Но это должно было продолжаться уже немного. Слева мигал еще один огонек — партизанский пикап, который должен был переправить их контрабандой через горы, если они смогут добраться до берега, а затем избежать патрулей Страны. Нилли повертел головой, пытаясь увидеть все сразу. Было все еще слишком темно, слишком запутано линиями и полосами света, которые отражались от его глаз. Если бы один из погребов крейсера не взорвался позади них, он никогда бы не увидел приближающийся эсминец. Актинический свет показал все это слишком отчетливо: черепахообразную носовую палубу и четыре вздымающиеся дымовые трубы, а также волны, откатывающиеся от жестокого острого носа, нависающего над его катером.
Нилли с воплем отшатнулся назад. Мощный удар подбросил его в воздух, и вода ударила в него, как бетон. Каким-то образом он оттолкнул кружащуюся тьму и пробился к поверхности, чему способствовала плавучесть пробкового жилета, который был на нем. Завихрение винта засосало его, и он закачался в кильватере эсминца. Маслянистая вода попала ему в рот.
— Господи, — проворчал он, почти хихикая от недоверчивого облегчения, что остался жив. — «А папа хотел, чтобы я стал героем».
Его точка обзора была слишком низкой, чтобы разглядеть многое, но несколько крейсеров, которые были целями его эскадры, горели, и он мог видеть корму, поднимающуюся в небо, с ее огромными двойными бронзовыми винтами, сверкающими в свете пожаров и прожекторов.
Это отрезвило его, и он повернулся к берегу и упрямо поплыл. Если бы они его не убили, он был бы жив… и были бы другие сражения.
Он чуть не пропустил удар. Адреналин начал спадать, и он вспомнил выражение лица рулевого, когда нос эсминца навис над ними. Возможно, он был единственным, выжившим из дюжины членов экипажа MTB 109.
Нилли содрогнулся. Еще одна битва.
* * *
— Чертовски вовремя, — удовлетворенно сказала Герта.
Только последний орудийный окоп все еще был открыт, и работа продолжалась всю ночь при резком свете дуговых ламп.
Окоп был глубоко врезан в скалу, используя естественное ущелье в меловом известняке. Бригады рабочих и взрывчатка выдолбили продолговатую камеру, более широкую сзади, чем на поверхности отвесной скалы. Здесь все еще пахло свежим бетоном, но сложные металлические крепления гигантских пушек были уже на месте, а сами две трубы крепились в своих люльках внизу. Те же самые огромные краны — модифицированные судостроительные модели, — которые опускали орудия, теперь переносили балки, и панели из стали, которые были маленькими только по сравнению с ними. Внизу стучали пневматические клепальщики и сверкали дуги сварщиков, пока сотни рабочих Протеже и инженеров Избранных собирали сложную головоломку из нескольких слоев стали. Завтра другие команды начнут закапывать сооружение бетоном — слой за слоем, пронизанного арматурой и заполненного массивным щебнем из первоначальных раскопок, увенчанным двадцатифутовым гранитом, добытым в старом Имперском форте.
Герта вдохнула запах озона и раскаленного металла, уперев кулаки в бедра, поворачиваясь, чтобы окинуть взглядом шумную сцену. Остальные три орудийные точки уже были готовы, расставленные полукругом вдоль внешнего края ближнего острова. Каждый окоп был открыт только вдоль узкой щели, через которую могли стрелять пушки — и они лишь слегка показывали свои дула, и то только тогда, когда выдвигались для стрельбы. Между ямами проходили туннели, а также между окопами и бункерами с боеприпасами, подземными казармами и столовыми, складами топлива, генераторными помещениями; но все они были расположены зигзагами и оснащены взрывозащищенными дверями, снятыми с разбитых линкоров, чтобы предотвратить внутренние повреждения.
— Чертовски вовремя, — сказал Курт Уоллерс. У него были полковничьи погоны с двойными нашивками артиллерийского и инженерного родов войск. — Мы были полными идиотами, что ждали так долго. Если бы у нас была эта установка на месте, когда мы атаковали Сьерру, этого крысиного дерьма в Барклоне никогда бы не случилось. Санти не смогли бы пустить в Кишку даже портовую баржу без того, чтобы мы ее не разнесли на металлолом.
Герта пожала плечами. — Мои чувства аналогичны вашим, Курт, если это вас утешит.
