— Тимур, — вздыхает Света. — Уже всё хорошо, я выпроводила его из офиса, но утром творился полнейший хаос! Я опоздала на работу, потому что меняла замки, а затем собирала вещи и отвозила их на дачу. Позже мне позвонила Настя, дизайнер. Возможно, помнишь её. Недавно ты подвозил её до станции метро.

Настю я мало помню. Да и она, если честно, мало меня волнует.

— Чего хотел Тимур?

— Я слишком много говорю, знаю, — произносит Света. — Настя позвонила и сказала, что муж сидит у меня в кабинете и общается с важным клиентом. Рассказал всем подчинённым, что он теперь один из руководителей и они обязаны его слушаться! Я бросила вещи на пороге дома и тут же вернулась в офис. Мы с Тимуром крупно поскандалили на глазах у сотрудников, а важный клиент ушёл, навсегда попрощавшись с нашей компанией… Я растерялась, прости, поэтому тут же тебя набрала. Но уже всё нормально.

— В каком смысле «нормально»? — закипаю, сжимая пальцами телефон.

— Он ушёл, Богдан. Я зря тебя побеспокоила.

— Что он говорил тебе? — спрашиваю, потирая пальцами переносицу.

— Ничего особенного… Что хочет вернуть… Что любит… После моих категоричных ответов стал дерзить и как обычно угрожать тем, что отберёт бизнес. — Света ненадолго замолкает и всхлипывает. — Богдан, скажи, что я не дура. Тимур ведь раньше никогда таким не был.

Не был. Я знаю его как облупленного. Видел все его взлёты и падения. Часто оказывался рядом. Тимур никому не рассказывал историю нашего знакомства. Я, впрочем, тоже.

Он пришёл к нам в подготовительную группу детского сада. Новенький. Забитый домашний мальчишка, воспитанный мамой и любимой бабушкой. Это отец Тима настоял на том, что парню нужен социум.

Его сразу же стали задирать ребята. Все, включая девчонок. Он расстраивался, жаловался воспитателям и совершенно не умел давать сдачи. Не знаю почему, но мне вдруг стало жаль его. Я вступился за Тима. Раз, другой, третий. Вскоре его оставили в покое, а он привязался ко мне и не отступал ни на шаг весь год.

Помню, что родители мечтали отдать его в престижный лицей, но Айдаров упёрся рогом и сказал, что хочет в обычную школу вместе со мной. Мать пыталась сопротивляться, но отец настоял, решив, что так действительно будет лучше. Первого сентября мы вместе пошли на школьную линейку.

В начальных классах всё повторилось. До тех пор пока ребята не поняли, что за него есть кому вступиться. Тимур стал смелее и физически сильнее. Я учил его драться, быстро бегать, лазить по деревьям и не бояться смотреть в глаза обидчику. А потом… потом к нам в класс пришла Света, и мы уже вдвоём стали оберегать её от нападок одноклассников. Как нечто ценное и дорогое сердцу.

Попрощавшись со Светой, кладу трубку и включаюсь в работу. Мозги совсем не варят: я постоянно думаю о Тимуре.

После обеда приезжает делегация иностранцев в сопровождении мэра. Я выхожу пообщаться с ними лично. Они занимают весь третий этаж, арендуют конференц-зал и заказывают фуршет. Понаблюдав за Соней, понимаю, что девушка неплохо справляется в одиночку и старается изо всех сил, чтобы не накосячить ещё раз. На второй я обычно прощаюсь с сотрудником.

Закончив рабочий день раньше обычного, еду в офис к Тимуру. Паркую мерс, набираю его номер. Похрен, что он подумает обо мне и Свете. Мне хочется её защитить, пусть даже она об этом и не просила. Я действительно не понимаю, какого хрена Айдаров творит. Так он пытается вернуть жену? Честно говоря, странные и малоэффективные методы. Хотя я мало что знаю о настоящих семейных отношениях.

Автомобиль Тимура с визгом останавливается рядом со мной. Он улыбается, выбираясь из салона. Обходит машину, крепко пожимает мою руку.

— Здорово, брат! Ты здесь какими судьбами?

— К тебе приехал. Поговорить.

Мой тон серьёзнее некуда, но он почему-то продолжает скалиться во все тридцать два.

