Услужливые руки перетащили его через баррикаду; толпа за ней включала всех, от охранников до женщин-клерков, вооруженных всем мыслимым, включая каминные кочерги и детские рогатки. Многие люди там стояли на сваленной в кучу мебелью и приветствовали разрушение собора, несмотря на то, что вражеский огонь велся и из других зданий вокруг площади. Джон предусмотрительно перекатился на бок, прежде чем выпрямиться, слегка крякнув, когда его синяки заныли. Гвардеец посмотрел на него, бессознательно теребя пистолет на боку.

— Кто вы? — спросил он.

— Я здесь, чтобы увидеть Жан-Клода Дешина, — ответил Джон.

— Просто так? У жандарма были узкие глаза и густая черная щетина. — Я спросил, кто вы такой.

— И я попросил о встрече с Жан-Клодом. Скажите ему, что Джон здесь с посылкой, которую он ожидал.

Глаза мужчины сузились; он кивнул и потрусил прочь. Джон прислонился спиной к изогнутой гранитной колонне и попытался взять под контроль свое дыхание и сердцебиение, не обращая внимания на беспорядочную стрельбу и радостные возгласы и пытаясь не обращать внимания на смертоносный вой случайного рикошета, пробивающегося сквозь забаррикадированные окна. Десять лет назад он бы не дышал так тяжело. В вестибюле было темно из-за этих баррикад, света хватало только на то, чтобы разглядеть большую изогнутую лестницу в задней части здания и обычные аллегорические фрески, изображающие Прогресс, Гармонию и Трудолюбие, подобные тем, что Синдикат инициатив повесил бы в любой ратуше Союза. Одна из них действительно привлекла его внимание — мозаичный фрагмент, изображающий Бассен-дю-Сюд таким, каким он выглядел пару столетий назад, с мрачной громадой замка на холме, окруженной стеной, и маленькой деревушкой у его подножия. Этот замок был построен как база, чтобы остановить корсаров Эррифа, в те времена, когда островные пираты фактически владели побережьем, создавая базы и совершая набеги далеко вглубь страны в поисках рабов и добычи.

Замок все еще был там. И это был гарнизонный штаб военного округа Бассен-дю-Сюд. Куртины, рвы и щели для стрел больше не имели значения, но во внутренних дворах стояли тяжелые минометы береговой обороны, изготовленные в Союзе, способные контролировать гавань, если заговорщики укрепят свою власть над гарнизоном.

По лестнице с грохотом спускался высокий мужчина с выпирающим животом; через плечо у него был полицейский карабин, а за поясом — пистолет.

— Джин! — добродушно взревел он и подошел к Джону с распростертыми объятиями для поцелуя в обе щеки, что было стандартным дружеским приветствием в Союзе. В последний момент он отпрянул.

Джон мельком взглянул на свою рубашку. — По большей части это кровь других людей, — дружески подсказал он.

— Вот собаки! Вы попали в уличную схватку?

Джон кивнул. — Несколько солдат с установленными на автомобилях пулеметами устроили резню, но кто-то бросил в них динамит. Кажется, сегодня происходит много взрывов. Он мотнул головой в сторону дверей, ведущих на площадь.

— Моя надежда, да, — радостно сказал мэр Бассен-дю-Сюд. — Медные рудокопы... Я ... э-э... организовал специальный поезд, чтобы привезти несколько сотен из них с холмов. Изобретательные ребята, не так ли?

Джон кивнул. Они также были анархистами почти до мозга костей, те, кто не был членами радикального крыла партии Труда. Несколько лет назад, когда консерваторы были у власти, они взялись за оружие в ходе восстания, находящегося на полпути между жестокой забастовкой и прямой революцией. Правительство отказало легионерам генерала Либерта и напустило на них Эрриф, когда регулярная армия не смогла подавить восстание.

— Вам понадобится нечто большее, чем динамит и охотничьи ружья, чтобы вывести гарнизон из замка. Особенно, если вы хотите сделать это до приезда Либерта. Что у вас есть на пути кораблей, чтобы помешать ему, пересечь границу?

— Три крейсера были потеряны.

— Я видел это. Саботаж?

Мэр кивнул. — Бомбы замедленного действия в складах боеприпасов, мы думаем. Но есть один торговый рейдер класса «корсар» и несколько торпедных катеров. По последним данным, в гавани Эрриф не было ничего, кроме торговых судов.

