— Христос на костыле, — прошептал Смит. — Они собираются...

Беженцы наконец-то заметили войска Избранных. Некоторые из них начали убегать с дороги на восток примерно в то же время, когда солдаты Страны открыли огонь. Пулеметы стреляли по тем, кто бежали первыми; крошечные фигурки дергались, кувыркались и падали. Остальные беженцы топтались на месте или бросились в канавы. Двое всадников-беженцев проехали полпути к тому месту, где лежал Джон — один из них с женщиной, сидевшей перед ним на луке седла. Пули поднимали пыль вокруг них, искрясь на камнях. Одинокий мужчина упал, и его лошадь перекатилась через него, лягаясь. Вторая лошадь падала медленнее. Группа солдат вприпрыжку бросилась к нему, а всадник-мужчина встал и выстрелил из пистолета.

Длинная струя черного порохового дыма уплыла прочь. Прежде чем это произошло, мужчина отшатнулся назад; треснули три винтовки, и Джон увидел, как две пули попали в цель. Он безвольно упал. Женщина попыталась бежать, держа что-то, что замедляло ее, но солдаты Протеже остановили ее прежде, чем она сделала дюжину шагов. Казалось, она споткнулась, а затем безвольно упала вперед. Раздался негромкий щелкающий звук. Один из солдат вонзил штык ей в спину и вывернул его с поворотом; тело дернулось и ударило пятками. Другой ударом ноги вышиб что-то из ее протянутой руки, поднял это, затем раздраженным жестом отшвырнул прочь. Предмет приземлился достаточно близко к гребню, чтобы он мог разглядеть, что это было — карманный «Дерринджер», дамская игрушка-пистолет из позолоченной стали и слоновой кости.

Джон отвернул голову в сторону, закрывая уши от криков с дороги и шепчущих проклятий Смита и морских пехотинцев. Он увидел лицо Пии. Оно как бы было вырезано из слоновой кости, и на мгновение он представил, как она выглядела бы в образе старой женщины — с лицом, осунувшимся на крепких костях.  Как одна из тех одетых в черное матрон, которых он так часто встречал на Имперских вечерах, и, как часто думал, лучше справилась бы с управлением Империей, чем их увешенные наградами супруги.

Солдаты Страны сохранили жизнь достаточному количеству беженцев, чтобы они оттащили тела, и разбитые повозки с проезжей части. Затем они выстроили их в ряд с навязчивой аккуратностью Избранных, и раздался последний залп. Колонна рухнула на гравий, медленно оседая, под звуки выстрелов офицерского автомата, добивающего раненых. Затем они двинулись влево от группы Сантандера, направляясь на север по извилистой дороге через серо-коричневые холмы.

Джон ждал, жестом приглашая остальных прижаться к земле вытянутой ладонью. Прошло пять минут, потом десять. Солнце припекало; пот капал с его подбородка, обжигая царапины, и темными пятнами капал в пыль в нескольких дюймах под его лицом с глухими хлопающими звуками. Затем…

— Все верно, — пробормотал он.

Два отделения солдат Страны поднялись с того места, где они прятались среди поваленных трупов и повозок, построились в линию с винтовками за плечами и быстрым шагом двинулись вслед за своими товарищами.

— Хитро, — сказал Смит. — Что нам теперь делать, сэр?

— Мы спустимся туда, — сказал Джон, вставая и протягивая руку, чтобы помочь Пие подняться. — Соберите припасы и будем двигаться на юг по этой дороге в сторону Салини так быстро, как только могут выдержать лошади.

Пия посмотрела вниз, на дорогу, и быстро отвернулась. Смит колебался. — Ах, сэр, если это все равно…

— Сделайте это, — сказал Джон. Смит пожал плечами и повернулся, чтобы позвать остальных.

— Нет ничего плохого в объяснении, если только это не вопрос дисциплины, — подсказал ему Радж.

Джон кивнул Раджу, но Смит уловил этот жест и остановился.

— Мы можем двигаться быстрее по дороге, — пояснил Джон. — И еще, нам не придется останавливаться в поисках еды, включая овес для лошадей. Этот отряд расчищал путь для боевой группы полка. С нашими запасными лошадьми мы сможем оторваться от них.

Смит задумчиво моргнул, затем выпрямился. — Да, сэр, — сказал он с легкой натянутой улыбкой. — Просто мне не понравилась идея, ну...

