Капитан опустил свой бинокль. — Закодированный сигнал, конечно, — сказал он нейтрально.

— Конечно. Но дирижабли-разведчики Страны имеют радиосвязь. Вооруженные силы Страны не так часто использовали ее на суше, как силы Республики, но у них было достаточно устройств для морской службы. — Значит, тот, кому он подает сигнал, находится близко.

Гриссон на мгновение задумался. Правила ведения боевых действий и его собственные приказы Адмиралтейства предоставляли ему практически полную свободу действий. Единственное, чего дядя Морис не стал бы делать — так это сидеть, засунув палец в задницу, и ждать, когда с ним что-нибудь случится.

Он понимал, что убежать невозможно. Разведданные о военно-морских силах Страны и их союзниках в этом районе были скудными, но все, что у них было, скорее всего, имело отношение к его разношерстной эскадре. Следовательно…

— Эскадре к повороту, — приказал он, давая новый курс. — Занять боевые посты и объявить боевую тревогу. Передайте коммандеру Хаскинсону  рассредоточить торпедные катера. Передайте ему, что я полностью уверен в разведывательных способностях его кораблей. Ни один корабль не должен стрелять, если он не обстрелян, или без  моего приказа.

Зазвонили колокола, начали стрелять сигнальные пушки, старшины поднимали сигналы на треножную мачту «Маккормик Сити». Общий сигнал: «Республика ожидает, что каждый человек выполнит свой долг».

Бронированные панели поднимались по подковообразной форме боевого мостика, оставляя щели для обзора со всех сторон. Связист склонился над своим блокнотом рядом с радиостанцией, расшифровывая сообщение.

— Сэр. От торпедоносцев.

Гриссон взял желтую бумажку.

«Нахожусь под атакой двухмоторных самолетов Страны, более дюжины, дымовые шлейфы на северо-востоке, минимум восемь кораблей, быстро приближаются».

На мгновение разум Гриссона начал что-то бормотать ему. Расстояние до берега более чем в два раза превышало максимальную дальность полета любого самолета Страны. — Прекрати это, — сказал он себе. — Это на самом деле. Справься с этим.

— Передать сообщение: Ждите меня, я  продолжаю движение к вашей позиции с максимальной скоростью.

Оператор отбарабанил сообщение ключом радиостанции. Со всего мостика на него были устремлены взгляды; он чувствовал вкус соленого пота на верхней губе. Он знал, что этот момент должен был наступить всю его профессиональную жизнь — с тех пор, как он был сопливым корабельным курсантом на этом самом корабле, когда Морис Фарр сразился с Избранными в Салини и спас пятьдесят тысяч жизней. — «Я ожидал этого, но не так скоро».

— Сигнал флоту. Максимальная скорость.  Все десять узлов, если будем держаться вместе. Добавьте: мы находимся в состоянии войны. Ожидайте нападения вражеских самолетов, прежде чем мы вступим в бой с надводными силами противника. План альфа. Подтвердить получение. Повторяйте сигнал до тех пор, пока все не подтвердят получение.

Некоторые из резервистов, вероятно, будут немного медлительны с сигналами, и он не хотел, чтобы кто-то действовал в одиночку.

Раздался коллективный вздох, наполовину облегчения. — Старшина, — обратился он к радисту, — у вас есть связь с Карлтоном?

— Да, сэр.

— Тогда пошлите сообщение: «Коммодор Гриссон в штаб ВМС. Южный флот столкнулся с военно-морскими силами Страны и объединения Либерт-Союз. Подверглись неспровоцированному нападению в международных водах. Вступаю в бой с врагом. Вражеские двухмоторные самолеты замечены на расстоянии более двухсот морских миль от берега. Да здравствует Республика. Гриссон, Командующий Южным флотом».  Повторяйте, пока не получите подтверждение.

— Есть, сэр.

Ритм двигателей под его ногами стал быстрее. Кочегары, вероятно, проклинают его имя. — «Непокорные ублюдки», — подумал Гриссон, и эта неуместность прорвалась сквозь напряжение, сковавшее его внутренности. Было бы большим облегчением, если бы весь флот, наконец, перешел на мазутные и турбинные двигатели. Несколько десятков кочегаров могут привести к большему количеству дисциплинарных проступков и слушаний на уровне капитана, чем весь экипаж боевого корабля.

