Двое мужчин бочком проскользнули мимо нее и, спотыкаясь, побежали по коридору, не сводя глаз с четырех стволов маленького пистолета. Пия подождала, пока они скроются из виду, прежде чем отпустить руку, державшую «Дерринджер». Едкая на вкус желчь подступила к ее горлу, когда она посмотрела вниз на человека, которого убила.

— Это было так быстро, — прошептала она и заставила себя сглотнуть.

В этот момент Лола ударила ее, цепляясь и скуля. Пия резко встряхнула ее. — Одевайся! Мы должны убираться отсюда!

— Вернемся в дворцовый район; там посольство, или, по крайней мере, нет полной анархии.

Пия вспомнила, как Джон умолял ее не ехать сегодня в больницу. — «Я должна была прислушаться».

* * *

— Святой Иисус на автомобиле, — пробормотал Гарри Смит.

В тысяче ярдов вниз по склону толпа опрокидывала машину. Это был автомобиль аристократа — в Империи мало кто мог себе это позволить, а это был огромный шестиколесный автомобиль, весь заполненный багажом. Владельцы все еще были внутри; женщина попыталась вылезти из одного из задних окон, но была встречена палками, кулаками, и булыжниками. Она закричала и упала, и чьи-то руки затолкали ее обмякшее и истекающее кровью тело обратно внутрь. Заговорил пистолет; шум перекрыл звук выстрела, но Джон мог видеть клубы дыма.

— Глупо, — прошептал он.

На выстрел ответило полдюжины винтовок; в толпе было множество дезертиров из Имперской армии, многие с оружием. Джон видел, как летят искры, когда пули попадают в металлическую конструкцию машины. Некоторые срикошетили в плотно сомкнутые ряды бунтовщиков. Один выстрел, должно быть, пробил топливные баки, потому что глубокий мягкий хлопок и волна оранжевого пламени отбросили толпу назад, некоторые из них были охвачены огнем. Обе фигуры, пытавшиеся выползти из горящего автомобиля, были охвачены огнем и, вероятно, погибли бы даже без града камней, который отбросил их назад.

— Хорошо, Гарри, — продолжал он. — Каков твой план?

— Ну, сэр, есть боковой путь, — задумчиво произнес водитель. — Но он немного узковат.

— Ты эксперт, — заметил Джон.

В кои-то веки он был рад, что консерватизм дипломатического корпуса навязал посольству паровые машины; у них было меньше возможностей, чем у новейших авто с бензиновыми двигателями, но они были тихими. Смит крутанул руль в сторону от главной улицы, вниз по боковой улице и в лабиринт переулков. Некоторые из них были достаточно старыми, чтобы датироваться временем основания Чиано, столетиями сразу после Падения, когда люди впервые начали строить заново из камня. Колеса барабанили по булыжникам и разбрызгивали мусор и отходы, швыряя его на четверых морских пехотинцев, набившихся в заднюю часть автомобиля. Обычно в этом районе было многолюдно, но большинство людей отсутствовали.

Вероятно, участвовали в беспорядках. Не то, чтобы это принесло какую-то пользу, когда появились Избранные, но он полагал, что для них это было более терпимо, чем сидеть и ждать. Те, кто остался, были в основном детьми или стариками. Они захлопнули ставни и шарахнулись в сторону при виде автомобиля, заполненного вооруженными людьми в форме.

— Ах-ах.

Холм здесь был круче, и это давало им отличный вид на юг через реку в промышленную часть — преобладающие ветры в центральной Империи всегда были с севера, что означало, что жилые дома находились на северном берегу реки Пада. Они могли видеть дирижабли Страны, приближающиеся к более плоскому южному берегу на высоте двух тысяч футов, всего в тысяче футов над их собственной позицией.

— «Вероятно, ориентируются по наземным ориентирам», — подумал Радж в глубине своего сознания.

— Вероятность близка к единице, — подтвердил Центр.

Джон почувствовал прилив гнева. — «Черт возьми, там внизу моя жена», — холодно подумал он.

— «Я тоже никогда не смог бы удержаться от такого действия», — подумал Радж. — «И она была гораздо менее романтичной, чем твоя».

Дирижабли приближались быстро, семьдесят миль в час или больше; головной корабль, казалось, был нацелен прямо на него. Бомболюки были открыты, но оттуда ничего не выходило. Джон посмотрел краем глаза назад; морские пехотинцы выглядели немного напряженными, но не заметно расстроенными. Они не сводили глаз со зданий вокруг, лишь изредка поглядывая на приближающиеся бомбардировщики.

