Войска в коричневой форме и круглых шляпах Республики маршировали из города Арена в Сьерре. Толпы людей выстроились вдоль улиц, улюлюкая и свистя. Иногда они что-то бросали. — Сантандеру не хватает организационной инфраструктуры для насильственной интеграции иностранных территорий.
— Нет стойкости, — добавил Радж. — Они могут ввязываться в войны, и если вы прижмете их к стене, они могут мобилизоваться изо всех сил, но когда это менее важно, чем война, им тоже не нравится платить по счету мясника или деньги на смерть. Время от времени они будут ввязываться в войны и терять людей и технику, а затем решат, что это неинтересно, и отправятся домой.
— Правильно, Сантандер будет осуществлять общую гегемонию, все более культурную и экономическую, а не военную, это откроет период интенсивной конкуренции в рамках минимального правительства, такие эпизоды являются нестабильными, но склонны к быстрым технологическим инновациям.
— Республика отправится в космос, потому что это даст вам столько же славы, сколько война, и это меньше разочаровывает, — пояснил Радж. — Наблюдай:
Цилиндр высотой со здание поднялся в воздух в бело-голубом разряде. Следующий вид был странным: голубой диск с белыми прожилками, плавающий в кромешной тьме, окруженный немигающими звездами. Только когда Джон увидел очертания континента, он понял, что видит Визагер из космоса.
Из космоса! Он задумался. В поле зрения проплыла конструкция из балок. Вокруг нее сновали люди в скафандрах и непонятные машины с руками, похожими на крабов. — Сеть перемещения Танаки, — сказал Центр, — в этом сценарии Визагер войдет во вторую федерацию без предварительного политического объединения, что является необычным развитием событий.
Видения прекратились, оставив только зеркальную стену в конце странного кабинета.
Радж протянул ему стакан и сел в кресло напротив него. Джон осторожно сделал глоток сладкого вина.
— Парень, ты можешь уйти отсюда без воспоминаний о том, что ты видел и слышал, — спокойно сказал он. — Или ты можешь уйти отсюда как агент Центра — как я был агентом Центра — чтобы ты вытащил эту планету из тупика, в который она попала, и сделал ее людей свободными.
— Я сделаю это, — выпалил Джон, затем снова покраснел.
Слова, казалось, исходили прямо из его уст, не проходя через его мозг.
Радж покачал головой. — Это не игра, Джон. Ты можешь умереть. Ты, вполне вероятно, умрешь.
Зеркальная стена растворилась в своих невероятно реальных картинах. На этот раз они были гораздо более личными. Джон — пожилой Джон — лежал у живой изгороди. Его лицо было вялым, глаза тупо смотрели в тонкой серой пелене дождя. Одна рука лежала на животе, вокруг пальцев виднелась синяя выпуклость кишечника.
Джон сидел раздетый по пояс на металлическом стуле; талия, конечности и шея удерживались мягкими зажимами; другое устройство из рычагов и винтов удерживало его рот открытым. С потолка свисала одинокая лампочка. Специалист Четвертого Бюро, одетый в блестящий фартук с нагрудником, подошел к нему с изогнутым инструментом в руках.
— Стыдно, Хостен, стыдно, — сказал он. — Вы пренебрегали своими зубами. Тем не менее, я думаю, что этот нерв все еще чувствителен.
Изогнутая форма из нержавеющей стали куда-то вонзилась. Тело в кресле забилось в конвульсиях и закричало, выпустив в темный воздух подвала тонкую струйку крови.
Другой Джон стоял на скамье подсудимых в зале суда. Флаг Республики висел на стене позади судейской коллегии. Они пошептались, а потом один из них поднял голову:
— Джон Хостен, этот суд признает вас виновным по обвинению в государственной измене и шпионаже. Вас доставят из этого места в Национальную Тюрьму и там повесят за шею до тех пор, пока вы не умрете. Да смилуется Господь над вашей душой.
Видения исчезли. Джон прикоснулся языком к губам. — Я не боюсь умереть, — прошептал он. Затем вслух: — Я не боюсь, и я знаю свой долг. Я сделаю то, что вы просите, независимо от того, сколько времени это займет, независимо от того, чем это рискует.