Я думал, будет куда проще поставить его на место. Грудную клетку сдавливает, в ушах звенит. Готов ли я похерить годы нашей дружбы? Я хмурюсь, вспоминаю грустный голос Светы. Её переживания и опасения. Вчера и сегодня. Понимаю, что готов. Ради неё готов.

— Если ты по поводу аренды «Мира», то я пока не созванивался с Валенцовым, — произносит Тимур. — Дел было по горло.

— Я по другому поводу, Айдаров.

Его лицо на миг каменеет. Уголки губ ползут вниз, а глаза перестают светиться. Он с шумом втягивает в себя воздух.

— Света?

Я киваю, сунув руки в карманы брюк. Хочу верить, что обойдётся одним разговором. Тимур давно не хлюпик, хотя меньше меня в плечах и чуть ниже ростом. Он посещает спортзал и больше не хочет вспоминать те годы, когда над ним издевались ровесники.

Айдаров бьёт себя ладонями по карманам, находит пачку сигарет и предлагает закурить. Я соглашаюсь и, щёлкнув зажигалкой, втягиваю в себя горький дым.

— Я не понимаю ничего, Бодь. Ты с ней… ты и она…

— Мы не трахаемся. — Выпускаю тонкую струю дыма.

Он облегчённо вздыхает, будто это вообще хоть что-то меняет. Ни хрена. Это ни хрена не меняет, потому что я до ломоты хочу её. Каждый день и каждую свободную минуту. И сдерживать себя адски сложно, особенно когда она рядом.

— Тогда я тем более не понимаю, — невесело усмехается Тимур. — Зачем это тебе?

— Затем, что она мне дорога, Айдаров.

— Хм. Вот как. А я значит нет?

— Ты нуждаешься в моей помощи? — хмыкаю, качнув головой. — Не думаю.

Мы молчим и курим. Курим и молчим. Никогда не думал, что мы станем делить женщину. До выпускного класса школы нам нравились абсолютно разные девчонки. По крайней мере, мне так казалось. Тимур предпочитал пышнотелых девушек, а я был зациклен на Свете, но тем не менее не трогал её и встречался с другими, похожими на неё хотя бы немного, пока она росла и расцветала.

— Я её люблю, — вдруг произносит Айдаров.

Аргумент.

Выбрасываю окурок под ноги, втоптав его ботинком в асфальт. До хруста в костяшках сжимаю пальцы в кулаки.

Я ведь тоже её люблю. Причём уже достаточно давно. И если я вновь отдам её ему, то обязательно об этом пожалею. С другими не клеится. С другими не то.

— Дай ей выбор.

— А то что?

— Блядь. Просто оставь её в покое, ладно? Если Света тебя любит, то обязательно простит и вернётся.

Тимур кривит лицо и, сделав последнюю затяжку, щелчком пальцев отправляет истлевшую сигарету в сторону.

— Я предупредил, — произношу сквозь зубы. — Прекрати её запугивать и угрожать.

— Я тоже предупредил, Тихомиров. Причём давно. Попросил, чтобы ты не лез в нашу семью, но ты не послушался.

Он переводит взгляд на меня. Внимательно смотрит и, сузив глаза, качает головой.

— Она ведь с тобой сегодня ночевала, да?

Света

— Доченька, милая, как ты? — спрашивает свекровь, когда мы встречаемся в зале суда.

Тимур удивил. Мало того, что появился со своим адвокатом, так ещё и мать за собой притащил. Ей это зачем? У Эмилии Альбертовны не всё в порядке со здоровьем. Идиот. Зла на него не хватает!

Я обнимаю её за плечи, отстраняюсь и пытаюсь улыбнуться. На мужа принципиально не смотрю. Боюсь, что мои внутренние установки держать себя в руках дадут сбой.

— У меня всё хорошо. Как ваше здоровье?

— Давление шалит, но в целом неплохо. Тимур сказал, что ты переехала. Что-то случилось?

Мысленно чертыхнувшись, спешу заверить, что ничего ужасного не произошло. Просто я нашла идеальное место, где ощущаю себя спокойно и в безопасности. Адрес, конечно же, не называю. Я люблю и уважаю свекровь, но также понимаю, что она не сможет устоять перед напором сына и обязательно меня сдаст.

Прошла почти неделя, как я живу на даче у Богдана. Там так свежо и зелено! За это время я успела познакомиться с некоторыми соседями, облюбовать местный магазин и найти кристально чистый пруд для купания.

— Светлана Алимовна, нам пора, — произносит адвокат.