— Он этого заслуживает, — сказала Герта, снова наполняя свою чашку. — Генрих был чрезвычайно впечатлен тем, как он вывел большинство бригад из Юнионвила, прежде чем мы отхватили там котел. Извини меня, прежде чем генерал Либерт охватил котел с помощью добровольцев Страны, действующих без одобрения Совета Избранных.

Она оскалилась, как волчица. — Генрих подобрал там несколько очень красивых вещей, когда мы разграбили город.

Джон подражал выражению ее лица, хотя в его случае это была не улыбка. — Что ты посоветуешь?

— Я? Я всего лишь посыльная Военной Разведки, — ответила Герта.

— Ты также дочь начальника Генерального штаба, — отметил Джон. — И ты уже пятнадцать лет таскаешь за ними топор войны.

— Это между мной и фатером, Джонни, — сказала Герта, доставая фотоаппарат размером с ладонь из уличной сумочки, лежащей рядом с ее креслом. Она открыла его, проверила окружающий свет и начала фотографировать каждую страницу папки с быстрой, методичной тщательностью. — Кроме того, все, что дает хорошая работа, — это еще больше работы — ты же знаешь, как это работает.

— Однако я скажу тебе, — сказала она, продолжая снимать, — что я сказала ему, что мы не должны вмешиваться в Союз, и  если нам вскоре придется сделать еще один захват, это должна быть Сьерра.

— Крепкий орешек, — заметил Джон.

— Верно, но не тот, до которого нам пришлось бы добираться вплавь, — ответила она. — Честно говоря, я думаю, что военно-морской флот преувеличивает свои шансы, когда воздушный шар поднимается в воздух. Из-за Союза мы можем оказаться под угрозой, если что-то пойдет не так. Это, — она кивнула на бумаги, — в конце концов, именно то, что должны делать Санти. Но Союз был слишком заманчивым, учитывая политическую ситуацию. Я бы хотела, чтобы в Совете Избранных  было больше женщин.

Джон поднял глаза на эту неуместность. У Избранных было равенство полов, но мужчины немного преобладали на более высоких рангах.

— Мужчины никогда не могут устоять перед шансом, засунуть кое-что в соблазнительное отверстие, — сказала Герта и закончила свои снимки. — Например, Генрих умен, как кнут, но он тратит невероятное количество времени и усилий на улучшение генетического материала Союза. То же самое и с политикой. Никакого терпения.

— Я улавливаю определенную нотку недовольства?

Они оба рассмеялись. — Много чего осталось, — сказала Герта. Она встала и отдала честь. — Спасибо, Джонни… если все это подлинное.

Глава двадцатая

— Это что-то, как из Библии, — выпалил Анри Смит, глядя вниз с того места, где машина стояла на высотной дороге рядом с таможенным постом.

Перевал Белтон был главным сухопутным маршрутом между Союзом и Республикой Сантандер. Высота седловины составляла всего семь тысяч футов, и она была скорее холмистой, чем гористой; с обеих сторон Пограничный Хребет поднимался на двадцать тысяч футов или выше, увенчанный ледниками и вечным снегом над линией деревьев. На склонах были загадочные руины Федерации, построенные из веществ, которые ни один ученый даже не смог идентифицировать, и туннели, в которых странные машины прятались, как тролли в древней сказке — некоторые были такими же нетронутыми, как в день их последнего использования, некоторые крошились, как соль, под воздействием воздуха или солнечного света. В течение столетий после Падения по перевалу ходили караваны мулов, а пограничные бароны строили каменные крепости, обвалившийся камень которых в последующие годы служил материалом для пастушьих хижин. Войны между двумя странами оставили в наследство форты, более поздние из которых были глубоко врыты в скалы и покрыты железобетоном и сталью. Теперь здесь также была автомобильная дорога и двухколейная железная дорога, построенная с огромным трудом и затратами на всем пути от Алая в западных предгорьях.

