Гриффиндорец вновь сжимал кулаки и рыпался.

- Ты и Северус – не первые, кому Антарес поставил Солнечную печать, – продолжила женщина. – Их много. Человек, которого я знаю, едва не погиб из-за этой проклятой метки.

- Вы говорите о матери Северуса, ведь так? – осведомился Дэвид. – Она – Ваша напарница, как и Антарес.

- Давно ты знаешь? – прищурилась Люси. Она насторожилась, её это явно беспокоило.

- После того, как на Рождество мы с Северусом и Анной гостили у него дома, – небрежно ответил мальчик.

- Отнекиваться не буду, – закатила глаза женщина и тяжело вздохнула. – Но я ни за что не поверю, что Эйлин сказала вам это лично.

- Она уходила от разговора о команде и напарниках, как Вы когда-то, – отрезал гриффиндорец. – Миссис Снейп отзывалась об одном из напарников крайне пренебрежительно, ровно, как Вы об Антаресе.

- Вот видишь? – усмехнулась Люси. – Эйлин отвергла силу и не примкнула к нему, а ты так жадно прибегаешь к этой мощи, которая тебя губит! – выкрикнула она и снова прищурилась, начиная раздражаться.

- Вы заставляете меня отказаться от силы, зато у самой эти… руки, – брезгливо выделил Дэвид последнее слово, окинув презренным взглядом призрачные конечности, обвившие его.

- У меня не было выбора. Я родилась такой, – Люси чуть опустила голову и усмехнулась. – И, поверь, эти так называемые руки принесли мне достаточно проблем, если не сказать больше… Всякая могущественная сила обрекает тебя на тяжкое и опасное бремя, которое чаще всего никто не проносит до конца, жертвуя при этом беззаботной жизнью рядом с любимым человеком или на перспективной работе, а, порой, и всем вместе. Обретая могущество, многие вещи начинают казаться незначительными, пропадает радость мира, ты не замечаешь крупицы счастья.

- В прошлом я не задумывался об этом, – тон мальчика стал спокойным, и он задумчиво опустил глаза. – Я жил беззаботной жизнью до наступления войны, не знал боли и страданий. У меня были любящие родители, которые сильно заботились обо мне. А я, в свою очередь, старался их радовать всем, чем только мог… Потом у меня появились жена и сын, но это счастье было мимолётным.

Люси понимающе взглянула на студента.

- Уверена, твои родители из этой реальности всем сердцем желали бы тебе лучшей и долгой жизни, – наконец заговорила она. – У тебя есть мистер Льюис, беспокоящийся за тебя всем сердцем, радующийся твоим успехам. Береги его, тебе есть ради кого жить, а не бросаться, сломя голову, Мерлин знает куда! – в её голосе были беспокойства и тревога.

- Антарес знает, кто их убил! – резко вставил Дэвид, и Люси ошарашенно на него посмотрела.

- Запомни раз и навсегда! – прикрикнула она грозно. – Этот че… существо пойдёт на всё ради собственной выгоды и скажет что угодно, лишь бы ты принадлежал ему и смотрел в рот! – хватка призрачных рук не ослабевала, а, казалось, стала ещё сильнее. – Забудь о метке, осквернённой силе, Антаресе и убийце родителей!

- Замолчите! – не выдержал Дэвид и рявкнул на профессора. – Что Вы можете знать о родительских узах?! А, если я убью Ваших родителей? – последнее он сказал с издёвкой в голосе.

- Я бы приняла это с огромной симпатией, – усмехнулась Люси. – И, думаю, ты знаешь почему. Северус, наверное, тебе уже всё рассказал об увиденном в моём сознании.

Дэвид недовольно кряхтел и скалился.

- Да, ты прав, – согласилась женщина. – Я ничего не знаю о родительских узах, но за то время, проведённое с вами тремя, вы стали для меня той самой семьёй, которой мне не хватало всю жизнь. Несмотря на то, что в ваших телах заключены души взрослых людей, повидавших немало, вы всегда будете для меня детьми, о которых я буду заботиться. Хотя, если честно, двадцать один год – это невзрослые. Людям этого возраста что-то доказать сложнее, чем подростку или старику. Они думают, что делают правильно, а, в итоге, ошибаются, – Дэвид закатил глаза и цокнул, но не мог не признать, что именно таким и был в теле Джеймса Поттера. – Даже, когда вы окончите учёбу, я буду навещать вас и звать в гости. Мне бы хотелось увидеть ваших детей…

Дэвид не верил услышанному. В самом деле это говорила вечно холодная и суровая Люси, или её подменили?

