— Единственное, что спонтанно возникает в этой компании, это дерьмо и шум, — сказал Джеффри, оставив мужчину пялиться на него с открытым ртом.

Он не привык, чтобы его обрывали на полуслове.

— Бригадир Жерар, — продолжал Джеффри, обращаясь к офицеру-лоялисту Союза, находящемуся в машине. — Не могли бы вы пройти со мной на минутку?

Жерар вышел из машины. Анархист двинулся, было, следом, но остановился под взглядом Джеффри. Они отошли на несколько шагов в толпу, более чем достаточно для того, чтобы окружающий звук сделал их голоса неслышимыми.

— Бригадир Жерар, — начал Джеффри.

— Гражданин Товарищ Бригадир Жерар, — невозмутимо ответил офицер. Он был невысоким мужчиной, широкоплечим и мускулистым, с походкой всадника — первоначально легкой кавалерии, как вспомнил Джеффри. Лет тридцати пяти или чуть больше, несколько седых волосков в аккуратно подстриженных усах, настороженный взгляд карих глаз.

— Чушь собачья. Послушайте, Жерар, вы должны выполнить эту работу. Вы здесь старший офицер-лоялист.

— Но они не доверяют мне, — ответил Джерард.

— Нет, это не так. Больше половины профессиональных офицеров перешли на сторону повстанцев, я был готов к действию, и они действительно доверяют мне…  немного. Так что дело не в этом. Вопрос в том, собираетесь ли вы помочь мне сделать то, для чего нас послали, или нет? Я собираюсь сделать свою работу, независимо от того, поможете вы мне или нет. Но если вы этого не сделаете, все это превратится из почти невозможного — в совершенно невозможное. Если меня убьют, я бы хотел, чтобы это помогло хоть  чему-нибудь.

Жерар мгновение бесстрастно смотрел на него, затем слегка наклонил голову. — Хорошо, — ответил он, протягивая руку. — Потому что внешность говорит об обратном, друг мой, — он указал на толпу вокруг них, — это лучшая сторона.

Джеффри ответил на рукопожатие и достал карту из футляра, висевшего у него на поясе. — Хорошо, вот что я хочу сделать, — сказал он. — Во-первых, я собираюсь оставить вам Штурмовую Гвардию...

— Вы ставите меня здесь командовать? —  удивленно спросил Жерар.

— Теперь вы мой начальник штаба, и да, вы будете на этой должностью, чего бы это ни стоило. Штурмовая Гвардия, по крайней мере, организована, и они привыкли держать гражданских людей в узде. Используйте их, чтобы расчищать дороги. Разгрузите артиллерию и отправьте колонну обратно на север за большим количеством всего необходимого. А пока вы используйте свои… гм, войска, а я полагаю… займусь здесь необходимыми делами.

Он взглянул в обе стороны. Узкая долина вилась через область пологих холмов, в основном покрытых оливковыми садами. По обе стороны тянулись отвесные горы —  разломы, с почти вертикальными склонами, покрытыми кустарником на более низких высотах, пробковым дубом, а затем сосновым лесом выше.

— Не пренебрегайте возвышенностью. Эррифяне сами наполовину горные козлы, и Либерт знает, как их использовать.

— И что вы собираетесь делать, Гражданин Генерал Фарр?

— Я собираюсь взять вот этого… как его зовут? Он ткнул пальцем в сторону машины.

— Антуан Де Виллерс.

— Гражданин Товарищ Де Виллерс и его анархистское ополчение спустятся в долину и выиграют вам время, необходимое для того, чтобы окопаться.

Жерар уставился на него, затем медленно выпрямился и отдал честь. — Я смогу использовать все время, которое вам потребуется, — искренне сказал он.

Джеффри мрачно улыбнулся. — Обычно так и бывает, — ответил он. — О, и пока вы этим занимаетесь — начинайте готовить резервные позиции и в долине.

Жерар кивнул. Де Виллерс, наконец, выпрыгнул из машины и направился к ним, поправляя винтовку на плече, его глаза перебегали с одного солдата на другого.

— Что вы, джентльмены, обсуждаете? — спросил он. «Джентльмен» больше не было комплиментом в зоне, контролируемой правительством. В некоторых местах это был смертный приговор.

— Как остановить Либерта, — ответил Джеффри. — Основные силы закрепятся здесь. Ваша бригада ополчения, Гражданин Товарищ Де Виллерс, выдвинется к… — он посмотрел на карту, — к Венсенну.

