— Крупная компания, — констатировал Джон.

— Одна из многих, — ответил Артуро. — Мы стараемся не размещать слишком много людей в одном месте, на случай, если есть информатор или тедески повезет с патрулем. Все больше и больше людей приходят к нам. Тедески отводят все больше земли под плантации, и всегда есть больше рабочих рук. Если человек приговорен к лагерям или фабрикам в Аду, — он использовал жаргонный термин для обозначения Страны, — он может спастись, только придя к нам.

— Или записавшись добровольцем в армию или полицию, — заметил Джон.

Лицо партизанского лидера стало жестким, как сжатый кулак. — Некоторые так и делают. И из них некоторые — наши люди, чтобы быть шпионами и ждать того дня, когда они потребуются. Враг не слишком доверяет подразделениям, которые они собирают здесь, и не осмеливается смешивать их с Протеже из Страны.

Они подошли к комнате средних размеров и раздвинули одеяла, висевшие над входом. Пожилая женщина готовила тушеное мясо на маленьком угольном очаге, а группа людей, таких же оборванных и суровых на вид, как Артуро, поджидали за шатким столом. Не было никаких попыток представиться, наблюдалось только волчье терпение, или легкое перемещение оружия, которое было у них. Некоторые отламывали куски черствого хлеба или макали сухари в миски с тушеным мясом, поглощая пищу с сосредоточенностью людей, которые большую часть времени голодали. Они бесстрастно смотрели на Джона, с настороженным уважением рассматривая Баррджена и его небольшой отряд бывших морских пехотинцев средних лет.

Джон был одет в ботинки с высокой шнуровкой и плотный твидовый костюм, охотничью или походную одежду Сантандера. Он швырнул свой рюкзак на стол и расстегнул клапан.

— Вот, — сказал он, постукивая пальцем по карте, которую он достал. Это было издание  военно-морской Разведки Республики, на котором был показан участок северного берега Кишки в сотне миль к востоку и западу от Салини.

Мужчины за столом были в основном бывшими крестьянами, с несколькими лавочниками и ремесленниками, но все они научились читать карты со времен  завоевания Избранными. Место, на которое он указал, находилось в конце выступа с южным уклоном, маленького,  почти, что острова в узкой части великого пролива.

— Форт Каузили, — сказал один человек. — Старый форт, но тедески там что-то строили. Две-три тысячи рабочих и солдат на протяжении большей части прошлого года. И они проложили разветвленную железнодорожную линию.

Джон кивнул. Он достал фотографии, размытые из-за увеличения и торопливой операторской работы, но достаточно четкие. Некоторые были сделаны с воздуха, другие — с помощью скрытых камер рабочими базы. На фото были глубокие ямы, бетонные ограждения с верхней защитой, установленные в скалах, и, наконец, специальные платформы с огромными цилиндрическими предметами под тяжелым брезентовым покрытием.

— Это больше, чем форт, — сказал Джон. — Это специальные дальнобойные пушки, их шесть штук. Двенадцатидюймовые морские орудия с удлиненными, на восемь дюймов гильзами. Они перекрывают большую часть пути до мелководья — на южном берегу… и враг удерживает его, это территория Союза. Там есть еще один форт, который контролирует единственный проход, и в нем есть тяжелые осадные мортиры. Таким образом, они могут перекрыть Кишку почти точно на старой границе Союза и Сантандера.

Несколько партизанских командиров пожали плечами. Один пробормотал: — Плохо. Но что с того? В этом районе находится пехотная бригада, окопавшаяся, полностью подготовленная. Те из нас, кто хотел умереть, сделали это давным-давно.

— Очень плохо, — подтвердил Артуро. — Если они могут закрыть Кишку, они смогут разместить там свои собственные корабли и использовать их для перевозки припасов. Это решит многие из их проблем. Это освободит войска для использования в других местах и высвободит больше рабочей силы, локомотивов. И ваш флот не сможет рейдировать вдоль побережья или доставлять нам припасы. Очень плохо. Но Винчини прав, мы не можем сделать больше, чем изматывать его.

Винчини вытащил длинный нож; он выглядел так, словно был выточен из мясницкого инструмента. Он очертил острием круг.

