— Все претензии к нему. Тем более аванс за мою работу он давно внёс.

Ильин хитро щурится и, спросив разрешение, закуривает. Он профессионал своего дела и никоим образом не выдавал свои догадки о том, какие у нас с Тихомировым отношения. Но сейчас я смотрю в его глаза и понимаю без слов.

— Хорошо. Раз вы без меня давно всё решили.

— Не думаю, что это проблема, Светлана Алимовна…

Да, особенно после сегодняшней ссоры с Тихомировым. Пока я орала на него, словно умалишённая, он решал мои вопросы. Он всегда за меня. Со мной. Понимает, терпит, молчит, но при этом совершает поступки. Что для него делаю я? Кроме того, что с удовольствием отдаю своё тело?

Оплатив заказ, я прощаюсь с адвокатом и выхожу на улицу. Сев в машину, хочу позвонить Богдану, но затем одёргиваю себя. Он не ответил на сообщение о том, что я не беременна. Ни слова не сказал. Тихомиров странно отреагировал на такую новость, а я повела себя ещё ужаснее. Злилась, потому что представляла его реакцию совершенно иной. Но в целом он имеет право вести себя как угодно.

Итак, два факта, которые я осознала сегодня утром. Первое: оказывается, я недостаточно хорошо знаю Тихомирова. Второе: я хочу от него ребёнка. Тихо засмеявшись, закрываю лицо ладонями. Что я испытала, увидев на тесте одну полоску, сложно описать словами. Смесь разочарования и грусти. Чёрт, я мысленно представила, какими будут наши дети, и дала им имена. С Тимуром будущее представлялось абстрактно, с Богданом я вдруг впервые увидела перед глазами чёткую картинку. Такую ослепительно яркую, что отказаться от неё оказалось очень сложно.

После встречи с адвокатом я еду к Асе. Она давно приглашала, а у меня всё не хватало времени. И вот сейчас, когда не знаю, как вести себя с Тихомировым, я решаю, что это очень удачный момент.

Сестра достаёт из духовки пироги, и кухня тут же наполняется аппетитными запахами. Так уютно у неё гостях… Артём и Демид развлекают меня и рассказывают о том, что со вчерашнего дня ходят в футбольную секцию.

— Вау! Какие вы молодцы!

— Ага, это чтобы куда-то энергию расходовали, — поясняет Ася. — Не могу дождаться, когда отправлю парней в сад. Ох и оторвусь я тогда!

Со стороны может показаться, что сестра не рада материнству или жалеет о рождении мальчишек, но это совсем не так. Всю беременность она лежала на сохранении, потому что была угроза прерывания, а когда парни родились, слабыми и недоношенными, несколько месяцев провела с ними в больнице. Рождение детей для неё — счастье и настоящее чудо, но того, что с близнецами ой как трудно, — не отнять.

Чуть позже с работы возвращается Николай. Уставший, он забирает Артёма и Демида на прогулку, предоставив нам с Асей возможность немного посидеть в тишине и поговорить о своём, о женском. У меня почти нет близких людей, которым я могу доверить свои секреты. Есть только Ася. Порой наши взгляды на жизнь немного разнятся. Я знаю, что она на моём месте без раздумий простила бы Тимура и продолжила жить прежней жизнью. Потому что так удобнее и легче. Но свою точку зрения сестра не считает единственно верной. Я тоже не критикую её. Мы разные, и это нормально.

Рассказав сестре про сегодняшнее бодрящее утро, я в очередной раз встречаю не ту реакцию, какую ожидаю. Ася смеётся, утирая слёзы, а я почему-то злюсь.

— Вообще-то я думала, что ты меня хоть немного поддержишь! Как же женская солидарность?

— Светулик, ну не злись, ладно? У меня Коля вообще запил, когда узнал, что у нас будет двое детишек сразу. Как ты помнишь, мы на тот период активно платили ипотеку.

— Запил? Ого, ты об этом не рассказывала!

— Зато когда он увидел Артёма и Демида в реанимации, не смог сдержаться и заплакал. Знаешь, я всегда думала, что он у меня суровый мужчина, а оказалось, вовсе нет. Не робот, не мужлан. Обычный человек, которому не чужды простые слабости. Может, и у Богдана какие-нибудь жизненные сложности? Да и вообще… Может, он не с той ноги встал, а ты сразу же огорошила.

