— Шестнадцать линкоров, двадцать два быстроходных бронированных крейсера, вспомогательные силы пропорционально, — продолжал читать техник. — Приближаются...

— «Это весь Северный Флот», — подумала она. За вычетом «Конституции», которая, согласно последним разведданным, была оставлена из-за искореженного главного приводного вала. Они приближались через южный пролив вокруг Труа; должно быть, они покинули свою базу прошлой ночью и всю ночь двигались на максимальной скорости, игнорируя вероятность посадки на мель. Что означает…

Она посмотрела на хаос, который покрывал воды перед Барклоном. Золотая вспышка солнца Страны на черном фоне развевалась над большинством самых высоких зданий города, тех, что все еще стояли. В некоторых районах все еще бушевали неконтролируемые пожары, а форты, охранявшие вход в гавань, превратились в развалины, полные гниющей плоти. Вода была усеяна половиной торгового флота Страны и примерно третью ее военно-морского флота, многие из которых работали на береговой поддержке и пробивали вражеские бункеры для армии.

Две трети флота Республики направлялись в этом направлении, и у Республики изначально был более крупный флот.

— «Дураки», — подумала она с холодным гневом. — «Я говорила им, что мы должны сосредоточиться на строительстве линкоров».

Но, достаточно. Долг есть долг, и ее долг здесь был ясен.

— Срочные сообщения, — решительно сказала она. Все ждали неподвижно, но она почувствовала легкое облегчение, когда начала отдавать приказы. — Всем транспортам волн А и В. Всем, кто ближе всего к доку. Приближается вражеский флот. Эвакуируйтесь вверх по реке.

Таким образом, по крайней мере, экипажи и войска смогут покинуть корабли.

— Все транспорты, имеющие осадку менее пяти футов, должны следовать вверх по реке.

Там они были бы в безопасности, по крайней мере, от снарядов линкоров Сантандера. Эти «животные» все еще удерживали часть реки недалеко от берега, но это был меньший риск.

— Волны от C до F должны двигаться с максимальной скоростью на север. Если повезет, у большинства из них будет достаточно времени, чтобы оказаться под защитой пушек крепостей, которые охраняют выходящий к морю участок старой границы Сьерры. Форты Имперские, но с достаточным количеством людей и улучшенным вооружением со времен завоевания.

— Приказ флоту, — продолжила она. —  «Шестьдесят миль… как раз достаточно времени», — мелькнула ее мысль. —  Капитаны должны явиться на борт флагмана, за следующими исключениями. Линкоры «Адельрайх» и «Айзенреде» должны двигаться на полной скорости на север и собраться в Короне. — «Отправляем их подальше от опасности; флоту понадобятся все тяжелые корабли, которые у него есть, чтобы сохранить контроль над жизненно важным проходом».

— Минно-заградительные суда должны проследовать в портовые каналы и сбросить свои грузы за борт. Максимальная скорость; игнорируйте дистанцию, просто делайте это. Конец. Да, и передайте это в Штаб Военно-морского Флота.

— Сэр.

Ее начальник штаба подошел к ней, тихо говоря ей на ухо. — Сэр, у противника будет в семь раз больше нашего бортового залпа. Что вы намерены делать?

Лицо Эбердорф и в лучшие времена напоминало череп, тонкая обветренная кожа лежала прямо на грубых костях. Когда она улыбнулась, это стало еще больше похоже на мертвую голову.

— Правда, Хельмут? — спросила она. — Мы собираемся выиграть немного времени. И затем, я думаю, мы все умрем.

* * *

— Осторожно! — сказал кто-то на мостике.

Морис Фарр даже не оглянулся. Он также не дрогнул, когда двухмоторный самолет Страны пронесся над головой, менее чем в пятидесяти футах над  мачтой «Великой Республики». Он смотрел в бинокль, установленный на кронштейне боевого мостика, как падали бомбы. Одна попала прямо в башню А, переднюю двойную двенадцатидюймовую орудийную установку. Корабль застонал и закрутился, но когда дым рассеялся, он смог увидеть только звездообразный шрам на закаленной поверхности толстой прокатанной и литой брони. Позади него чей-то голос пробормотал:

— Башня сообщает об одном раненом, сэр.  Это было адресовано капитану «Великой Республики». — Башня готова к бою.

— Дайте мне дальность, — приказал Фарр.

— Одиннадцать тысяч, сэр. Сближаемся.

Фарр кивнул. Они шли наискосок с  кораблями Страны, не совсем по параллельным линиям, так как между флотами было мелководье, слишком мелкое для его тяжелых кораблей или даже для большинства крейсеров.

