- Из-за чего? Что мешает? Погоди-ка… – внезапно мальчика осенило. – Раз это другой напарник, то вчера это он был тут? Если вы общаетесь, что же вам мешает?!

- Мы очень разные, – тихо сказала Эйлин и прикрыла глаза. – Ты даже не представляешь, насколько…

- Разве это мешает настоящей любви? – Северус был вне себя от услышанного. Ребёнок, живущий в нём, казалось, померк, уступая слово взрослому мужчине.

- Я не могу тебе всего рассказать прямо сейчас, – с сожалением говорила женщина. – Но, когда ты узнаешь, то всё поймёшь.

- Плевать я хотел на эту разность! – не выдержал слизеринец. – Жизнь слишком быстротечна и несправедлива, чтобы о чём-то сожалеть и себя ограничивать, особенно в любви. Я знаю это, как никто другой!

Эйлин ошарашенно уставилась на сына и не могла поверить услышанному.

- Вот, сколько сейчас тебе лет?! – с жаром продолжал слизеринец. – Сорок три. И сколько ещё ты собираешься ждать? Жизни с Тобиасом было мало?

- Хватит, Северус! – рявкнула Эйлин и резко встала с места. – У меня ощущение, что я сейчас разговариваю не с собственным, без пяти минут тринадцатилетним, сыном, а с ровесником или почтенным старцем, учащем меня жизни! Слишком много книг читаешь, не положенных детям твоего возраста! Раз ты такой умный и опытный мудрец, так пойди и признайся красноволосой девочке в своих чувствах!

- Только после того, как ты это скажешь своему напарнику, – важно заявил Северус и сложил руки на груди.

- Поверь, если я это сделаю, ты больше не сможешь ни обучаться в Хогвартсе, ни общаться со мной! – с этими словами она быстро вышла из-за стола и ушла прочь, оставив сына ещё более озадаченным.

Второй учебный год подходил к завершению, приближался день экзамена. Каждый студент, принимавший в нём участие, усердно занимался и тренировался. Результат зависел от всех трёх членов команды. Если провалится кто-то один, то выпадает вся группа.

Северус и Эйлин обменивались письмами как прежде, более не возвращаясь к тому странному разговору. Хотя члены Команды номер семь не раз задавались вопросом о личностях напарников миссис Снейп.

- Я, знаете, что подумал? – начал Дэвид, обращаясь к Анне и Северусу. Они сидели за ужином, находясь в Большом Зале.

Напарники недоумённо посмотрели на гриффиндорца.

- Все эти разговоры с миссис Снейп навели меня на одну интересную мысль, – голос Дэвида был серьёзен. – Она говорила, что её напарник покинул их команду. Больно неприязненная реакция у твоей мамы, Сев, на него.

- К чему ты клонишь, Дэвид? – не понимала Анна.

- Помните, на первом курсе столкновение с Антаресом, когда он поведал о наших прошлых жизнях? – продолжал гриффиндорец.

- Такое забудешь, – недовольно буркнул Северус.

- Люси нам тогда сказала, что он – её бывший напарник. Что Антарес после обучения покинул Хогвартс и уничтожил все упоминания о себе! – Дэвид склонился чуть ближе к друзьям и пытался говорить тише, чтобы не привлекать внимание других студентов. – Но, когда Северус спросил нашу наставницу о том, кто был третьим напарником, Люси заявила, что больше ничего не скажет нам. Твоя мама, Сев, отреагировала точно также, когда мы спросили её о третьем напарнике! Выходит, миссис Снейп, Антарес и Люси были в одной команде!

Последние слова Дэвида вызвали у Северуса резкий кашель. Еда, поглощаемая им, застряла в горле, и он никак не мог с ней справиться. Анна начала стучать напарника по спине, но это не помогало.

- Можешь быть поаккуратнее со своими расследованиями, Дэвид? – забеспокоилась красноволосая. – Словами можно и убить.

- А что такого в том, что Люси и мама Сева напарницы? – не понимал гриффиндорец.

Наконец Северус прокашлялся и начал быстро пить тыквенный сок, чуть не захлёбываясь, рискуя поперхнуться снова.

- Да что я такого сказал? – по-прежнему недоумевал Дэвид.

- Миссис Снейп сказала, что её напарник их бросил, уйдя из команды, – внушительно начала объяснять Анна. – А Люси говорила, что Антарес доучился и уже потом встал на путь зла. Поэтому версии не сходятся. Мне слабо в это верится. А ты что думаешь, Северус? – она взволнованно посмотрела на слизеринца.

