Девушка помедлила, потом юркнула в кабину.

– Вот, нате.

– А ну… Милова Зинаида Модестовна. Странно, все в порядке. Да кто тебе руль газогенераторной полуторки-то дал, Зинаида Модестовна? – Мужчина критически осмотрел девушку. – Наверное, и завести-то ее вручную не сможешь. Ее ж дровами топят, а руки-то у тебя вон какие.

– Какие? – обиделась девушка.

– Женские, слабые.

– Знаете что! Вы бы… Ой, глядите, вон она!

– Кто?

– Да собака с рюкзаком!

– Да где?

– Да к вашей машине побежала!

– Ах ты, мать честная… Забыл совсем! – Шофер подхватился и побежал обратно.

А люди уже повыскакивали из кузова и окружили полуторку, застрявшую в ледяном плену. Туман подбежал и поставил свои могучие лапы на грудь богатырского роста мужчине в полушубке, от которого, как и от его молодого хозяина, пахло табаком.

– Ой! – отпрянул тот, а затем пригляделся к странной собаке и ее «наезднику».

– Ребята! – заорал он то ли от радости, то ли от удивления, сверкнув крепкими зубами. – Да тут ребенок!

Туман лег на снег и улыбнулся ему.

– Умница, какой же ты умница! – склонилась над овчаркой молодая женщина.

– Конечно умница, ты побегай с таким грузом, да еще голодным, – поднял грустные глаза пес, виляя хвостом. Нестор на всякий случай подошел и сел рядом.

Ребенок опять закричал, и тут кот понял, что понимает крик малыша, тот кричал: «Кушать! Мама! Кушать! Холодно! Страшно! Мама!»

Кот потряс головой и смахнул с себя странную мысль, та упала в снег и быстро поползла как гусеница, оставляя глубокий след. «Значит, тяжелая», – констатировал он. Ребенок грудной, недавно родился – какие слова? Это все от голода. Нестор уже не помнил, когда догрыз последнюю сухую рыбку, найденную в доме профессора под подоконником. И почему эту сухую рыбу не съели хозяева? И вообще, куда хозяева подевались и почему не взяли его? Ушли по гудку сирены и больше не вернулись… В плохое кот не верил, он не то чтобы был оптимистом, просто считал, что такой заслуженный профессор, как его хозяин и его внучка, должны быть спасены и они спаслись. Вот едут же сейчас эти люди? Едут. Значит, и они могли уехать… Кот вздохнул и не стал дальше думать, почему оставили его одного…

Ребенок опять заплакал, но уже тихо. Женщина отвязала его и внимательно разглядывала.

– Смотрите, там записка. – Она развернула клочок бумаги, прочла вслух: – «Его зовут Саша Коган, 7 месяцев. Спасите, прошу!» Ах ты маленький мой!

Саша улыбнулся на ласковый голос.

– Давайте к нам, в машину! – крикнула пожилая женщина, высунувшись из кабины. – Здесь у нас есть мамочка, у нее ребеночек погиб, – может, еще молочко сохранилось…

«Молоко»! Услышав любимое слово, Нестор поставил обрубок хвоста трубой и громко замяукал, с вызовом и надеждой глядя на женщину.

– Ну что, Егор, – обратилась та к водителю. – Может, и этих захватим? Тут ведь точно погибнут!

– А места хватит? – Присмотрелся шофер к странной парочке. Пес ему нравился, а вот кот…

– Хватит, хватит! – Женщина полезла в кузов. – Мамочка, иди-ка с ребенком в кабину! И этих возьмите, теплее будет.

– Конечно теплее, – мяукнул Нестор. – Шерстяные чай.

Так они оказались среди людей. Как и куда ехали было уже не важно, – главное, они выбрались из города. Хотя, это был их город. Нестор любил на него смотреть из окна, а Туман, знал все его закоулки.

Так они бы ехали и ехали, но голод не тетка. Эх, тушеночки бы, у солдат-то наверняка есть где-нибудь.