Глаза де Виллерса сузились. — Вы пошлете нас вперед в качестве жертвенных агнцев?

— Нет, я сам поведу вас, — ответил Джеффри, твердо встречая его взгляд. — Комитет Общественной Безопасности дал мне команду, и я поведу вас. Есть вопросы?

Через мгновение Де Виллерс покачал головой.

— Тогда идите и проследите, чтобы у ваших людей был трехдневный паек; в последних вагонах этого поезда есть сухари и вяленая говядина. Затем мы отправимся на юг.

Когда Де Виллерс ушел, Жерар наклонился немного ближе. — Друг мой, я восхищен вашим выбором, но вряд ли найдется много выживших среди анархистов.

Он слегка вздрогнул от улыбки Джеффри. — Я полностью осознаю это, Бригадир Жерар. В конце концов, моя стратегия направлена на то, чтобы повысить шансы правительства в этой войне.

* * *

— Итак.

Генерал Либерт обошел самолет, сцепив руки за спиной. Это был биплан, овальный фюзеляж с деревянным каркасом, покрытым лакированной тканью, с крыльями, соединенными проволоками и распорками. На крыльях был поспешно закрашен солнечный луч Страны, который слабо просвечивал сквозь накладку, представляющую собой двуглавый топор, символ националистов Либерта. Единственный двигатель спереди приводил в движение двухлопастный деревянный винт, а на верхнем крыле над кабиной пилота был установлен легкий пулемет. Сильно пахло бензином и маслом, которое блестело на цилиндрах маленького  двигателя там, где они выступали из передней части корпуса. Еще два таких же самолета стояли неподалеку, вокруг кишмя кишели техники, пока  «добровольцы»  Избранных последний раз проверяли свое оборудование.

— Итак, — снова сказал Либерт. — В чем преимущество перед вашими воздушными кораблями?

Герта Хостен перестала натягивать перчатки. Она сильно потела в летнюю жару, ее блестящая кожаная куртка и брюки были слишком теплыми для летней жары на уровне моря. Скоро она покончит с этим.

— Генерал, это меньшая цель — и она гораздо быстрее, около ста сорока миль в час. Также более маневренный вариант; такой самолет может скользить почти на уровне верхушек деревьев. И то, и другое имеет свое применение.

— Понятно, — задумчиво произнес Либерт. — Очень полезен для разведки, если  функционирует так, как вы сказали.

— О, так и есть, — весело сказала Герта.

Генерал Союза коротко кивнул ей и зашагал прочь. Она запрыгнула на нижнее крыло, а затем в кабину, застегивая ремни на груди и проверяя, чисты ли защитные очки, надвинутые на ее кожаный шлем. Два члена команды Протеже взялись за пропеллер. Она проверила простую панель управления, подавляя  радостную ухмылку не-Избранных, и поработала педалями и рычагом, чтобы в последний раз проверить элероны и руль направления. — «Я люблю такие вещи», — подумала она. Одна хорошая отметка Джону; он доставил планы по запросу. И Совет по техническим исследованиям значительно улучшил их.

— Проверка! — крикнула она.

— Проверено!

— Контакт!

— Есть контакт!

Протеже раскрутили винт. Двигатель закашлял, зашипел, выплюнул едкий синий дым, затем разразился гудящим ревом. Герта посмотрела на ветроуказатель на шесте в углу поля и подала рукой сигналы наземной команде. Они развернули самолет по ветру; она оглянулась, чтобы проверить, готовы ли два других самолета. Затем описала левой рукой круг над головой, в то время как правой нажала на рукоятку газа. Гул двигателя стал выше, и она почувствовала, как легкая ткань машины натягивается на корпус, а руки экипажа цепляются за хвост и крыло.

Пора. Она рубанула рукой вперед. Самолет подпрыгнул вперед, когда хватка экипажа ослабла, затем снова подпрыгнул, когда жесткие неподрессоренные колеса покатились по неровной поверхности коровьего пастбища. Скорость возросла, и тряская езда стала мягче. Когда хвостовое колесо оторвалось от земли, она нажала на рычаг, и биплан свободно заскользил в небо. При этом он чуть не съехал набок; у этой модели была проблема с крутящим моментом. Она откорректировала положение ногами на педалях и накренилась, чтобы набрать высоту, два других самолета последовали за ней по обе стороны. Ее шарф развевался позади нее в потоке воздуха, и ветер пел в проводах и стойках, создавая противовес ровному гулу двигателей.