- Я не окончу Хогвартс, – сухо бросил мальчик и отвернулся, сверля ненавистным взглядом точку, на которую уставился.

- С чего вдруг? – на лице Люси скользнула лёгкая улыбка.

- Меня исключат и этого Снейпа тоже за погром на крыше, – обречённо выдал Дэвид, но уже с нотками сожаления в голосе, хоть и старался не показывать этого. – Мы с ним слишком во многом отличились за этот учебный год и не с лучшей стороны.

- Ты это брось, – настойчиво заверила наставница. – Не о том думаешь. Подобные вещи не в твоей компетенции. Здесь бывали ситуации и похуже, – она резко отвела взгляд и смутилась. – А починить крышу не составит никакого труда даже одному волшебнику.

- Дело не в крыше! – замотал головой гриффиндорец и зажмурился. – Вы сами сказали, что мы втроём снова что-то натворим. Так будет на протяжении всех семи лет, пока наша команда здесь учится. И, как Вы заметили, спорить со взрослыми в телах детей – пустая трата времени!

Слова Дэвида заставили Люси снова улыбнуться.

- Не такие уж вы и взрослые, – вздохнула она. – Помнится, вы мне говорили, что души детей, изначально находящихся в ваших телах, несут свой вклад в мысли, чувства, поступки и даже магическую энергию.

Мальчик внимательно слушал наставницу и уже перестал рыпаться. Выражение его лица переменилось.

- Простите меня, – выдавил наконец Дэвид слегка взволнованно. Казалось, он становился прежним, и недавнее безумство куда-то улетучилось. Сила метки ослабляла контроль.

- Мне очень хорошо знакомо чувство потери близких людей, – говорила успокаивающим тоном Люси. – Что ж, могу сказать, что нам обоим не повезло. Так уж случилось. Но мы оказались не в худшем положении.

Дэвид с любопытством уставился на наставницу, внимая каждое слово, изречённое ею.

- Мы обрели хороших друзей, не так ли? – улыбнулась Люси и подмигнула глазом, виднеющимся из-под чёлки.

В голове Дэвида тут же предстали образы Северуса и Анны.

- Я научила вас Сферической магии, чтобы вы могли защищать дорогих вам людей и обороняться от Антареса. Эту силу не используют против близких. Ты должен понимать, для чего подобного рода приёмы, – призрачные руки ослабли хватку и, освободив Дэвида, медленно спрятались за спину владелицы. Мальчик с интересом и страхом наблюдал за происходящим.

- Подумай очень внимательно над моими словами, – попросила Люси. – А насчёт крыши и исключения я решу вопрос, – сказав это, она взмыла вверх и скрылась из виду.

Недолго думая, Дэвид решил вернуться в Больничное крыло. Его тело ныло от боли. Видать, Северус неплохо помотал напарника в бою. Дэвид опомнился, что не ел уже много дней как полагается, и это срочно нужно было исправить. Солнечная печать перестала приносить дискомфорт, и мальчик позабыл о ней, не видя под рубашкой пижамы. Дэвида так омрачил внешний вид одежды, запачканной в поединке, что и самому не помешало бы помыться. Со всеми этими мыслями гриффиндорец направился в сторону замка, который, как он надеялся, ещё не закрыл для него свои двери.

Вечерело. Закат окутал территорию Хогвартса, лучи заходящего солнца едва проникали в Запретный лес через кроны деревьев. Скоро опасное для людей место собиралось погрузиться в ночной мрак, но до этого оставалось несколько часов. Повсюду рыскали мракоборцы, разделившись по двое и по трое. Они прибыли в Хогвартс по поручению Дамблдора осмотреть Запретный лес и найти лазутчиков, навредивших Команде номер семь и не только.

Женщина в тёмно-серой походной мантии аккуратно пробиралась через гущу леса, под капюшоном её лица не было видно. Она наложила на себя чары Отвлечения, дабы не привлечь внимание снующихся мракоборцев.

«Я чувствую его присутствие», – пронеслось в мыслях женщины.

Она взобралась бегом по стволу на одну из верхних веток и широкими прыжками поспешила вперёд.