— После того, как я увижу, что мои люди устроились, сэр, — ответил Джефф. Майор поднял бровь и кивнул, отвечая на приветствия своих младших офицеров.

— Ты справишься, Фарр, — сказал капитан Дэниел, ухмыляясь, когда машина штабного офицера умчалась прочь по пастбищу, время от времени выпуская клубы отработанного пара. — Ты тоже далеко пойдешь, если научишься быть немного более дипломатичным в отношении того, кому ты читаешь лекции.

* * *

Лейтенант Герта Хостен откинулась на спинку сиденья и смотрела в полуоткрытое окно, как поезд с лязгом прокладывает себе путь по центральному плато. Воздух, поступающий внутрь, был чистым; так близко к Копернику линия была электрифицирована. И отсутствие угольного дыма и грохочущий, пыхтящий звук паровоза были немного настораживающими. На широкой дороге с бетонным покрытием, которая примыкала к железной дороге, тоже было много машин, паровых или запряженных животными. Это была самая приятная часть Страны, холмистая вулканическая возвышенность на высоте тысячи метров над уровнем моря, более прохладная и немного более сухая. Столица была перенесена сюда из Принятия Присяги всего через поколение после прибытия первой волны беженцев из Альянса. История Коперника началась еще до прихода Избранных, прямо с первоначального поселения Визагера, но от города, существовавшего до завоевания, ничего не осталось. За последнее поколение, когда геотермальный пар, а затем и гидроэнергетика дополнили уголь, он также стал крупным производственным центром.

Герта с интересом наблюдала, как холмистые вспаханные поля сахарного тростника, риса, сои и кукурузы уступают место огромным фабричным комплексам. В одном из них находился ангар для сборки дирижаблей — стометровое каркасное сооружение, похожее на Бробдингнагский амбар. Сигарообразный корпус по-прежнему представлял собой каркас из балок, с небольшими участками обшивки корпуса, где к конструкции приклепывались алюминиевые листы.

Она застегнула воротник своей серой походной формы, застегнула ремень с пистолетом и взяла свой атташе-кейс. Обычно она позволила бы своему денщику нести его, но в нем были важные документы. Ничего сверхсекретного, иначе она не везла бы их в поезде, но процедура есть процедура.

— Бехфель есть Бехфель, — повторяла она про себя: приказ есть приказ. Там же у нее было письмо от Джона Хостена. Очевидно, он преуспевал в Республике; он получил какую-то должность на их дипломатической службе.

Было жаль Джона.

— Просыпайтесь, фельдфебель, — сказала она.

Ее денщик моргнул, открыл глаза и встал, снимая две сумки с верхней полки. Педро был коренастым мускулистым мужчиной лет тридцати, сильным, быстрым и, по-видимому, преданным, как сторожевой пес доберман. Тоже примерно такой же понятливый; на самом деле, у нее были собаки с большим материнским умом и большим словарным запасом. Политика заключалась в том, чтобы исключить верхние две трети разведывательного градиента при вербовке солдат и жандармов из касты Протеже. У нее были свои сомнения на этот счет, и она всегда предпочитала понятливых в качестве личных слуг. Больше риска, но больше потенциальной выгоды.

Бехфель — есть бехфель.

Поезд слегка накренился, замедляя ход. Пантограф на локомотиве щелкнул среди снопа искр, когда они подъехали к Северо-Западной Станции. Там было много высоких светловолосых молодых людей в форме, но не тот, которого она инстинктивно искала. Генрих не стал бы ее ждать; это было бы неприлично, и в любом случае ей нужно было явиться в Штаб-квартиру Разведки для доклада.

— «Мой милый Генрих», — подумала она. — «Я бы с радостью отдалась тебе, даже если бы ты был моим родным братом». Преувеличение, но он был милым, и, конечно, табу на инцест не распространялись на приемных родственников. И на этот раз, когда ты попросишь меня выйти за тебя замуж, я скажу «да».

Последствия документов в ее атташе-кейсе были ясны, если бы вы могли читать между абзацами. Пришло время исполнить свой евгенический долг перед Избранными; даже со слугами младенцы отнимали много времени и сил. Лучше сделать это, пока есть время.