- Я отказываюсь верить в то, что моя мать и Люси – напарницы! – отчеканил он громко и, быстро выйдя из-за стола, стремительным шагом направился к выходу из Большого Зала.

- Что это с ним? – всё больше удивлялся Дэвид.

- Наверно, переживает о предстоящем экзамене, – предположила Анна.

Слова, сказанные Дэвидом, не покидали мысли Северуса. Возможно, слизеринец мог это предполагать ранее, но не размножал данные домыслы у себя в голове. Теперь же они оттуда не выходили. Стоило бы применить легилименцию к Эйлин? Слишком подло по отношению к матери, а Люси второго раза точно не простит. Северус вспоминал слова Эйлин о чувствах к напарнику. Он помнил, как каждый раз при упоминании о Люси, мать передёргивало, и она бросала искромётные колкости в адрес наставницы сына. Чужой человек так бы не стал делать. Взять хоть мистера Льюиса и миссис Муун. Они очень хорошо относятся к Люси.

Внезапно Северуса осенило. Он обратился к воспоминаниям из своей прошлой жизни. Пред глазами предстал один из самых неприятных моментов: когда Северус назвал Лили грязнокровкой. Что было потом? Он отчаянно просил прощения. А ещё дальше? Испытывал помимо сильной любви, сопровождаемой его до конца дней и после, чувство вины, боли, но не только их… При каких-либо упоминаниях Лили в диалогах с кем-то из слизеринцев или Пожирателей он отзывался о ней с отвращением и неприязнью, либо аккуратно менял тему разговора. Это отличный отвлекающий маневр, дабы не показать своих истинных чувств. Что, если Эйлин делает тоже самое?

«Значит ли, что моя мама и Люси…» – рассуждал в мыслях Северус по дороге в библиотеку. – «Нет! Нет! Нет! Как я вообще смею думать такое?! Это ужасно! Надо срочно прибегнуть к окклюменции, иначе я сойду с ума. Завтра экзамен, а голова забита совсем другим!»

Анна прогуливалась неподалёку от Чёрного озера. Погода была лучше некуда, но солнце достаточно сильно припекало, от чего расхаживать в чёрной школьной мантии было жарковато. Анна решила расположиться в тени под деревьями. Девочка достала из сумки учебник по ЗОТИ и собиралась почитать его, как вдруг…

- Неосмотрительно с твоей стороны блуждать без обожаемых защитничков, Помидорка! – послышался ехидный голос Таразеда. Он вышел из-за ближайшего дерева позади Анны. По бокам показались ещё два силуэта, разумеется это были Альтаир и Альшаин.

- Что вам нужно?! – брезгливо спросила красноволосая и резко встала на ноги, сунув руку в карман за волшебной палочкой.

- Ты даже не ожидала, что здесь будем мы, – насмехался Альтаир. – Как же ты собираешься выживать на экзамене?

- Таких, как ты, мы быстро сотрём в порошок, – выдал гордо Альшаин. Он потянулся за волшебной палочкой.

- Конфринго! – послышался знакомый голос откуда-то сверху.

Альшаин быстро отбил заклинание. Все четверо подняли головы и увидели на крупной ветке силуэт в мантии, скрытый в тени от деревьев. Он быстро спланировал вниз и, взяв Анну на руки вместе с её сумкой, снова подпрыгнул высоко вверх, после чего направился в сторону Хогвартса.

- Чёртов Уэйд! – ненавистно ругнулся Таразед.

Анна узнала в своём спасителе Дэвида, чему была безмерно рада. Широкими прыжками, задерживаясь в воздухе, словно паря над землёй, гриффиндорец быстро оказался во дворе Хогвартса и поставил напарницу на землю, от чего та огорчилась. Ведь ей так нравилось быть на руках у возлюбленного мальчика.

- Спасибо тебе, Дэвид! – заверещала красноволосая и накинулась на друга с объятиями, тот аж пошатнулся, не устояв от повисшей на нём Анны.

- Ну, всё! – возмущался гриффиндорец, высвобождаясь из удушающих объятий. – Пусти! – девочке пришлось послушать Дэвида, но улыбка не сходила с её лица. – Ты должна быть осторожнее! – серьёзно заявил он. – Завтра может произойти тоже самое. И есть вероятность, что ни я, ни Северус не успеем тебе помочь. Ты должна быть готова ко всему.