Он представлял собой яркий контраст с Бимером, что было одной из причин, по которой его выбрали на эту роль. Его коротко подстриженные светлые волосы и светлые глаза еще ярче выделялись на фоне глубокого загара цвета красного дерева; его лицо и бычья шея были испещрены шрамами, а массивные плечи обтягивали форменную куртку. Огромные руки, свисающие по бокам, были одинаково изношены и потрепаны, как огромные похожие на лопату штуковины, которые выглядели способными разорвать быка на части, не утруждая себя инструментами. В целом, он выглядел именно тем, кем и был: жестоким, методичным, безжалостным убийцей. Сьерранцев не обязательно было запугать, но и они не были настолько глупы, чтобы поверить в собственную напыщенность.

— Граждане Сьерры, — сказал Мейцерхаген. — Мы не хотим войны с вами. У нас нет к вам территориальных претензий.

— «И все же», — подумала Герта. Генерал Майцерхаген был достаточно правдив:  Совет Избранных хотел, чтобы сейчас наступило десятилетие мира. Если бы они могли получить его на своих собственных условиях, которые не включали в себя отказ от плодов победы в Союзе.

— Если вы присоединитесь к Сантандеру в нападении на нас и наших союзников, не ждите, что мы будем покорно терпеть это. Когда кто-то наносит нам удар, мы не просто наносим ответный удар — мы сокрушаем его.

Он протянул руку ладонью вверх и медленно сжал ее в кулак, позволяя делегатам посмотреть на огромные костяшки пальцев, покрытые шрамами.

Герта вызвала в уме карту Сьерры. Горы на севере и юге, высокие — слишком высокие для дирижаблей, за исключением нескольких перевалов, и даже там им пришлось бы пролетать неудобно близко к земле. Хребет более низких гор в центре, соединяющий два поперечных хребта и разделяющий два клина плодородной низменности на западном и восточном побережьях. Восточный клин смыкался с Рио Ареной, отсюда, в Нуэва Мадрид, до Барклона в устье реки. Долина Арена была сердцем Сьерры, где располагалась большая часть сельского хозяйства, населения и торговли, хотя национальная мифология была сосредоточена на пастухах и фермерах горных лесов.

— «Это будет очень сложно», — подумала она. — «И у нас не так много времени».

К счастью, хорошая работа с персоналом была  специальностью Избранных.

* * *

Адмирал Морис Фарр постучал концом полированной дубовой указки, которой он водил по карте, по своей свободной руке. — Джентльмены, на этом брифинг завершен. Блокада начинается сегодня в полночь. Он обвел взглядом собравшихся капитанов Северного Флота. — Есть вопросы?

— Адмирал Фарр, — произнес коммодор Дженкинс, командир Разведывательной Эскадры торпедоносцев. Коренастый, способный на вид мужчина, лишившийся одного уха в стычке на Южных Островах. — Не могли бы вы уточнить правила ведения боевых действий?

— Конечно, Коммодор. Ни одному судну, за исключением рыболовецких судов Союза, не разрешается подходить ближе четырех миль к любому из портов Союза, включенных в список, или в пределах пяти миль от побережья, а также разгружать или загружать какой-либо груз. Вы будете выдавать предупреждения; если предупреждение будет проигнорировано, вы будете стрелять поверх носа судна. Если предупредительный выстрел проигнорирован, вы можете, либо подняться на борт, либо потопить соответствующее судно по своему усмотрению.

— А если нарушитель — военный корабль?

— Вы будете действовать так, как я изложил.

Среди людей в синей униформе в конференц-зале флагмана послышался легкий шорох.

— Да, джентльмены, я понимаю, что это вполне может означать войну. Как и премьер-министр.

— «И ни минутой раньше, если будет война», — подумал он. Лидерство Республики в капитальных кораблях сокращалось, поскольку Избранные, наконец, приступили к реализации своей программы строительства. В довольно неторопливом темпе, поскольку они планировали войну через десять лет, но у них на чертежных досках было несколько первоклассных проектов. Один из них особенно бросился ему в глаза — огромный корабль с большими пушками, двенадцатью двенадцатидюймовыми орудиями в четырех наложенных друг на друга тройных башнях на носу и корме центральной палубы, и устрашающей способностью набирать большую скорость. Если это сработает так, как говорилось в отчете разведки Джона, ничто другое в океанах Визагера не смогло бы приблизиться к нему и выжить. К счастью, они даже не заложили киль, и этот конфликт будет вестись с помощью существующих флотов.