Нестор вспомнил, как недавно на полусогнутых вышел из окна, как он это теперь регулярно делал, и пошел искать себе пропитание. Разрушенный дом напротив кормил его время от времени. То он косточку найдет, то картофельные очистки. Все годилось для поддержания сил. В этот раз он услышал странный шум, принюхался и сам себе не поверил: мясо! Пахло тушенкой, той, замечательной, какую передавал профессору сын с фронта через какого-то солдатика. Рыжему тогда позволили облизать баночку… Нестор по-пластунски пополз на запах: перед ним сидел отощавший старый разбойник, бездомный кот по имени Тиран. Так звали грозу их двора, с оторванным ухом, подслеповатым от драк глазом и оттого с хитрым пиратским прищуром. Тиран смачно вылизывал застывшую на морозе тушенку. Банку разворотило взрывом. Видимо, кто-то так и не полакомился спасительным армейским пайком. Откуда в Несторе взялась отвага, он так и не понял: голод выгнул его спину, поднял остатки шерсти, вспомнилась обида, как в начале войны Тиран гонял его, и если настигал, то наотмашь драл крепкой когтистой лапой. С диким воем отощавший Нестор свалился на Тирана: «Отдай мясо, мерзавец!» От неожиданности тот подпрыгнул, но ловко увернулся от лап рыжего и с ревом упал на обидчика: «Мое мясо, и ты – мясо!» Тиран не шутил. Ослабевший от голода Нестор отчаянно забился в его когтях, силы быстро покидали его. «Какой нелепый конец, а я так ничего и не сделал для вечности!» – еще успел подумать он, дернулся – и затих. Если бы не Туман! Тот появился как раз вовремя, схватил разбойника поперек тела и с силой швырнул о стенку. От удара Тиран коротко мявкнул и замер на камнях, нелепо подвернув голову.

– Ты что, его убил? – приподнялся Нестор.

– Думаю, да, – довольно лязгнул огромными клыками Туман.

– Но ведь это же убийство! Как ты мог? – округлил глаза рыжий.

Вдруг Тиран зашевелился, жалобно мяукнул и медленно встал на лапы. Пошатываясь, он двинулся к тушенке, из разбитого носа сочилась кровь.

Туман развернулся к нему и угрожающе зарычал.

Но это не остановило старого разбойника. Он оскалился и приготовился к прыжку.

– Туман, Туман! Мяу! – завопил Нестор, заслоняя собой банку.

Туман рявкнул так, что Тиран тут же пришел в себя и метнулся в проем подвала. «Вам конец, мяу-у-у-у-у!» – завыл он из темноты.

Тушенку эту они съели там же, вдвоем. Нестор старательно облизал морду овчарки: «Ну, обязательно испачкаешься!»

– Помнишь? – Нестор кинул яркое воспоминание Туману. Пес положил голову на лапы и заскулил. Он о другом думал. С хозяином, еще до войны, они за прогулку оббегали все площадки и парки района… Нет, лучше не вспоминать. Он закрыл глаза, но все равно увидел, как в последний раз хозяин побежал с молодой женой и ребенком в бомбоубежище, но не добежал, споткнулся и упал ничком. Где-то гремели взрывы, сверху летели бомбы, кривились и оседали дома, а они стояли с Машей и не могли сдвинуться с места, Маша только прижимала к себе новорожденного Сашку и выла, как та самая сирена. Он дернул ее за рукав и потащил в убежище. Как он тогда сумел оттащить ее от убитого хозяина?

И вот он уезжает из этого города. Бежит. Бежит! Машина то подскакивала на ледяных сугробах, то вязла в снегу, если они пытались объехать ледяные надолбы. Нестор трясся всем телом и жался к Туману. Вскоре грузовик поехал ровнее, потом – совсем остановился. Вокруг был лес, стояли какие-то домишки по пояс в земле, а сверху – бревна, горели костры, сидели солдаты. Водитель вышел, смеялся и что-то громко рассказывал, кивая на собаку. Нестор не слушал. Его томил знакомый запах. Что же это? Он по-хозяйски покрутил головой. Сашка сопел у груди молодой женщины. Вкусно, но не то. Водитель продолжал смеяться, пряча бумаги в потертый кожаный планшет. Не то. Вдруг он заметил, что люди у костра что-то едят. Так это же… у него свело челюсти голодной слюной. Тушенка! Он встрепенулся и боднул впавшего в забытье пса. Есть хотелось нестерпимо.

– Нет, честное слово, они там все едят! Пошли!

– Куда? – обреченно спросил Туман. Все силы, что были, он потратил на бег с малышом на спине.

Нестор снова толкнул его носом.

– Еда! Видишь?

– Где?

– Там!

Туман повел носом и навострил уши. Потом посмотрел в сторону малыша и заскулил.

– Да с ним все нормально. Его тут кормят. А вот нас… – Кот спрыгнул вниз, за ним сиганул пес.

– Куда, черти? – закричал водитель, машина дрогнула, зафырчала и поехала дальше.