Знал ли об этом Аякс? Догадывался.

Бесило ли его это? Не со всем.

Его бесило не конкретно это, а то что его друг не идет самолично на первый шаг. Что он не хочет пойти и признаться ей в чувствах. Еще меня называют тупым…— в голове Гаронны это звучало с язвительной улыбкой.

— Ты меня достал, парень. — это было неожиданно для Ксавье. Только что он твердил о действиях решения, а сейчас уже наезжает на него. И корень этого наезда ему был непонятен.

— Почему же я тебя достал? — перевел свой взгляд с каменной кладки Торп. Тот закатил глаза и приобняв друга за плечи, повёл в непонятное для него направление.

— Ты летаешь в облаках. Ты не слушаешь меня. Ты стал более растерянным. Неуклюжим. Пусть эти бездари — обводя руками учеников — не замечают таких изменений в тебе, но я то вижу… — он продолжал твердить о состояние Ксавье, пока тот начал догадываться, во-первых, куда он клонит, а во-вторых, куда он его ведет. — И если ты так продолжишь, то я либо начну ненавидеть эту Аддамс, либо я возьму все в свои руки. — его голос был жестким, но сразу стих, когда они подошли к месту назначения. — Здравствуйте, дамы. — отпустив друга, Аякс игриво сделал приветственный поклон, обращаясь к Уэнсдей и Энид. — Погода сегодня прекрасная, вы не находите? — продолжил вести свою игру Петрополус. Синклер засияла, как диско шар, что не осталось незамеченным.

— Она и правда отличная. Я соскучилась по солнцу. — заявила блондинка.

— Может тогда мы сегодня куда нибудь с вами сходим? — теперь Горгона обращался только к своей девушке, пока двое посторонних стояли молча. Аддамс сейчас вырвет от их телячьих нежностей, а Торп мечтал, чтобы однажды так говорил со своей возлюбленной.

— А почему бы и нет. — восклицала Синклер — Я бы очень хотела прогуляться. Уэнсдей, — обратилась она к соседке — ты не хочешь сходить вместе с нами? — это задело Аддамс. Не потому, что она позвала гулять. А потому, что она позвала ее гулять вместе со своим парнем. Она была готова поделиться с ней теми самыми сокровенными моментами. Хотя, это могло быть и банальная вежливость. Но почему то она не хотела об это думать.

— Думаю, что я буду мешать своей чернотой. — под влияние других обстоятельств, горгона бы согласился, но в его голове созревал план о помощи другу, поэтому он попытался исправить настрой этой готки.

— Да чего ты. — начал он — Ты не будешь мешать. Я был бы только рад, если ты пошла бы с нами.

— Я все равно откажусь.

— Точно? Ксавье бы тоже пошел. Верно, друг? — пихнул он его в бок и подмигивая тем глазом, который был скрыт от собеседниц, намекая о возможности. Но Торп был не готов к этому. Да и знал он, что Аддамс лучше не упрашивать. И здесь он не угадал. Если бы он стал просить ее пойти с ними, то она бы согласилась, чтобы побыть с ним…

— Если дама не хочет, то и заставлять не надо. — разочарование возникло где то под пиджаком в правой стороне у Уэнсдей. Он не хочет… тогда и ей не надо…

Аякс был зол. Одним взглядом было не передать это. Он хотел взорваться из-за тупости его прямо здесь. Убить Торпа на месте и попросить помочь Аддамс закопать его подальше от школы. Энид заметила и разочарование подруги в словах Ксавье, и злость парня. Но решила не продолжать задуманное ее парнем.

— Ну тогда ладно. Мы пойдем. — решила вывести себя и соседку из странного, накаляющегося разговора. — Пока, мальчики. — на прощание она чмокнула Аякса, помахала Торпу с укоризной (что тот и почувствовал), взяв готку под руку и повела ее в общежитие.

— Что? — сразу после ухода из поля зрения учениц, спросил Ксавье.

— Ничего. — пытался сдержать свое раздражения Петрополус и направился вслед за подругами.

***

— Что ты так взъелся на меня? — спросил сразу телепат, как только они вошли в комнату.

— Почему я на тебя взъелся? — бубнил под себя Аякс — Интересно же, почему я взъелся на тебя? Да так. Не переживай. — он подошел к зеркалу, поправил свою шапку, под которой скрываются змеи. — Ты просто дурак. — Ксавье хотел возразить, но решил дослушать друга до конца. — Я тебе такую возможность подкинул, а ты? Господи, ты еще говоришь, что я иногда глупо поступаю, а ты?

