– Стоп. Какие птенцы? – я попытался остановить словесный поток. – Какие яйца? Это же вурдалаки!

Но мой ушастый приятель был неудержим:

– А кто сказал, что они не несут яйца? Это, насколько я знаю, вид совершенно не изученный. Редкий, к нашему счастью.

– Для нас главное, что у них всё-таки есть дети, – я снова вспомнил, как девочка увлеклась спиннером. – Нормальные дети, которые любят новые игрушки.

– Я б тоже покрутил, – со вздохом сообщил ослик. – Только у меня пальцев нет.

Я нашёл Степана на тренировочной площадке. Он гонял свою дружину. В момент, когда я подошёл к ограде, перед братом, потирая плечо, стоял лишь Гаврила Отрыжкин. Остальные восемь молодцев, включая Закидона и Утырка, сидели и лежали на утоптанной земле, постанывая. Да ещё довольный Яков стоял в сторонке. К нему-то я и направился.

– Здоров будь, царевич! – поприветствовал меня здоровяк, занося руку для приветственного тычка.

– Они хоть в состоянии будут службу нести? – я указал на вяло шевелящиеся тела спарринг-партнёров старшего брата.

– А то ж! – хохотнул Яков. – Как миленькие вскочат и побегут! А что, намечается?

Я кивнул. В следующую секунду Гаврила врезался в ограждение рядом со мной. Толстая жердь громко хрустнула.

– Опять починять, шлёпанцы Суворова! – Степан подошёл к нам и с задорной искрой во взгляде спросил: – Что, малой, не желаешь силушкой померяться?

– Окстись, Стёп! – я вытаращил на брата глаза. – Зашибёшь ещё ненароком, не успею новости сообщить!

– Что за новости?

Я поведал о нашей утренней разведке.

– Подъём!!! – проорал Степан, обеспечив мне звон в ушах на ближайшие полчаса.

Дружинники резво повскакивали и поспешили к своему командиру.

– На Чуднинское репостроительное хозяйство совершено нападение, – зычным голосом сообщил соратникам брат. – Враг неизвестен. Предположительно – нежить. Но точное определение, как и численность, мы узнаем на месте.

– Иван же сказал, вурдалаки! – пробурчал снизу Гаврила. Он, пользуясь тем, что командир стоит рядом, не спешил вставать. Ему и так всё было прекрасно слышно.

– Это ещё не известно, – сурово поглядел на него Степан. – Одна маленькая девочка с длинными зубами – ещё не повод говорить о нашествии вурдалаков.

– А у нас камер там нет? – поинтересовался Утырок.

– По-моему, нет, – покачал головой брат. – Далеко слишком. Хотя, надо у Кулиба спросить.

– Должна быть! – уверенно проговорил Василий Стрелков. – Моя ж прошлая жена, Луша, из тамошних. А раз наш рандом смог её выбрать, значит есть там камеры. Хотя бы одна.

– Добро, – Степан кивнул головой. – Мы с Ваней прогуляемся до Кулиба. А вы готовьтесь. Через полчаса чтобы были готовы. Полное вооружение.

Дружинники загомонили и разошлись. А мы с братом поспешили к нашему придворному технику.

– Ну и чудик ты, малой, шлёпанцы Суворова! – усмехнулся Степан. – Это ж надо, поверить бредням болтливого осла!

– Ты же знаешь, он все уши прожужжит, если его проигнорировать, – я пожал плечами.

– Я б ему промеж ушей прописал. Тут же и успокоился бы!

– Как видишь, его сведения оказались полезными.

– Ну, это мы ещё посмотрим.

Кулиб сидел перед стеной мониторов, положив ноги на стол и похлёбывая травяной взвар из своей огромной кружки.

– Привет, кибернетик! Дело есть, – с порога провозгласил Степан.

Техник вздрогнул и пролил себе на штаны горячий напиток. Вскочил, похлопывая себя по ошпаренной ляжке.

– Зачем так пугать?! – он зло зыркнул на Степана.

– Бдеть надо на важном посту! – припечатал брат.

– Что за дело-то такое срочное, из-за чего человека до инфаркта стоит доводить? – буркнул Кулиб, снова занимая место за мониторами.

– На Чуднинском камеры есть?

– Ну, есть парочка.

– Показывай.