Другой офицер Избранных колебался. Герта легонько хлопнула его по плечу. — Выкладывайте — в конце концов, мы вместе прошли через Испытание Жизнью. Вы и здесь проделали хорошую работу, вы на три месяца опережаете график.
— Ну, тогда… ваш отец — начальник Генерального Штаба. О чем, черт возьми, он думал?
Герта вздохнула. — Он начальник Генерального Штаба, а не Совет Избранных. У них тяжелый случай болезни победы, и с тех пор, как мы захватили Империю, ситуация становится все хуже. Это было слишком просто, и с тех пор они распыляют усилия на любимые проекты и свои хобби. Сидя в «Копернике» и, глядя на крупномасштабные карты, кажется, что мы завоевываем мир. Империю, Союз, теперь Сьерру.
— Мы завоевываем мир. Проблема в том, чтобы удержать мир. Мы победили Имперцев, потому что смогли сконцентрировать наши силы. Теперь... Он развел руками.
— Скажите мне, Курт. Я достаточно часто говорила об этом генералу. Он достаточно часто лоббировал интересы Совета, но мешали их любимые проекты. Они запланировали начало войны с Сантандером… примерно через пять-восемь лет.
— Что ж, лучше поздно, чем никогда, — ответил Курт. — Это будет важный козырь, удерживающий то, что мы завоевали. Это сделает их военно-морские базы в Дубуке и Чарссоне бесполезными по отношению к Кишке. Я могу вам сказать, что они изводили нас до чертиков. И доставка припасов животным в горах, практически по желанию, начиная с Барклона. Становится так же плохо, как и сразу после завоевания, или даже хуже; теперь они умнее.
Герта кивнула. — Когда вы сможете начать пробные стрельбы?
— О, я бы не хотел делать это еще пару недель, даже для первой пары орудий. Бетон должен затвердеть, прежде чем мы приложим столько усилий к креплениям.
— Как продвигаются второстепенные работы?
— Примерно треть готова. — Она последовала за ним, когда он зашагал вглубь острова. — Позиции для ближних боев, пулеметы, полевые орудия в бункерах, минометы, минные поля, проволока, заграждения из стальных шипов. В этих окопах у нас половина орудий — «Шленке Эмма», так что довольно скоро мы сможем вести огонь под большим углом по всему, что подходит слишком близко, чтобы с ним могли справиться большие пушки.
— Эти животные выполняют вам много работы, — сказала она, оглядывая кишащую строительную площадку.
— На мед можно поймать больше мух, чем на уксус, — ответил он. — Я проделал большую инженерную работу на Новых Территориях, и...
Подбежал помощник. — Сэр. Сообщение по беспроводной связи.
Курт взял его и прочитал, наклоняя желтую бумажку, чтобы поймать свет. — Нападение на Бассен-дю-Сюд, — сказал он. — Нанесен значительный ущерб при отражении атаки.
Герта удивленно хмыкнула. Это был язык коммюнике, потому что они надрали нам задницу.
— К черту это. Черт, черт, если они нанесут серьезный урон Южной Эскадре, нам придется прокладывать маршрут вокруг восточного выступа до Марсая.
Курт кивнул. — Тем не менее, даже так будет не очень плохо; можно будет организовать поставки прямо на юг из Короны по железной дороге, а затем через Кишку, теперь, когда она у нас.
— Да. Глаза Герты сузились. — Вопрос в том, осознают ли это Санти?
Курт снова посмотрел на сообщение. — Не так много деталей. Интересно, как они пробрались через минные поля? И что те гаубицы в форте, они должны были справиться с любыми кораблями.
— Должны были. Но...
Появился еще один посыльный. — Сэр. Разведывательный дирижабль Воздушной Службы Кишки сообщает, что он подвергся атаке со стороны самолетов Сантандер.
Они оба рефлекторно посмотрели на юг. — Ночью? — недоверчиво переспросил Курт Уоллерс.
На высоте пяти тысяч футов и в милях к югу в ночи расцвел огонь.
Уоллерс начал выкрикивать приказы. Герта развернулась на каблуках и потрусила к своей разведывательной машине, вскарабкавшись по приставной лестнице, а затем в открытый отсек, держась одной рукой за бортик. Ее сын уже всматривался на юг через тяжелый бинокль, закрепленный на борту. Герта огляделась; радиотелефон был включен и готов к работе, а машина была под парами, и готова к движению.