— Что я?

— Ты сейчас со всем в моих глазах падешь — вылупился он на него.

— Она не хотела идти.

— Ты и правда дурак, да? — Торп улегся на кровать, закрыв глаза рукой. Его дыхание было сбито и успокоить его он был не в силах.

— И на основе чего ты сделал такой вывод? — безразлично, снова задал вопрос телепат.

— Даже я, не зная Аддамс так хорошо, как ты, увидел, что она захотела бы, если бы ты поддержал идею совместной прогулки.

— Это бы ничего не значило. — отрицал все подряд Торп.

— Ты безнадежен. — прошипел Петрополус и уволился в кресло, став лазить в телефоне.

***

А может боли нет совсем? Может это просто шум в ночи завел свою гармонь? А вдруг все это как во сне? И вовсе нет ни чувств, ни мечт?

А если все-таки любовь? То нож к горлу прислони и вмиг убей меня во тьме.

***

Она не могла сказать, что ее задела эта ситуация. Нет. Конечно нет. Ей все равно. Аддамс не должна давать этому огромное значение. Сейчас она должна думать о таинственном «обожателе» и о книге, ведь она так и не идет на лад.

Сидя на кровати и размышляя обо всем уже в свободной форме, Уэнсдей взглянула на плохо освещавшуюся черную печатную машинку. Большинство мыслей, которые ей приходят в голову, она начала записывать в заметки на телефоне, а не бежать за листком бумаги. С появлением этой чертовой коробки, которая блокирует все сознание человека, ее жизнь перевернулась. Многая информация стала более доступной. Было чем заняться в свободное время, а не просто лежать на кровати и пялится в потолок. Но также, Аддамс чувствовала неприязнь к этому телефону. Ее любознательность в вопросах, ограничивалась гуглом. В тоже самое свободное время, ей стало нравится листать ленту инстаграмма (который ей помогла завести Энид. Называть это помощью, наверное не стоит, ведь Синклер принуждала ее к этому много дней. Хотя теперь она сомневается, что для нее это была поистине помощь) и лайкать странные видео, фотографии. Это казалось новым и странным. Но все эти пункты как и положительные, так и отрицательные, перечеркивал еще один нюанс. Ее душу (оказывается она есть) грел тот факт, что эту коробочку с сюрпризом ей подарил человек, к которому она что-то чувствовала, который так любезно помогал ей со всеми правилами технологий. Отправлял ей эти дурацкие сообщения, которые так и хотелось выписать на бумагу, и поставить в рамку, любоваться его каждым словом. Аддамс удивлялась, как можно так просто отказаться от своих старых привычек, принять этот чертов подарок и строчить ему электронные письма. Конечно, она делал это редко (чаще с Энид), но это было безусловно потому, что он не писал. Обманываешь — твердила готка про себя. Он печатал смс каждый день и если бы она позволила, дала свое разрешение, то Ксавье писал бы каждую минуту своей жизни. Бесило ли это осознание ее? Очень. Нравилось ли это ей понимать? Безусловно да и еще раз да. Ей нравились эти мимолетные знаки внимания с его стороны. Она обожала, когда он ненароком касается ее ладони под столом и смущенно убирая ее, краснея при виде взгляда темноволосой. Уэнсдей воспринимала, как должное тот факт, что дрожала внутри при его сложном и многогранном взгляде. Но ее напрягала то, что она чувствовала, брав в руки телефон от очередной вибрации. Не его сообщение — разочарование, волной накрыло Аддамс. В животе, при одной мысли о нем и его письмах, начинали порхать бабочки. Так бы и отрезала им крылья мамиными ножницами для роз — ворчала про себя темноволосая.

«Ты чем то расстроена?» — стучала по кровати Вещь*.

— С чего ты это напридумывал себе, бездарь? — отвечала ему девушка, не обращая на него своего взора.

«Ты, как и в детстве целый день кусаешь нижнюю губу» — с грустным под тоном объяснял ей Вещь.

— Я всегда это делаю, если ты не заметил — пыталась съязвить Уэнсдей ему, чтобы тот отвалил. Но он не унимался и решил пойти на прямую, парировать ее со всех сторон: