— Я не показывал ему чертежи новой торпеды, — ответил Генрих с легким раздражением в голосе.
Герта пожала плечами и убрала пистолет в кобуру. Джеффри почувствовал легкий укол облегчения. Маловероятно, что она просто сбила бы его с ног, когда он стоял…
— Вероятность 27 %, ±7,— сказал Центр.
Но все равно это было облегчением. Она пожала плечами.
— Это твой приказ. Давай разберемся с этим крысиным дерьмом, хорошо?
— Да. Генрих слегка повернул голову в сторону Джеффри: — Моя жена, капитан Герта Хостен. Снова к ней: — Какова ситуация на театре военных действий?
— Полный абзац, но мы побеждаем — не совсем так, как ожидали, но побеждаем. Как только эта позиция будет блокирована, генерал Саммелворден положит их всех, и мы сможем увеличить огонь; Чиано следующий. Где вы хотите установить мои пулеметы? И дайте мне что-нибудь, чтобы остановить это кровотечение, ладно? Я пока не могу упасть духом.
— Автоматическое оружие...
Разговор скатился к техническим деталям. Генрих помахал проходившему мимо медику, который затем опустился на колени, чтобы наложить давящую повязку на бедро Герты.
— «Следующий Чиано», — подумал Джеффри. — «Это будет ужасно».
Глава восьмая
В Имперском ситуационном центре все было спокойно и неторопливо. На одной стене висела огромная карта Империи, утыканная черными булавками, обозначавшими войска Страны, и зелеными — Имперские. Рельефная карта той же территории стояла в углублении в центре пола, окруженная полированными перилами из красного дерева, а служащие передвигали подразделения деревянными граблями с длинными ручками. Одна стена большой комнаты была сплошь занята телефонами и телеграфами, их операторы строчили в блокнотах и передавали их дешифровщикам.
Адъютанты в начищенных ботинках и аккуратных разноцветных мундирах расхаживали взад и вперед; генералы хмуро смотрели на карты; Император теребил свои седые бакенбарды и щурил сонные, подслеповатые глаза. Позади него стояли охранники в парадной форме и несколько гражданских лиц.
— «Нет», — подумал Джон Хостен, оценивая их. Их глаза непрерывно двигались по комнате, оценивая, наблюдая. Ожидая. Настоящие охранники. И, судя по их виду, единственные люди в этой комнате, которые делают свою работу.
Джон Хостен подошел в сопровождении двух помощников и поклонился. Краем сознания он чувствовал, как Радж и Центр изучают карты, и бесстрастную оценку компьютера и холодное презрение Раджа.
— «Систематическая ложь», — подумал Радж. — «На всем пути вверх по цепочке командования. Когда это происходит, всегда виноват командир. Как только ты позволяешь людям говорить тебе то, что ты хочешь услышать, тебе крышка — и всем остальным вместе с тобой».
— Встаньте, синьор Хостен, — сказал Император.
Это был пожилой человек, но Джон был слегка шокирован его внешним видом; теперь его руки заметно дрожали, и от него исходил слабый запах болезни. Граф дель'Куомо рядом с ним выглядел еще хуже, если это было возможно, но, с другой стороны, он, вероятно, располагал лучшей информацией, как Военный Министр.
— Ваше Величество, — сказал Джон.
Он протянул папку с документами, аккуратно перевязанную зелено-красной лентой.
— Мои верительные грамоты, Ваше Величество. И я сожалею, но мое правительство нуждается в моих услугах дома. Я возвращаюсь в Сантандер Сити.
Император рассеянно улыбнулся. — И забираете с собой один из наших самых красивых цветов… где юная Пия?
— В настоящее время она работает медсестрой-волонтером, — ответил Джон. — Вопреки моему совету.
Император нахмурился. — Нет. Я бы подумал, что ей это не совсем подходит, — пробормотал он.
Граф дель'Куомо пожал плечами. — Она всегда была слишком трудна для меня, Ваше Величество, — сказал он. Он посмотрел на Джона. — Но мой зять будет хорошо заботиться о ней и вернется в более счастливые времена, когда мы вышибем тедески на их остров, как мы это делали раньше.