— Это последний отчет. Но он может перебрасывать людей по воздуху. «Добровольцев» Избранных по «частному контракту». На самом деле, я бы не стал отрицать, что Избранные сопровождают свои десантные корабли эскадрой крейсеров.

— Это означало бы войну! Натуральный оливковый цвет лица мэра сменился на бледно-серый. — Войну с Республикой.

— Нет, если они могли бы заявить, что местное правительство пригласило их войти.

— Никто не мо...

— Друг мой, ты не знаешь, на что похожи юристы Сантандера. Они могли бы возвести дьявола на Престол Божий — или, по крайней мере, затянуть все по этому вопросу на год или больше. Вот почему, вы должны доставить какой-нибудь транспорт к моему кораблю; он под завязку набит винтовками, пулеметами, боеприпасами, взрывчаткой, минометами и полевыми орудиями.

Жан-Клод решительно кивнул. — Хорошо. Он повернулся и начал выкрикивать приказы.

* * *

Герта Хостен пригляделась в щель между истертыми досками лодочного сарая. Там было многолюдно, с полудюжиной  коммандос Избранных и рыбацкой лодкой, припаркованной на слипе. Вонь старой рыбы пропитала дубовые и сосновые бревна. Резиновый комбинезон, в который она была одета, был горячим и липким от воды; она сбросила воздушный баллон со спины и посмотрела на доки.

— Все еще красиво горит, — сказала она, глядя на военно-морские верфи. — Склады и пристани тоже горят. Предусмотрительно со стороны противника использовать деревянные корпуса.

Корабли были устаревшими, и это было полное барахло с военной точки зрения. Все немногочисленные современные военные корабли Союза были в Кишке, и потребовались бы недели, чтобы привести сюда хоть один. К тому времени это действие будет выполнено, так или иначе. Ее спутники были слишком хорошо дисциплинированы, чтобы их подбадривать, но по их рядам пробежал тихий ропот удовлетворения. Затем кто-то тихо заговорил:

— Местный идет. Они развернулись и присели, руки потянулись к оружию. — Это наш.

Представитель Союза постучал в дверь, три раза быстро, а затем два раза с более длительными интервалами. Один из коммандос приоткрыл дверь настолько, чтобы он мог бочком протиснуться внутрь. Вошедший оглядел суровые лица и неловко сглотнул.

— Какие новости, Луис? — спросила Герта на его языке. Она свободно говорила на всех четырех основных языках Визагера без акцента.

— Наши люди зажаты в гарнизоне и на береговых батареях, — ответил он. — Синдикалисты убивают всех, кого могут поймать — всех, кто носит галстук джентльмена, даже священников, монахинь...

Избранная пожала плечами. Что бы еще вы сделали, если бы одержали верх в подобной ситуации? Луис сглотнул и продолжил:

— И они раздают оружие всему городскому сброду.

— Где они его берут? — спросила Герта. Согласно последним сообщениям, большая часть оружия в Бассен-дю-Сюд находилась в замке или на укрепленных огневых позициях, которые охраняли вход в гавань.

— В доке стоит судно Сантандера, которое пришло несколько дней назад, но не разгружалось. Груз — это оружие, все виды — прекрасное современное оружие. Они раздают его на пристани и отправляют полные фургоны и грузовики,  по всему городу.

— Черт, — тихо выругалась Герта. Это было, как палка в колесе. — Покажи мне.

Она развернула водонепроницаемую карту гавани и разложила ее на планшире рыбацкой лодки. Луис склонился над ней, щурясь в полутьме, пока она не передвинула карту так, чтобы сквозь доски падал луч солнечного света.

— Вот, — сказал он, постукивая пальцем. — Причал номер Семь, Западный Док.

— Хммм. Герта измерила нужное расстояние указательным пальцем и мизинцем, а затем переместила их вниз, к шкале в нижней части карты. — Примерно полмили, скажем, три четверти, которые придется проплыть.

В Бассен-дю-Сюд была заградительная портовая сеть, но, как и во всех гаванях, грязь и мусор в воде привлекали морскую флору и фауну. А на Визагере морская жизнь чаще всего означала смерть, чем нет. Они уже потеряли двух членов команды.