— Тихий район. Несколько новобранцев для нас. Это изменилось бы, если бы мы провели там несколько операций — тедески убили бы жителей деревни в ответ, и это привлекло бы их на нашу сторону.

Джон кивнул; партизаны всегда наносили удары вдали от своих баз. Избранные убивали заложников из районов, где произошли нападения, что просто убеждало местных жителей, что их с таким же успехом можно повесить за инакомыслие, как ягнят.

— Я не прошу вас брать базу самостоятельно, — сказал он. — Но поверьте мне, мы не можем позволить врагу завершить это строительство. Если они будут командовать в Кишке, а они далеко продвинулись к победе в войне — а, если Сантандер падет, ваше дело безнадежно.

Это вызвало несколько сердитых взглядов, но и неохотные кивки. Он продолжал:

—Помните, весь мир находится в состоянии войны. Мы атакуем врага во многих местах. Вы не можете взять базу в одиночку, но вы можете помочь. Вот что я предлагаю…

* * *

Анджело Песалози крякнул, когда  матросы Сантандера втащили его через борт торпедного катера. Протеже огляделся по сторонам. Маленькое судно было затемнено, но звездного света и отраженного света лун было достаточно, чтобы разглядеть его. В конструкции была элементарная простота: фанерный корпус с острым носом, невысокой, но изысканной формы. На носовой палубе за тонким щитком двуствольный пулемет, но настоящее оружие находилось по обе стороны: пара восемнадцатидюймовых морских торпед в закрытых пусковых трубах из листовой стали. Вокруг штурвала на миделе была небольшая рубка, а на корме, под деревянным комингсом —  большие авиационные двигатели, которые могли швырять хрупкое суденышко по спокойному морю со скоростью более тридцати узлов. Прямо сейчас они издавали низкое рокочущее мурлыканье, как самый большой кот в мире, приглушенное жестяной коробкой с перегородками на корме, на которой виднелись следы поспешной подгонки. Синий выхлоп наполнил ночь своим запахом, а ветер был слишком спокоен, чтобы сильно его относить.

Еще дюжина таких же небольших судов ждала за пределами гавани Бассен-дю-Сюд. Ни один кусочек металла не блестел, и лица экипажей были одинаково темными от жженой пробки и черных шерстяных шапочек из чулков. Командир маленькой флотилии был самым старым человеком в экипаже, и ему не хватало нескольких лет до тридцати; большинство его подчиненных два года назад были рыбаками или отпрысками семей, достаточно богатых, чтобы владеть моторными лодками. Отец Нилли был газетным магнатом с амбициями в отношении своих сыновей. Еще несколько человек улыбнулись, когда он протянул руку грузному Протеже.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он на прекрасном ландишском языке. — Коммандер Джеймс Фредерик Нилли, к вашим услугам. Что у вас?

Анджело, молча, полез во внутренний карман куртки и вытащил карту в клеенчатой обложке. Офицер ВМС Сантандера развернул ее и разложил на комингсе двигателя, включив маленький затененный фонарик.

— О, очень мило, — выдохнул Нилли. Никаких изменений по сравнению с теми данными, что Разведка дала им еще в Карлтоне.

Карта военно-морской службы Страны, с отмеченными красным минными полями, девиациями компаса, пеленгами, мелями — типичная тщательность Избранных. Офицер Сантандера положил свой компас на карту и посмотрел вверх. Два огонька вспыхнули в разных частях холмов над Бассен-дю-Сюд, и какое-то время он возился с линейкой и логарифмической линейкой.

— Прямо здесь, — сказал Нилли, делая пометку на карте. — Хорошо. Еще раз спасибо.

Протеже опустил голову. — Я должен вернуться; я выполняю поручение моего хозяина, которое дает мне некоторую свободу от подозрений, но не намного. Дайте мне десять минут.

Коммандер флотилии снова пожал ему руку, затем зачарованно вернулся к карте, когда Протеже передали обратно через борт на его маленький паровой катер. Он краем глаза заметил, что крошечный вымпел сзади был черно-белым в клетку флагом Генерального Штаба Страны, затем отвлекся от этого.