— Адмирал, — сказал капитан «Великой Республики», — при максимальном прицеле я мог бы уже выполнить несколько попаданий своими двенадцатидюймовыми пушками.

— Как и в вас, Гридли, — бесстрастно ответил Фарр.

— Да, сэр.

Еще два самолета Страны, двухмоторные модели, зашли в атаку на флагман Сантандер.  Один нес торпеду, зажатую под ним; другой нес  шестидесятифунтовые бомбы. Он слегка напрягся; торпеда представляла реальную угрозу, и он не знал, что самолет может быть приспособлен для…

Торпеда шлепнулась в мелкую зеленую воду. Секундой позже она взорвалась, подняв огромный поток грязи. Биплан Страны пролетел сквозь столб брызг, его двигатели заглохли. Как раз в этот момент одна из четырехствольных башен на боковой стороне центральной надстройки открыла огонь. Это было громко даже по сравнению с общим шумом битвы, и светящиеся шары однофунтовых снарядов, казалось, вспыхнули, а затем поплыли, замедляясь, по мере приближения к самолету. Это была оптическая иллюзия. Взрыв, когда самолет разлетелся на дюжину маленьких обломков, был вполне реальным; самолет исчез в огненном шаре, из которого в море посыпались дымящиеся обломки.

Серия бомб со следующего самолета упала аккуратной вилкой вокруг линкора Сантандер, подняв столбы брызг, которые упали на палубу. Морские существа со щупальцами безвольно плавали по воде или приземлялись на палубу и хлестали своими колючими органическими хвостами по заклепанной стали.

Глухой удар. Вспышка. Глухой удар. Вспышка. Восьмидюймовые орудия крейсеров Страны на другой стороне отмели открыли по нему огонь. Он тонко улыбнулся, наблюдая за падением осколков. Вода хлынула вверх, не доходя до передовых частей его семнадцати линкоров. Восемнадцатый линкор, «Президент Каммингс», сел на мель на илистой отмели в полукилометре позади и отчаянно пытался сняться с нее. Всплески от разрывов снарядов были цветными, зелеными, оранжевыми и ярко-синими, краситель вводился в разрывные заряды, чтобы наблюдатели могли определить точку попадания. Все они были лишь с недолетом, хотя передовой линкор Сантандер, вероятно, был разбит. Другая флотилия из четырех эсминцев выскочила из-за тяжелых кораблей Страны, устремляясь вперед по мелководью, непроходимой для судов с более глубокой осадкой.

На мгновение он отвлеченно восхитился их мужеством. Затем он заговорил:

— Только вспомогательные батареи, пожалуйста.

— Есть, сэр. Адмирал, впереди в канале могут быть мины.

— Я так не думаю; мы не дали им сделать этого. В любом случае, к черту мины, продолжайте движение вперед.

— Есть, сэр.

Вооружение «Великой Республики» было устроено так же, как и на большинстве современных военных кораблей: две тяжелые башни на носу и корме, в данном случае сдвоенные двенадцатидюймовые орудия, и четыре башни для дополнительного вооружения, по две с каждой стороны прямо в носу и за центральной надстройкой. Это означало, что каждый из линкоров мог вести бортовой огонь из четырех восьмидюймовых вспомогательных орудий. Они взревели, дульных выбросов было достаточно, чтобы потрясти каждого человека на мостике, и напомнить им —  держать рты открытыми, чтобы избежать повреждения барабанных перепонок потоком давления. Снаряды падали среди  эсминцев Страны, шестьдесят восемь за один раз. Четыре эсминца были поражены первым залпом, исчезнув в огне, черном дыму и брызгах, когда тяжелые бронебойные снаряды разорвали их хрупкие пластинчатые конструкции.

Один эсминец подошел достаточно близко к «Великой Республике», чтобы начать отклоняться в сторону, установленная в центре трехтрубная торпедная установка начала поворачиваться на своей центральной оси. Каждое малокалиберное орудие линкора обрушилось на него, сотни однофунтовых снарядов ударили от носа до кормы по длинному, стройному корпусу эсминца. То же самое сделали шесть пятидюймовых скорострельных пушек, установленных в спонсонах вдоль бронированной стороны. Впоследствии Фарр решил, что взрывы, вероятно, вызвал небольшой снаряд, попавший в боеголовку торпеды, но, возможно, это был пятифунтовый снаряд, попавший в снарядный погреб. Свет был ослепляющим, но когда он зажмурился и поднял руку, защищаясь от лучистого тепла, в воде все еще был кратер, который уменьшался, когда жидкость устремлялась обратно в гигантский пузырь, созданный ударной волной. От эсминца было очень мало что видно.