Ни одна из сторон не собиралась иметь здесь тяжелые корабли…  по крайней мере, так говорилось в отчетах. У Избранных была полная эскадра современных защищенных крейсеров в Бассен-дю-Сюд: шесть кораблей класса «фон Шпее», именной корабль и пять конвоирующих судов. Семьдесят пять сотен тонн, турбинные двигатели — правда, работающие на угле, поскольку в Стране не хватало нефти, — четыре восьмидюймовых орудия в сдвоенных башнях на носу и корме, каждая с тройной шестидюймовой башней позади нее, установленной на консоли. Конечно, у них были автоматические пушки и скорострельные пулеметы. Кроме того, должна была быть эскадра из двенадцати эсминцев-торпедоносцев, а на крейсерах тоже были торпедные аппараты. Торпеды Страны были превосходны.

— Капитан, — сказал он. — Хорошо, мы окажемся в невыгодном положении как по весу орудийного металла, так и по торпедам, но в меньшей степени по огневой мощи. Мы постараемся поддерживать оптимальную дистанцию стрельбы — с более тяжелыми кораблями и уничтожим их, в то время как приблизятся более легкие корабли с торпедной нагрузкой. Канонерские лодки и другие суда должны вступить в бой с их эсминцами.

— А как насчет наших торпедоносцев-эсминцев, сэр?

— Я собираюсь отправить их на крейсеры. Они превосходят численностью своих собратьев; нам остается только надеяться, что одному из них повезет. Пара попаданий может решить исход дела, так или иначе.

И, слава Богу, что в прошлом году было увеличено финансирование на учебные боеприпасы. Кто-то в штабе военно-морского флота настоял на том, чтобы не вкладывать все увеличенные ассигнования в новое здание.

«Маккормик Сити» начало кренить сильнее, когда поворот на север привел к тому, что море оказалось на его траверзе. Менее чем через пятнадцать минут он смог разглядеть дымы от своего квартета торпедоносцев, а за ними серо-черное пятно, которое, должно быть, было врагом. Черные точки кружили в небе над эсминцами-торпедоносцами, поочередно снижаясь и пикируя. Маленькие корабли-разведчики поворачивались и петляли, чтобы избежать их, их кильватерные следы рисовали круги белой пены на темно-синем фоне океана. Их зенитки и высотные скорострельные пулеметы били ввысь, разбрасывая клубы черного дыма на фоне лазурно-голубого неба.

— Сигнал эсминцам, — сказал Гриссон. — Не обращайте внимания на эти самолеты и идите на крейсеры.

Самолеты не могли нести достаточно бомб, чтобы быть действительно опасными, и их шанс поразить движущуюся цель был недостаточно велик, чтобы о нем стоило беспокоиться.

Корпуса крейсеров Страны теперь были видны на горизонте,  и их собственный заслон из эсминцев с броневыми палубами рванулся вперед. Меньший корабль Сантандера также рванулся вперед, беспорядочно, но с готовностью, как терьер перед мастиффом.

— Передайте сигнал, — тихо сказал Гриссон, — вам придется выдержать этот огонь.

* * *

— «Если бы ты только знал, как я просила и умоляла спасти твою жалкую задницу», — подумала Герта, улыбаясь диктатору Союза.

По крайней мере, генерал Либерт научился игнорировать ее пол — она подозревала, что в любом случае он считал Избранную принадлежащей к другому виду. Сегодня он был вежлив здесь, в Юнионвиле. Нет причин не делать этого; он достиг своих целей.

— Короче говоря, Совет Страны ожидает, что я объявлю войну Сантандеру, — сухо сказал он. — Какие меры поощрения вы предлагаете?

— «Не стрелять в тебя и не захватывать это место напрямую», — подумала Герта. — «Я использовала все свои права и любезности, чтобы убедить Генеральный Штаб в том, что это неэффективно с точки зрения затрат. И нет необходимости доказывать, что я ошибаюсь».

— Генерал Либерт, если вы этого не сделаете, и мы проиграем эту войну, у Санти есть некий генерал Жерар, который ждет своего часа, чтобы заменить вас. Со своей армией, которая сейчас развернута вдоль границы Сантандера и Союза. Я очень сомневаюсь, что Республика собирается обособлять вас от нас в своем официальном объявлении войны, которое должно пройти через Палату Собрания с минуты на минуту.