Гераклее-Перинфе и окрестных полисах (Theoph. AM 6054). Но магистерий Фракии так и не был восстановлен до его смерти.
Иллирийский магистерий, находясь в 40–50 гг. VI в. в известной мере в аналогичной фракийскому магистерию ситуации, обнаруживает тем не менее ряд особенностей в своем развитии. Сходство проявляется в том, что войска Иллирика также часто перебрасывались в Италию и уже не возвращались обратно. Например, в 544 г., когда Велизарий вербовал добровольцев во Фракии, “с ним по приказу императора был и Виталий, стратег Иллирии, недавно прибывший из Италии, где он оставил иллирийских стратиотов” (BG. III. 10. 2). В 538/539 гг. стратег Иллирии Юстин прибыл в Италию с экспедицией Нарсеса (BG. II. 13. 17) и, насколько это видно из Прокопия, воевал только там и никогда уже, как, собственно, позже и его преемник Виталий, не был возвращен на иллирийский магистерий.
Иоанн, племянник Виталиана, назначенный магистром Иллирика в 549 г., через год должен был следовать в Италию (BG. III. 39. 10). Примечательно, что он повел туда свою ойкию и войско, которое его тесть Герман навербовал в балканских провинциях (BG. IV. 26. 11). Об иллирийских стратиотах имеется лишь такое известие: в 545 г. стратиоты, прибывшие некогда с Виталием в Италию, узнав о том, что гунны в их отсутствие разграбили их родные места и увели в плен их жен и детей, самовольно вернулись домой (BG. III. 11. 13–15). Варварские набеги на Иллирик при чрезвычайной пассивности византийских сил свидетельствуют, что Иллирик, как и Фракия, обладал незначительными походными силами, а иллирийский магистерий (Иоанн, судя по источникам, так и остался в Италии), как и фракийский, до смерти Юстиниана не восстанавливался, а ранги обоих магистериев являют собой наиболее законченный образец инфляции военной титулатуры в период завоеваний.
Отличия в развитии иллирийского магистерия от фракийского обусловливались его стратегической ролью в завоевательной политике Юстиниана. Иллирийский магистерий был призван стать одним из основных плацдармов для разгрома остготского королевства. Захват византийцами Салоны (BG. I. 5. 11) привел к расширению иллирийского магистерия. Видимо, поэтому Прокопий, обозначая ранг стратега Иллирика, употребляет топоним во множественном числе, как бы напоминая о воссоединении восточного, северо-западного Иллирика и Далмации[395]. Думается, что по образцу перенесения резиденции префекта Иллирика из Фессалоники (Nov. Just. 11) преторий и оффикий магистра Иллирика постепенно перемещается в Салону, пока, наконец, в результате неуклонной трансформации магистра Иллирика в одного из рядовых стратегов под началом италийских стратегов-автократоров не исчезает совсем. В известной мере этому способствовало учреждение Юстинианом в Далмации проконсулата, обладавшего определенными военными полномочиями[396]; явление, аналогичное процессам на Востоке, как и снижение численности войск. Агафий (V. 13, 8), рассказывая о местах дислокации византийской армии, не упоминает под 558 г. в их числе ни Фракию, ни Иллирик.
Сведения о презентальных магистериях после падения Иоанна Каппадокийского чрезвычайно скудны, что делает сложной реконструкцию их реального развития в 40–60 гг. VI в. Отстранение Иоанна Каппадокийского от власти сопровождалось тем, что у него была отнята ойкия и передана Велизарию (Marc. Com. a. 544. 3). Задействованная вначале на Востоке против персов, эта ойкия, очевидно, частично вернулась в столицу, когда Велизарий впал в немилость, а ойкеты (не все, но несколько подразделений) были распределены среди придворных евнухов (Proc. НА. 4. 13). Но данных о том, что эти “многие тысячи дорифоров и гипаспистов” были переданы презентальным магистрам, нет. Отсутствуют и какие-либо сведения о том, кем был замещен один из презентальных магистериев после гибели в 539 г. Ситты; не исключено, что он оставался вакантным. Этим можно объяснить факт, что просьба Артабана о его переводе в столицу из Африки и назначении на должность презентального магистра (BG. III. 31. 10) была так легко удовлетворена императором. Примечательно, однако, следующее: Артабан одновременно с презентальным магистерием получил и пост комита федератов. Подобный беспрецедентный в административной практике случай, на наш взгляд, объясняется как полным отсутствием одной из презентальных армий, так и стремлением Юстиниана возродить, хотя бы частично, презентальный магистерий за счет федератов, т. к. стратиотов просто не хватало. Отсюда и столь необычайный двойной ранг у Артабана. Когда после заговора Артабан вновь обрел милость императора, последний послал его в 550 г. в Сицилию, “придав небольшое войско” (BG. III. 39. 8); не исключено, что именно из федератов.
