— Передача, — сказал он. — Нам нужна более надежная передача.

— Что у вас на уме?

Джеффри вытащил схему. — Фрикционный диск, — ответил он. — Это не элегантно, но я думаю, что она не будет ломаться, как эта установка с цепным приводом. Как вы и сказали, у этих танков просто слишком большая инерция для системы, предназначенной для трехтонных  автомобилей.

— Хммм. Механик изучил схему. — Интересно.

Он посмотрел на «Герти». Двое его людей подняли решетку радиатора двигателя и поливали водой мерцающее там пламя.

— Как эти штуки действуют у Избранных? — спросил он. — Тяжелее, чем эти, я слышал.

— Они используют паровые двигатели, и в основном они не работают, — ответил Джеффри. — Нам нужно что-то достаточно надежное, чтобы заниматься эксплуатацией, а также сделать шаг вперед.

Механик снова посмотрел на схему. — Для этого нужен какой-нибудь навороченный станок.

— «Хостен Инжиниринг» может изготовить для вас модель и приспособления, — сказал Джеффри. — У них есть соответствующие планы.

* * *

Джон Хостен откинулся на спинку стула и потягивал лимонад. В Принятии Присяги было жарко, как обычно, и липко-влажно, как обычно, и воздух был густым от угольного дыма. Отель находился недалеко от доков; они сильно расширились со времени его последнего визита, новые причалы простирались дальше на то, что когда-то было прибрежным лесным заповедником и сельскохозяйственными угодьями. На самом деле, сейчас с этой веранды четвертого этажа, он мог видеть, как разгружается один грузовой корабль. Это было небольшое судно водоизмещением в полторы тысячи тонн, доставлявшее на берег мешки с зерном с помощью собственных стрел и паровых лебедок. На его глазах сеть с грузом пролетела последние четыре фута и упала на гранитную брусчатку причала. Половина нижнего слоя разорвалась, разбрызгивая пшеницу по камню и в гавань. Раздавались крики и проклятия, когда трос безвольно повис на вершине кучи. Сновали грузчики, надсмотрщики хлестали резиновыми дубинками. В конце концов, образовалась очередь, которая потрусила прочь с неповрежденными мешками на спинах. Другие начали подметать оставшееся зерно метлами и складывать в ящики и бочки.

— «Боже, я рад, что мне не придется это есть», — подумал он про себя. В такую жару и влажность им бы повезло, если бы они не заразились спорыньей.

Он кивнул в сторону причала. — У вас было бы меньше порчи, если бы вы перешли на методику по перевалке сыпучих грузов, — мягко сказал он. — Элеваторы, системы с винтовыми трубами и тому подобное.

Герта Хостен подняла глаза от лежащих перед ней диаграмм. — У нас нет недостатка в рабочей силе, — ответила она с улыбкой, которая не коснулась холодных темных глаз.

— Это означает, что им не хватает рабочей силы, которая потребовалась бы для перевозки сыпучих грузов, — задумчиво произнес Радж.

На задворках сознания Джона нарисовался образ: невысокие темнокожие мужчины с железными ошейниками на шеях загружают поезд — невероятно примитивный поезд, с паровозом, похожим на что-то из музея, открытой платформой и высокой тонкой дымовой трубой, увенчанной лепестками из листового металла. Каждый, обливаясь потом, шатался под связкой вяленой рыбы, закрепленной сеткой, и с трудом поднимал ее на платформы. Другие люди наблюдали за ними — солдаты с однозарядными винтовками, установленными на гигантских собаках. Время от времени собака щелкала своими огромными челюстями со звуком хлопающей двери, и рабочие начинали шаркать немного быстрее.

— Кому нужны тачки, когда у вас достаточно рабов? — сказал Радж с ироничным отвращением. — В конце концов, мы с этим справились. Спасибо Центру.

— И тебе, Радж Уайтхолл, — ответил Центр.

Джон сунул руку во внутренний карман своей легкой хлопчатобумажной куртки и достал портсигар. Из того, что он описал, централизованная автократия, в которой родился Радж Уайтхолл, была почти такой же отвратительной, как и Избранные — более желанный только потому, что Центр и Радж смогли посадить на трон своего человека и использовать это как точку опоры, чтобы сдвинуть общество с мертвой точки. — «Кажется, неправильных путей больше, чем правильных», — подумал он.