— У него да, сложности… Стройку заморозили, — шепчу, опустив глаза на дно чашки.

Беру ещё один пирожок, откусываю. В этот момент хочется извиниться перед Тихомировым. Наверное, я всё же была неправа. Несла всякую чушь о том, что у нас несерьёзные отношения и я буду воспитывать ребёнка одна. Мы живём вместе месяц. Занимаемся сексом, спим в одной постели, готовим друг другу завтраки и делимся тем, как прошёл день. В какой-то момент секс по дружбе перерос во что-то большее. Для меня. Иначе чем можно объяснить тот факт, что я безумно хочу его увидеть прямо сейчас? Поцеловать. Обнять. В конце концов, хочу, чтобы Богдан был отцом моих детей. Да, не сейчас, чуточку позже. Когда для этого придёт время. Если он отлично ладит с детьми, это не значит, что он хочет обзаводиться ими сию секунду.

Чуть позже, когда я допиваю вторую чашку чая и доедаю третий пирожок со сливами, на телефон приходит сообщение от Тихомирова.

«Ты когда домой? Нужно поговорить».

Меня мгновенно бросает в жар. Не могу объяснить, что не так, но интуитивно чувствую, что разговор будет не из простых. Быстро попрощавшись с Асей, выхожу на улицу и, сев в машину, выезжаю в сторону дачи. Ещё утром я думала, что останусь ночевать где угодно, но только не там! В отцовской квартире или у сестры, плевать. Но сейчас еду с максимально допустимой скоростью к мужчине, который стал мне безумно дорог. И которого я, возможно, сильно обидела.

Сняв обувь в прихожей, бросаюсь на кухню. Богдан уже дома, разговаривает с кем-то по телефону. Я замедляю шаг, нервно одёргиваю платье. Обстановка пропитана напряжением. Окинув меня серьёзным взглядом, Тихомиров прощается с собеседником и кладёт трубку.

— Привет, — шепчу одними губами.

От утренней смелости не осталось и следа. Я всё ещё не понимаю, почему Богдан не подойдёт и не обнимет меня? Почему не поцелует? Почему не спишет мои капризы на ПМС? Переминаясь с ноги на ногу, думаю о том, что, если вернуть время вспять, я бы, определённо, повела себя иначе.

— Первое, что я должен сказать: я хотел бы от тебя детей. В будущем, после развода. Сама понимаешь, что Тимур будет выносить мозг и тебе, и мне. Мой промах в том, что я не всегда предохранялся.

— Мой тоже. Я же взрослая девочка. Начну пить таблетки с нового цикла.

Богдан кивает, подходит ближе. Такой красивый и сильный, что мне безумно сложно совладать с собой. Хочется прикоснуться, почувствовать его губы на своих губах, а грубые ладони — на теле.

Разве разговор не окончен? Я довольна услышанным, и он абсолютно прав!

— Второе, я хочу пояснить свою реакцию, — произносит Тихомиров, глядя мне в глаза. — Утром я часто не в духе, а тут триггернуло.

— Не понимаю…

— Свет, у меня есть ребёнок. Сын.

Я беззвучно открываю рот и не могу выдавить ни звука. У него что?.. Уже есть ребёнок? От другой женщины, не от меня… Это многое оправдывает. Хотя нет. Это оправдывает всё! Про Богдана ходило много разных слухов, но он настолько скрытный человек, что мне всегда казалось, будто девяносто девять процентов — это чушь собачья… Оказалось, нет.

— Вау… Неожиданно, — отвечаю Богдану.

От волнения я начинаю накручивать на палец прядь волос. Тихомиров смотрит прямо, открыто. Молчит и ждёт, не продолжает делиться подробностями. И это так бесит. Я не могу задать интересующий вопрос, потому что этот вопрос не один. Их сотни в моей голове. Они кружатся роем, надоедают и не дают сконцентрироваться.

— Почему ты не сказал об этом раньше? — спрашиваю, опустив взгляд.

— Да как-то момента подходящего не было, — невесело усмехается Богдан. — Тебя разве заботила моя личная жизнь?

Нет. Раньше не заботила. Только голый секс. Но сейчас всё изменилось. Сейчас я хочу попробовать построить с ним отношения. И детей хочу. Хотела. От него нельзя не хотеть. Богдан как-то плавно окружает ненавязчивой заботой и лаской, покоряет мужественностью и силой. Шансов остаться к нему равнодушной почти нет.