– По крайней мере, утверждала, что от него, пусть он и не поверил. Но достаточно ведь имени твоей матери, верно?

– Ну… наверное. Но не станете же вы всех-всех драконов опрашивать. Вас же много!

– Не так уж и много, если сравнивать с людьми и оборотнями, порядка на три меньше.

– Это как? – растерялась я.

– В несколько тысяч раз, – пояснил лорд Корбед. – На одного дракона приходится несколько тысяч людей и оборотней. К тому же, не забывай, какое ведомство я возглавляю. Кроме прочего, у нас хранятся сведения обо всех драконах Верилии.

– Но Верилия же огромная! Вас всё равно слишком много. И каждого опрашивать… Это ж сколько народа придётся задействовать, сколько усилий потратить, сколько времени. И ради чего? Просто чтобы я могла ему в рожу плюнуть? Пусть лучше ищут тех, кто маленьких оборотней похищал и кто Эйдера отравил. Да и других дел, наверное, много.

– Много. И они ищут, поиски не прекращаются ни на минуту, поверь. А всех опрашивать не придётся, достаточно лишь тех, кто жил в столице в нужное время. Минус слишком старые и юные драконы, минус те, у кого сыновья старше тебя меньше, чем на десять лет.

– А сыновья тут причём?

– Мы не заводим нового сына до того, как с предыдущим всё станет ясно. Брандерон – исключение, я уже объяснял. Всё произошло случайно, а у твоего отца явно были серьёзные чувства к твоей маме.

– И что? Как раз-таки, если всё было серьёзно, как утверждает лорд Питаэл, папашка мог наплевать на разницу между детьми.

Дракон задумался, потом кивнул.

– Ты права. Разница с сыном в твоём случае, действительно, не показатель. Впрочем, дети у нас рождаются редко, не более пяти за столетие, обычно реже, и этот критерий мало что решил бы. Но если отталкиваться даже просто от места проживания, то вся, действительно немалая популяция драконов сократится до пары сотен кандидатов.

– И у каждого сотрудники вашего ведомства будут спрашивать, не было ли у него девятнадцать лет назад романа с Монивой Калес? – меня передёрнуло.

– Калес? Не Лиор?

– Лиор я по отчиму, он мне свою фамилию дал. А мамина девичья – Калес. Только я не хочу, чтобы её имя так… пачкали. Чтобы сотни драконов узнали, что девушка с таким именем была очередной любовницей дракона. Не хочу! – я содрогнулась и зябко обхватила себя за плечи.

– Хорошо, – лорд Корбед притянул меня к себе, прижал к тёплому боку, стал растирать ладонью моё плечо, согревая. И хотя холод, меня пробравший, был ненастоящий, а в моей голове, стало намного легче. – Есть другой вариант.

– Какой?

– Когда, спустя два месяца и десять дней, мы объявим о том, о чём сейчас говорить нельзя, – вот вроде серьёзно так говорит, а в глазах смешинки, явно же издевается, но обижаться не получалось, – то будет названо имя твоей матери. Без подробностей, просто такой-то и такой-то женится на впервые за многие тысячелетия появившейся в нашем мире девушке-драконе, Кимми… подожди, а как твоё полное имя? Я этого, оказывается, тоже не знаю.

– Киммерлина.

– Какое красивое имя, – улыбнулся дракон, продолжая поглаживать моё плечо, хотя озноб уже отступил. – Никогда такое не слышал. Особенное, как и его обладательница.

– Мама придумала, – улыбнулась я в ответ. – Она и для Силли тоже красивое имя придумала, а Луки Смул сам назвал в честь своего деда. У него имя скучное – Лукрус.

– Тоже хорошее имя. В общем, объявлено будет, что я женился на Киммерлине, дочери Монивы Калес. И твой отец должен будет обо всём догадаться.

– Что-то я сомневаюсь, что он объявится, – покачала я головой. – Но так и правда лучше. Хотя общаться с ним мне вот вообще не хочется.

– А с братьями?

Я растерялась. Поскольку прежде у меня не было даже малейшей надежды – да и желания тоже, разве что, чтобы нос откусить, – найти своего отца, то и о возможных родственниках с его стороны мысль тоже не мелькала. Но если подумать – возможный брат или братья, а может и ещё живой дедушка вряд ли были виноваты, что папашка меня бросил. И познакомиться с ними было бы… любопытно.