Кулиб навис над клавиатурой и забегал по ней пальцами.

– Вот и вот, – он указал на два центральных экрана.

– Так себе качество, – хмыкнул я, глядя на рябь, среди которой смутно угадывались контуры домов.

– Нормальное, – скривил губы техник. – Это ты привык ко всяким там штучкам из Верхнего мира. А у нас всё по-простому.

– Да я вообще удивляюсь, откуда там камеры взялись? Плантация же весьма далеко от нас.

– Извернулись, – буркнул Кулиб.

– Ничего не видно, – вздохнул Степан. – Давай на всякий случай запись с ночи посмотрим.

Следующие полчаса мы пытались хоть что-то разобрать на древних мониторах. Единственное, что мы поняли, так это то, что весь народ около четырёх утра пробежал толпой под одной из камер.

– Чепчик Маннергейма! – воскликнул Степан. – Куда это они ломанулись?

– Утренняя пробежка? – предположил Кулиб. – Здоровье народа в любое время года?

– Кто-то их напугал, – задумчиво проговорил брат.

– Вурдалаки, – со знанием дела вставил я.

– Не будоражь народ раньше времени, – Степан наградил меня суровым взглядом. – Съездим с парнями, разберёмся. А ты пока останешься за старшего. Или хотел с нами прогуляться?

– Нет уж, спасибо. Мне утренней поездки хватило.

Тишка издал прощальный гудок. Дружина во главе со Степаном вылетела со двора и устремилась к Чуднинскому хозяйству.

– Куда это они? – раздался за моей спиной голос отца.

Царь стоял на пороге палат, заспанный и слегка отёкший. Кажется, они вчера с Сафоном, нашим глашатаем по связям с общественностью, засиделись до… до сегодня. Помню, когда я поздно вечером проходил под окнами палат, оттуда доносились тоскливые песни. Что-то про тёмные силы, которые нас злобно гнетут, а ещё про какой-то дельтаплан.

– На репостроительном какая-то дичь происходит, – я обернулся к отцу и сделал пару шагов навстречу.

– Что за дичь? – не понял он.

– Пока не ясно. Я там был утром. Народ куда-то весь делся. А меня какая-то девочка странная встретила. С длинными клыками.

– Вампирша? – ахнул царь.

– Вроде, нет, – я пожал плечами. – Уже светло было. А они, кажется, не могут на свету. Я почему-то решил, что она – вурдалак.

– А я что сказал? – брови отца поползли наверх.

– Вампир.

– А что, есть разница?

– Трудно сказать. Они ж это, – я вспомнил слова ослика, – существа неизученные, редкие… к нашему счастью.

– Вот что я тебе скажу, – отец взял меня под локоть и увлёк под козырёк перед входом. – Видал я вампиров. Гадкие и не очень похожие на людей твари.

– Тогда это не они. Та девочка – вполне нормальный человеческий ребёнок. Ницше её даже вурдалапочкой назвал.

– Или мои вампиры какой-то другой породы были. Мои, допустим, легавые, а твои – гончие.

– Вампиры, вурдалаки – главное, чтобы Степан с ними разобрался.

– Справится, – кивнул отец. Правда, в его голосе не чувствовалась абсолютная уверенность.

– Твоих как, обычное оружие убивало? – спросил я на всякий случай.

– Да спалили их нафиг, и вся недолга! – махнул рукой царь.

– Расскажешь?

– Я уж толком и не помню. Это, кажется, было уже когда я здесь править стал…

Со стороны ворот раздался гомон.

– Это ещё что такое? – Никанор нахмурился.

На дороге показалась внушительная фигура Абрама, среднего царского сына и нашего министра финансов, если можно так сказать.

– Нападение! – задыхаясь, прокричал он. Подбежал к нам и, схватившись за грудь, попытался отдышаться.

– Что ж за день-то такой сегодня! – воскликнул батюшка. – То одно, то другое!

– Понедельник, – со знанием дела протянул я.

– Кто хоть нападает? – обратился Никанор к Абраму.

– Верхние! – с трудом выговорил тот. – Корабль летучий спускается! Страшный!

– Вот те на, – царь выглядел весьма расстроенным. – А у нас дружина только что уехала.

– Погодите поднимать панику, – успокоил я отца и повернулся к Абраму: – Почему ты сказал, что корабль страшный?