Рука Пии сжалась в руке Джона. — Вот что случается со слабыми, — неожиданно сказала она. — Нам всем придется стать  очень сильными, мистер Смит. Действительно, очень сильными.

Отряд Сантандера двинулся вперед по гребню и вниз по склону к дороге, ведя своих лошадей по неровной, грубой поверхности, усеянной колючими кустами. Подкованные копыта стучали по грязи, стучали по камням, время от времени высекая искры. Никто из людей не произнес ни слова. Затем Джон поднял голову.

— «Что это за шум?» — задумался он.

Тонкий писк. Пия остановилась. — Тихо! — сказала она.

Джон поднял руку, и группа остановилась. Это сделало звук более четким, но у него было, то странное свойство, которое есть у некоторых звуков, — казалось, что они доносятся со всех сторон.

— Да, звук есть, — подтвердил Центр.

Пия отпустила руку Джона и подошла к телу женщины, которая застрелилась, чтобы не попасть в плен к солдатам Страны. Джон открыл рот, чтобы отозвать её, затем закрыл его; Пия, вероятно, — наверняка — видела и похуже этого в больнице скорой помощи в Чиано.

Имперская девушка откатила тело женщины, Джон мог видеть, как она побледнела; пуля с мягким носом из «Дерринджера» прошла под подбородком мертвой женщины и вышла через переносицу, забрав с собой большую часть центра ее лица. Не мгновенно смертельно, хотя было неясно, истекла ли она кровью от первого удара или от штыкового ранения в почки.

— Младенец, — заключил Центр, когда Пия подняла завернутый в ткань сверток с того места, где его спрятало тело женщины. Она опустилась на колени и развязала пеленки. Джон подошел ближе, достаточно близко, чтобы увидеть, что это был здоровый, невредимый мальчик около трех месяцев, и достаточно успокоенный, чтобы издать безошибочный вопль. Также остро нуждались в замене и пеленки; Пия оторвала квадрат от внешнего покрытия малыша и как-то импровизировала.

— По-моему, на седле этой лошади есть люлька для переноски, — сказала она, не поднимая глаз. — Почему бы кому-нибудь не освободить ее и не сэкономить время?

— Даже не пытайся, парень, — сказал Радж в глубине сознания Джона.

В голове Джона промелькнули кошмарные образы того, как он пытается убедить Пию, что невозможно везти грудного младенца в форсированном походе по распадающейся Империи. Даже тогда он криво улыбнулся.

— «Кроме того», — подумал он, глядя на дорогу, — «здесь и так достаточно смертей».

— Синдерс, сделайте это, — сказал он вслух. — Давайте двигаться. И если там внизу есть живая дойная коза, кто-нибудь свяжите ее и привяжите на одну из запасных лошадей.

Глава десятая

У толпы, заполнявшей набережную Салини, был коллективный голос прибоя на галечном пляже: резкий, иногда громче или тише, но никогда не тихий. Бессмысленный, нечеловеческий рык.

Мостик бронепалубного крейсера «Маккормик Сити» тоже был переполнен. Многие из присутствующих были гражданскими лицами, чьим единственным делом было поговорить с коммодором Морисом Фарром, офицером —  Командующим Первой Разведывательной Эскадрой. Ситуация не нравилась Фарру. Капитан Дандональд, капитан флагманского корабля, был холодно взбешен, хотя открыто он просто заметил, что адмиральский мостик и каюта в кормовой надстройке обеспечат коммодору больше места.

Фарр сочувствовал своему подчиненному, но ключевым словом здесь было «подчиненный». У него не было намерения удаляться в относительную изоляцию, пытаясь распутать такое запутанное дело, как эвакуация граждан Сантандера и их иждивенцев из Салини. Фарр спал в капитанской каюте рядом с мостиком, вынудив Дандональда поставить койку в офицерской библиотеке на нижней палубе.

— Коммодор Фарр, — сказал Кули, представитель капитанов пяти грузовых судов Сантандера, стоящих на якоре в пасти мелководной бухты, которая служила Салини гаванью, — я хочу, чтобы вы знали, что если вы не поможете гражданам, как предписывают ваши приказы, вы ответите перед некоторыми чертовски важными людьми! Сенатор Бимоди — партнер компании «Морган Трейдинг», и в этом замешаны другие важные люди, которые имеют очень большой вес в нашем обществе.