Джон снова поклонился, более низко, и отступил на положенные четыре шага назад. Это чуть не натолкнуло его на помощника со стопкой телеграмм, но он проигнорировал этого человека. Игнорировал все, пока за поворотом коридора не открылся вид на город. Затем он резко вдохнул.
Было раннее утро, еще почти темно. Весть о падении Милана, должно быть, дошла до людей за час или около того, который он провел в ожидании. Конечно, не от курьера или зашифрованного сообщения; Имперские армии разваливались не так уж радикально… пока. Скорее всего, от беженца на быстром речном пароходе. Что касается официальных заявлений, то к этому времени они только подтвердили то, что отрицали. Даже когда они были искренними, он готов был поспорить, что это просто означало, что чиновники низшего звена, писавшие их, были обмануты собственной пропагандой.
Джон Хостен на мгновение остановился, глядя на беспорядки и пожары, мимо дворцовых садов и кордона гвардейцев, расставленных по периметру. Мужчина лет тридцати, высокий, с жестким лицом, в черном сюртуке дипломата с воротником-стойкой и брюках в темную полоску. Слуга чуть не налетел на него, увидел его лицо и, молча, отошел в сторону.
— Назад в посольство, — сказал Джон себе, а затем вслух водителю своей машины.
— Не знаю, сможем ли мы, сэр, — ответил водитель. Он сам был сотрудником посольства, служил на дипломатической службе и был весьма способным. — «Гарри. Гарри Смит», — напомнил себе Джон. Было слишком легко забыть о людях, когда ты проводишь время, глядя на мир глазами Центра.
— Слишком верно, сынок, — сказал Радж. — И если ты думаешь, что это проблема для тебя…
— Многие улицы, похоже, перекрыты, — продолжил Смит. Он пожал плечами. — Может быть, я смогу найти дорогу.
— Мистер Смит, — сказал Джон.
Водитель обернулся, чтобы посмотреть на него; это был худощавый седовласый мужчина с голубыми глазами и морщинами вокруг них. В его Сантандерском произношении слышался легкий восточный акцент. Джон узнал его и манеру держаться.
— Моя жена работает в больнице скорой помощи недалеко от железнодорожного вокзала, — сказал он. — Мне нужно добраться до посольства, чтобы получить какую-нибудь помощь, так что можно и через нее. Если вы думаете, что не справитесь, я поведу машину.
Голубые глаза прищурились на него. — Нет, сэр. Вы прикрывайте нас, а я поведу. Он сунул руку под переднее сиденье и вытащил помповое ружье. — Вы знаете, как пользоваться им, сэр?
Улыбаясь, Джон взял его и приступил к делу. Выскочил патрон; он поймал его одной рукой и вставил обратно в затвор перед спусковым крючком. В глазах Смита появилось настороженное уважение; оно усилилось, когда Джон спрятал оружие под дорожный коврик на сиденье рядом с ним.
— Я вытащу его, если нам понадобится им воспользоваться, или покажу кому-нибудь, — сказал он. — А теперь давайте поедем.
* * *
— Мне нужны добровольцы, — сказал Джон. — Чтобы вывезти кое-кого из города.
Ему почти пришлось перекрикивать шум толпы за позолоченными коваными воротами посольства. Их были тысячи, еще больше столпилось на улице, они бушевали и кричали. Внутри ворот и вдоль стен стояли гвардейцы морской пехоты в синей парадной форме с винтовками с примкнутыми штыками. Небольшая церемониальная салютная пушка была выкачена и обращена к главному входу, просто как подсказка на случай, если толпа решит попытаться сломать металл. Это было маловероятно; под позолотой прутья были толщиной с женское запястье. Морские пехотинцы отбивали охоту у тех, кто пытался прорваться, прикладами своих винтовок или короткими ударами штыков. Больше ничего не требовалось, по крайней мере, пока.
Медленная струйка проникала внутрь через задние ворота рядом с главными; люди с действительными документами Сантандера, или супруги, или сотрудники посольства, которые оказались в ловушке в городе.
— Сэр? Капитан морской пехоты недоверчиво огляделся.
— Капитан, моя за пределами посольства, и мне нужны добровольцы, чтобы помочь мне пробраться сквозь толпу.