— Смит, притормози здесь. Мы переждем, а потом продолжим.

Здесь был укромный уголок между двумя стенами, обе сплошные. Плохо, если здания разрушатся, хорошо в противном случае. Вы заплатили свои деньги и рискнули.

— Любой, кто хочет, может выйти и укрыться, — сказал Джон непринужденным тоном.

Никто этого не сделал, хотя они присели на корточки. Дирижабли уже были над рекой, направляясь к железнодорожным станциям и жилым кварталам Чиано. Их тени призрачно вырисовывались перед ними, черные силуэты китов над побеленными зданиями и черепичными крышами.

— Эй, — сказал один из морских пехотинцев. — Почему они не бомбят юг? Там находятся фабрики и все такое прочее.

Руки Смита крепко сжимали руль. — Потому что, придурок, они не хотят портить свои собственные вещи — все будет у них через пару дней. Черт!

Хруп.  Хруп. Хруп.

Бомбы падали непрерывными потоками с дирижаблей; массивный корабль подпрыгивал все выше по мере уменьшения веса.

— Пятьдесят тонн груза, — прошептал Джон, упираясь рукой в стойку на крыше машины и глядя вверх. — По пятьдесят тонн каждый, тридцать пять кораблей… всего семнадцать сотен тонн.

— Мама, — сказал кто-то.

— Здесь не убьет мертвее, чем в посольстве.

— Они не станут бомбить посольство.

— Да, конечно. Они будут очень осторожны с этим.

— Могут, — сказал капрал. — За то, что мы собираемся получить...

Звук становился все громче, гул двигателей проносился по воздуху. Джон мог видеть флаг Страны с солнечными лучами, нарисованный на их бортах, а затем стеклянные окна в форме подковы в гондолах управления. Несколько черных клубов дыма появились под дирижаблями и вокруг них — некоторые Имперские артиллеристы все еще держались за свои импровизированные зенитные орудия, проявляя больше мужества, чем здравого смысла. Тротуар под машиной содрогнулся от взрывов. Пыль начала подниматься из дрожащих стен многоквартирных домов по обе стороны. Грохот продолжался, бесконечный грохот ударов и падающей каменной кладки.

— Здесь... — начал кто-то.

Тень дирижабля пролетела над ними, бросив холодок, пробежавший по его спине. На мгновение вспыхнул белый свет…

— и кто-то закричал.

Джон попытался повернуться и понял, что лежит ничком. Ничком на щебне, который впивался ему в грудь, живот и лицо. Он оттолкнул камень руками, выплевывая пыль и кровь в виде густого красновато-коричневого сгустка; еще больше крови текло в его левый глаз из пореза на лбу, но все остальное, казалось, функционировало. И кто-то все еще кричал.

Один из морских пехотинцев лежал, схватившись за руку. Джон выпрямился и, пошатываясь, подошел к машине, которая лежала, накренившись под углом в три четверти. Пересекающиеся стены угла, в котором они остановились, все еще стояли, но здания, к которым они были пристроены, исчезли, разбросанные грудой разбитых блоков по тому, что когда-то было улицей.

— Угол стен сработал для отражения взрыва, — сообщил Центр. — Эффект хаотичный и непредсказуемый.

— «Хорошо, что угол сделал то, что сделал», — подумал Джон, роясь в поисках аптечки первой помощи.

— Ваша смерть в этом месте снизила бы вероятность оптимального исхода с 57% ±3 до 41 % ±4, — любезно сказал Центр.

— Приятно знать, что ты нужен, — ответил Джон.

Звон в ушах стал меньше, и он мог нормально видеть. Хорошо, серьезного сотрясения нет; он присел на корточки рядом с раненым морским пехотинцем.

— Подержите его, — сказал он остальным. — Давайте взглянем, что с ним.

Двое мужчин ухватились за плечи. Рука не была сломана, но из нее обильно текла кровь, скорее капающая, чем пульсирующая в артерии. Он вытащил из-за воротника небольшой ножичек и отрезал им рукав форменной куртки; не идеальный инструмент — он был разработан как оружие, — но сойдет. Плоть на предплечье мужчины была разорвана, и из нее что-то торчало. Джон ухватился за торчащий предмет. Обломок дерева, вероятно, дуба, от строительной балки. Длиннее, чем на ладонь, и глубоко проник.