Флот Сантандера был готов настолько, насколько он мог это сделать. Оставался только личный вопрос. — «Неужели я слишком стар»? Командование флота в военное время нуждалось в человеке, который мог бы быстро принимать решения в условиях усталости и стресса. Морис Фарр был в пределах года от обязательного пенсионного возраста. Должен ли он сидеть за письменным столом в Чарссоне или дома, работая над книгой? — «Я дедушка с внуками-подростками». Он осмотрел себя. Он держал себя в форме, и ему не нужно было разгребать уголь или загонять снаряды в казенник. Никаких сбоев в памяти и воле, которые он мог бы обнаружить. — «Нет. Я могу это сделать». Он заговорил снова, в тишине, которую вызвали его слова.

— Соответственно, вы будете постоянно держать свои корабли в полной боевой готовности, с поднятыми парами и готовыми сняться с якоря по первому требованию. Все отпуска отменены, а военнослужащие военно-морских сил и другие резервисты были уведомлены о необходимости явиться в свои места службы.

Дженкинс кивнул. — Если позволите, адмирал, как мы собираемся поддерживать блокирующую эскадру вдоль южного побережья Союза? Бассен-дю-Сюд и Марсай — единственные хорошие гавани или полностью оборудованные порты между Фюрстеном и Сиркузой.

— Южный флот — громкое название для коллекции кандидатов на слом на утиль, и вооруженных гражданских судов, состоящих всего из двух современных крейсеров, — будет блокировать Бассен-дю-Сюд и Марсай. При необходимости они могут быть усилены за счет Северного Флота. Есть еще вопросы? Нет?

Вошли стюарды столовой с подносами традиционного разбавленного рома, по одному для каждого офицера. Тост, предложенный присутствующим старшим офицером, также был вопросом традиции.

— Джентльмены, за Республику и Свободу!

— За Республику!

Глава двадцать первая

— Черт возьми!

Коммодор Питер Гриссон снова поднял бинокль. Рассвет окрашивал дирижабль Избранных в привлекательный розовый цвет, в крошечный игрушечный дирижабль на пределе видимости к северу. Далеко за пределами досягаемости всего, что могли сделать корабли, находящиеся под ним. У всех у них были новые зенитные орудия, но расстояние было слишком велико.

— «Ненавижу эту чертову штуку», — подумал он, желая бури. Можно ли встретить каких-нибудь монстров здесь, к югу от главного континента, где нет ничего, кроме островов между этим местом и антарктическим льдом, и вообще ничего на  планете — на восток или запад, чтобы ослабить силу ветра. Его корабли, по крайней мере, некоторые из них, смогли бы  удержаться на месте лучше, чем этот летающий газовый мешок.

Но океан был похож на мельничный пруд, только белые пятна на вершинах длинных темно-синих волн. «Маккормик Сити» и «Рэндалл» двинулись дальше, направляясь с востока на северо-восток к своим блокпостам у южного побережья Союза. Они шли со скоростью восемь узлов, что было значительно ниже их максимальной крейсерской скорости, потому что большинство канонерских лодок, яхт военно-морского резерва и тому подобного вокруг них не могло двигаться быстрее. Конечно, жалкие гермафродиты — реликвии с деревянным корпусом и железной броней, составлявшие остальные шесть крейсеров, не могли этого сделать. Ни один из двух его лучших кораблей не был новым, но, по крайней мере, у них были стальные корпуса и броня, и оба они недавно подверглись капитальному ремонту, фактически перестройке.

Затем на носу дирижабля Страны начал мерцать огонек. Гриссон нервным жестом пригладил усы. — «Что бы сделал дядя Морис?» — подумал он и посмотрел на капитана «Маккормик Сити».