— Правильно. Общества с высоким уровнем принуждения, запертые в стазисе, чередующемся с варварством, являются максимальной вероятностью для постнеолитического человечества, —  бесстрастно заметил Центр. — Первоначальный прорыв к современности на земле был результатом множества маловероятных исторических случайностей, наблюдайте…

— Позже у нас может быть время для лекций, — заметил Радж. — Тем временем Джону предстоит проделать большую работу.

Герта снова подняла глаза, аккуратно сложила отчеты на столе гостиничного номера и сделала большой глоток воды.

— Этот… «Уиппет»?

— Это разновидность гоночной собаки, — услужливо подсказал Джон.

— Этот «Уиппет» выглядит как очень полезный танк, если вы… если в Сантандер смогут заставить его работать, — заметила она.

— Совершенно верно, — ответил Джон. — Существует много противоречий. Западные провинции настаивают на нем, но жители востока хотят больше усилий вложить в авиацию. И у них есть большая часть производственных мощностей по производству двигателей внутреннего сгорания.

— Да, я читала эту речь.  Сенатор Дамиан? Представитель из Энсбурга, в любом случае — вы предусмотрительно снабдили его последними отчетами. — Я верю в наши горы — очень красочная фраза.

Ее сильные, мозолистые пальцы перевернули пачку бумаг. — Так вот, этот, этот «Лендкрузер», он вызовет у инженеров Армейского Совета крапивницу.

Чертежи на столе показывали массивную квадратную машину, установленную на ее центральной линии шестидюймовую пушку, двухдюймовую скорострельную установку в башне наверху и шесть пулеметов в спонсонах с обеих сторон.

— Какое чудовище, — продолжила она. — Если у Сантандер возникли проблемы с тем, чтобы заставить «Уиппет» двигаться, то чего же они ожидают? Как эта штука сможет двигаться?

Джон наклонился вперед. Много работы, в основном Центра, было вложено в «Лендкрузер». Было нелегкой задачей спроектировать что-то, выходящее за рамки нынешнего технологического уровня Визагера, но достаточно далеко, чтобы компетентные инженеры были заняты мучительными поисками этого конкретного Святого Грааля. Дезинформация была гораздо большей, чем простая ложь.

— У каждого опорного катка есть свой собственный двигатель, — отметил он.

Огромная машина покоилась на четырех опорных катках с обеих сторон, каждый из которых вращался на оси с пружинными рычагами. — Смотрите, через эту гибкую муфту вала проходит приводная передача, а затем через шестерни к зубчатой звездочке здесь, между несущими колесами.

— Поршмидту это понравится. К сожалению.

Заметив взгляд Джона, она продолжила: — Это новый глава Отдела Технического Развития. Он гениален, но он продолжает пытаться сделать плохие проекты хорошими вместо того, чтобы выбрасывать их — он предпочел бы спроектировать три силовых насоса и вспомогательную систему циркуляции в двигателе, а не просто перевернуть деталь, чтобы она не протекала. Вы бы видели, что он сделал с тяжелой полевой пушкой. Этого достаточно, чтобы заставить плакать экзаменатора по Жизненному Тесту. Он из тех, кто создает инженерии дурную славу; убежден, что только потому, что это его, его дерьмо не воняет.

— Что ж, если Республика тратит свое время впустую, тем лучше, — сказал Джон с улыбкой.

— Да. Только вот Республика попусту тратит свое время или вы попусту тратите наше?

Джон сохранял добродушное выражение лица, пока его яички пытались забраться в брюшную полость. В климате Принятия Присяги невозможно было покрыться холодным потом, но можно было почувствовать липкость и тошноту.

— Герта, мин систер, неужели вы так плохо думаете обо мне?

— Йохан, мин брюдер, я очень высокого мнения о вас. Я думаю, что каким-то образом ты трахаешь Военную Разведку в задницу и заставляешь их этому нравиться.  Она ухмыльнулась, и на этот раз выражение ее лица дошло до конца. — Но вы даете нам так много реальной информации, чтобы подсластить пилюлю, что я не могу никого в этом убедить… пока.