— Хороший парень, — тихо сказал Радж и сжал его плечо. — Ты и твой брат оба сделаете все, что в ваших силах.
***
Джеффри Фарр посмотрел на зеркальную сферу. — Похоже, я буду часто участвовать в боевых действиях, — сказал он.
Он старался говорить спокойно, но в его голосе снова слышалась дрожь. Эти сцены его смерти — выстрелы в живот, сожжение, утопление, палачи Избранных с кнутами, сделанными из цепей со стальными крюками, — они были более реальными, чем все, что он когда-либо видел. Он мог чувствовать это…
— Если ты скажешь «да», — сказал Радж. — Я не собираюсь лгать тебе, сынок. Военная служба — небезопасная профессия; и если ты откажешься, последняя война между Страной и вашей родиной может начаться не раньше, чем через поколение или больше, возможно, через два.
— Да, и лошадь может научиться петь, — сказал Джеффри. Он был немного удивлен смешком Раджа. — И если бы у меня были парни, они все равно были бы рядом, когда это случится. Я сделаю это. Кто-то должен это сделать. Фарр сделает то, что должно быть сделано.
Бессознательно его голос приобрел другой тон с последними словами; Радж одобрительно кивнул и протянул ему бокал.
— Хороший парень.
— Есть только одна вещь, — сказал Джеффри. Он поднял глаза... компьютер… его там не было — точнее, нигде не было, он был в его сознании, — но это помогло.
— Только одно. Если, э-э, Центр может предсказывать события и манипулировать ими так, как вы говорите, не могли бы вы изменить Избранных? Вы показали мне, что произойдет, если Избранные захватят власть сами, не так ли? Предоставленные самим себе, сами по себе.
— Правильно. Радж кивнул.
— Итак, вы могли бы помочь им и как-то изменить ситуацию, чтобы они построили систему звездного транспорта? Это было бы достаточно просто, если бы вы показывали все технические вещи, которые они должны были делать на каждом шагу, а не изобретать их заново, ну, не совсем так. И вы могли бы вывести того, кого выбрали, на вершину политики Избранных, не так ли? Сделать их чем-то вроде живого бога.
Радж откинулся на спинку стула. — Умный парень, — восхищенно сказал он. — Но у тебя другой взгляд на это, чем у твоего брата — я имею в виду, у твоего будущего брата.
— Вероятность среднесрочного успеха при таком образе действий составляет 62% ± 10, — сказал Центр, — необычно высокая степень неопределенности из-за случайных факторов. Мы не можем быть уверены в том, что вступим в контакт с подходящим представителем Избранных, однако этот образ действий противопоказан другими факторами.
Радж кивнул, его жесткое темное лицо было мрачным. — Возможно, удастся вернуть Визагер в межзвездное пространство с помощью Избранных, — сказал он. — Но вы не можете превратить их во что-то, что мы хотели бы видеть в межзвездном пространстве — по крайней мере, без перестройки их общества с нуля, а это было бы невероятно сложно.
— Субъективно, но правильно, наблюдай:
Пустое полушарие очистилось. Джеффри снова увидел бело-голубые очертания планеты из космоса, но на этот раз это был не Визагер. Появилось мерцание, и в темноте над планетой замигали пятна, крошечные, пока перспектива не приблизилась. Там были огромные металлические фигуры — космические корабли, как предположил он, — с солнечными лучами Страны на их боках. По бокам открылись двери, и меньшие фигуры помчались навстречу затянутому облаками голубому миру, фигуры с крыльями и изящной формой акулы. Точка наблюдения последовала за ними в головокружительном падении, сквозь атмосферу и ужасную жару, вниз, к земле. Они приземлились среди пламени и обломков, горящей растительности и разрушенных зданий. Пандусы скользнули вниз, и орудийные установки в штурмовых транспортах выпустили снаряды, которые прорезали в воздухе пути громоподобного вакуума, чтобы очистить периметр посадочной зоны. Боевые машины скользили по пандусам на воздушных подушках, их массивная броня ощетинилась оружием и датчиками.