Поезда выходили из Союза уже несколько недель. В первом находились последние золотые запасы Лоялистского правительства и самые ценные документы. Более поздние перевозили все, что можно было спасти с фабрик западных провинций Союза, некоторые с рабочими, вместе со станками. Все больше и больше перевозили людей, курсируя взад и вперед с толпами, набитыми так плотно, что задушенные тела выгружались на каждой остановке, а крыши товарных вагонов почернели от беженцев. Еще больше людей прибыло на телегах, лошадях и повозках, запряженных волами, еще десятки тысяч пешком, неся свои немногочисленные пожитки на спинах или в ручных тележках и тачках. Они заполнили низины, движущейся массой черного и серовато-коричневого цвета, пыль висела над ними вечным облаком. Только за пограничными столбами Сантандера с их высокими флагштоками они начали расходиться, как им указывали солдаты и добровольцы.

Пия Хостен прислонилась к длинному лимузину своего мужа, под глазами у нее были темные круги усталости. Она стянула косынку, прикрывавшую ее волосы, и вздрогнула.

— Это будет похоже на библейскую чуму, если мы не установим больше пунктов санобработки. Тиф и холера, все эти люди полуголодны и грязны, и у них неделями не было возможности помыться.

— Мы сделаем это, — ответил Джон. — Правительство отправляет больше войск для обустройства лагерей и поддержания порядка, и мы доставляем продовольствие и медикаменты так быстро, как позволяют дороги и железнодорожная сеть. Он посмотрел на свою жену и откинул прядь волос, упавшую на ее лоб. — Были бы тысячи погибших, если бы не ваши Вспомогательные Силы, — сказал он. — Никто другой не был готов к этому.

Она повернулась и уткнулась лицом в его плечо. — У меня такое чувство, будто я пытаюсь вычерпать океан ложкой, — сказала она.

— Ты устала. Вы проделали огромную работу, и я горжусь вами.

— Папа!

Морис Фарр вприпрыжку поднимался по склону, подтянутый и стройный в небесно-голубой форме курсанта ВВС, его красивое молодое оливковое лицо сияло.

— Папа... я имею в виду, сэр... дядя Джефф, я имею в виду Генерал Фарр, приезжает. С генералом Жераром! — Он остановился. — Мам, с тобой все в порядке?

Она выпрямилась. — Конечно. Затем она посмотрела вниз на свое простое платье, испачканное потом и ее работой. — Боже мой, я не могу...

— Это не дипломатический прием, дорогая, — успокаивающе сказал Джон. — И я не думаю, что Джефф или Пьер будут сильно заботиться о внешности. Не после того, что ты делаешь.

Автомобиль, оставлявший за собой шлейф пыли на гравийной дороге, был гораздо менее элегантен, чем у Джона, хотя это тоже была большая шестиколесная модель. В нескольких местах на нем были залатаны пулевые отверстия, несколько свежих, а сверху развевались три антенны в виде хлыстов. Камень захрустел под колесами, когда он остановился и замер, двигатель гудел и хрипел, когда металл остывал и сжимался. Люди, которые выбрались из машины, были оборваны, от них сильно пахло застарелым потом, а на щетине на их лицах запеклась пыль.

Пьер Жерар выпрямился, отдал честь и выставил пистолет рукояткой вперед. — Как представитель Союза дель Эст... — начал он.

Джон взял оружие и перевернул его, возвращая генералу Союза. — «И глава государства, не забывай об этом», —  напомнил он себе.

— Генерал Жерар, как представитель Республики Сантандер, для меня большая честь приветствовать вас, ваше правительство, ваши вооруженные силы и ваш народ на нашей территории. Мне поручено заверить вас, что вам всем будут рады до того дня, когда вы сможете вернуться, чтобы восстановить независимость вашей страны, а тем временем правительство и народ Республики окажут любую помощь и окажут любую любезность, насколько это в их силах.

Он улыбнулся и протянул руку. — Это, конечно, относится и ко мне, Пьер.

Пьер на мгновение взял его за руку сильным сухим пожатием. Затем он щелкнул каблуками и поклонился Пие. — Мы слышали, что вы и ваши дамы сделали для моего народа, — тихо сказал он. — Мы у вас в вечном долгу.

— Мы у вас тоже в долгу, — сказал Джон. — Вы пять лет сражаетесь с общим врагом. И вы скоро увидите еще больше сражений, если я, хоть немного разбираюсь в событиях.