Через пару лет все они будут очень, очень заняты.

Глава третья

1233 год После Падения.

317 год Принятия Присяги.

— «Выглядит иначе с точки зрения Протеже», — подумал Джон Хостен, осторожно опуская плечи.

Он шел по улицам Принятия Присяги в тусклом хлопчатобумажном пальто и бриджах какого-то среднего рабочего — Протеже. Он мог бы быть клерком склада или кассиром магазина; его волосы были выкрашены в каштановый цвет, но лучшей защитой были огромные цифры и тот факт, что никто не смотрел на среднестатистического Протеже.

Он забыл, насколько жарко было в этом проклятом месте. Жарко, воздух густой и влажный, пропитанный угольным дымом и запахами. Больше, чем он помнил с детства; виллы поднимались дальше по склонам вулканов, фабрики стали больше, а дымовые трубы выше, над головой было больше линий электропередач, больше рабочих, свисающих с бортов перегруженных троллейбусов. И еще много-много машин на улицах. Большинство из них были серыми, армейскими  паровыми грузовиками и тягачами, построенными по образцу полудюжины стандартных моделей. Также довольно много роскошных автомобилей, некоторые из них импортированы из Республики. Полдюжины Протеже проехали мимо на бригадных велосипедах, что было очень умным изобретением, если вдуматься.

Слишком тяжело для одного крутить педали — для этого нужно шесть человек. Фабричные рабочие могут использовать их для поездок на работу, но они не получают личной мобильности.

Сообразительность не была полностью положительным качеством…

Он нырнул в парадную дверь борделя; найти его было нетрудно, на входной двери было объявление: БОРДЕЛЬ № 22A7-B, ПРОТЕЖЕ, КЛАСС 6-B с графическим символом для неграмотных. Внутри была удручающе голая комната ожидания с кирпичным полом и девушками, сидящими вдоль стен на деревянных скамейках, обнаженных, если не считать хлопчатобумажных трусов, сложенных полотенец рядом с ними, и номера на стене над каждой головой, под лампочкой. Они не выглядели такими захудалыми, как можно было бы ожидать, но мало кто из них был профессионалом. Временная служба в подобном месте была стандартным наказанием за незначительные нарушения правил на рабочем месте. Лестница вела к кабинкам наверху, а за железной решеткой прямо за дверью сидела клерк; в помещении пахло потом, резким дезинфицирующим средством и пролитым пивом.

Неподалеку стоял громила с окованной железом дубинкой, пристегнутой к его массивному запястью, он ковырял в зубах большим пальцем другой руки. Вероятно, отставной полицейский; он оглядел Джона и предостерегающе постучал рукояткой дубинки по штукатурке. Джон реалистично съежился, повернулся и опустил голову.

— Цены указаны, — монотонно произнесла клерк; ей было за пятьдесят, она была дряблой из-за мучной диеты и недостатка физических упражнений. — Ты хочешь, чтобы я их прочитала? Выпивка за дополнительную плату.

Джон протолкнул железные жетоны через стол и через корыто под железной решеткой. Пальцы придвинули их к образцу; они были от «Цейзин Шипбилдинг АГ», одной из крупнейших фирм.

— Принято, — сказал Центр. По бледному лицу клерка пробежали признаки, указывающие на расширение зрачков и перепады температур. — 97 % ±2.

Это было настолько определенно, насколько это было возможно; теперь вопрос заключался в том, был ли это его настоящий контакт, или Четвертое Бюро проникло в «кольцо» и ждало его. Его ладони были влажными, и он сглотнул кислую желчь, бросив взгляд на дверь. У него не было оружия; здесь это было бы безумно рискованно — Протеже, пойманному с оружием, повезло бы, если бы его казнили на месте. И когда они найдут его родовое число…

— Объект находится в контакте, — заверил его Центр. — Уровни тревожности совместимы. 73 % ±5.

Чертовски менее уверенно, чем в первом прогнозе, но все равно обнадеживающе. Немного.