У меня всегда было очень мало родственников. Так уж вышло, что моей семьёй поначалу была только мама – она была круглой сиротой, её вырастила бабушка, приехав с ней в нашу деревню откуда-то, где случилась страшная эпидемия, успевшая выкосить целые деревни, пока не вмешались имперские маги. Деревни, вместе с телами, вещами, скотиной и прочим, выжгли драконьим огнём, чтобы заразу окончательно уничтожить, а немногочисленным выжившим выделили из казны немного денег, чтобы они могли начать новую жизнь в другом месте.

Других подробностей я не знала, и сейчас, задумавшись об этом, я уже даже не была уверена, что маму действительно её родная бабушка воспитывала, может, какая-нибудь дальняя родственница или просто односельчанка, приютившая сироту после потери всех своих близких. Но этого теперь уже не узнать, да и какая разница?

В любом случае, у меня никогда не было дядей-тётей, двоюродных-троюродных братьев и сестёр и прочей дальней родни, в отличие от остальных обитателей нашей деревни. Только мама – прабабушка умерла, когда мама только в академию поступила, – потом появились Смул, Луки и Силли. И это всё. Родня Смула меня так и не признала, впрочем, учитывая их отношения к кровным племянникам – потеря невелика.

А сейчас нас осталось только трое, и мысль о том, что где-то есть ещё родные мне существа, неожиданно согрела. Я выросла среди оборотней и уж точно не стала бы пренебрегать бескрылой роднёй.

– С братьями хочу, – сообщила дракону, который терпеливо ждал ответа на свой вопрос, пока я примолкла, размышляя. – Так что, пусть папашка откликнется. Ему я в рожу плюну, а вот с другими своими родственниками попробую наладить контакт – они передо мной ни в чём не виноваты. Если они сами этого захотят, конечно.

– Уверен, с тобой все захотят познакомиться, не только родственники, – улыбнулся дракон. – Вот мы и приехали.

Так быстро? Но, выглянув в окно, я поняла, что рано обрадовалась – мы были вовсе не в поместье герцога, а всё ещё в городе, и карета остановилась напротив здания с огромными витринами с выставленными в них нарядными платьями – в таких только на бал, наверное. В обычной жизни находиться в них невозможно.

– Стойте! – замотала я головой, отшатываясь вглубь кареты от протянутой ко мне руки дракона, успевшего её покинуть. – Я же сказала – не сегодня. Я устала! Я хочу домой, мне нужно всё осмыслить и… и нареветься всласть! И меня дети ждут!

– Мы ненадолго. Сегодня никаких примерок и булавок не будет, обещаю, мы просто посмотрим, вдруг что-то готовое подойдёт?

– Из этого? – я мотнула головой на витрину. – Я такое носить не буду. По крайней мере – в ближайшие два месяца и десять дней. Куда мне это надевать? В класс к Брандерону? Для игр с детьми в парке? Для обеда на кухне?

– Обедать ты теперь будешь со мной, и это не обсуждается.

– Даже если и так, – всё обсуждается, но мы это дома обсудим, не здесь же, у всех на виду напротив модного салона. – Я в таких юбках даже за стол сесть не смогу, я туда не помещусь!

– Действительно, – герцог новым взглядом окинул выставленные в витрине наряды. – Но салон миссис Юриталы славится по всей столице, её платья – лучшие.

– Для императорского бала – наверное. Но жить в таких платьях невозможно. Они красивые, никто не спорит, и если бы вот у того сделать юбку не такой пышной и немного короче, чтобы не путаться, декольте поменьше, шнуровку спереди или хотя бы по бокам, – забормотала я. – Убрать половину нижних юбок и отделки, особенно с манжет, потому что с ними даже есть невозможно, в тарелку залезут, и… Лорд Корбед! Я же бытовой маг! Я и сама легко такое сшить смогу, только мне нужны ткани, отделка и… образец какой-нибудь. Из головы я выкройки брать не умею, но с готовой вещи скопировать смогу. И переделать, как удобно. Это возможно?

– Погоди минутку, – дракон, который во время моей тирады улыбался всё шире, кивнул и направился к салону.