Лукреция зажала рот руками, широко раскрыв глаза. Это был тяжелый день для нее. Черт возьми, для них обоих. Он искренне надеялся, что она не закричит.

Они услышали, как наверху распахнулась дверь. Звон разбитых вещей, посуды, стекла. Внезапно появился всепоглощающий запах вина. Плохо. Солдаты Протеже, должно быть, были так взвинчены, что даже не остановились, чтобы награбить еще выпивки. Он вытащил револьвер из кобуры и медленно, тихо взвел курок. Это было двойное действие, но экономия доли секунды на рывке может оказаться полезной. Джеффри сглотнул через пересохший, как вата, рот. Когда они ничего не найдут наверху, они могут просто двигаться дальше, вероятно, им нужно было охватить большую территорию. Они могут и не стрелять в кого-то в форме нейтральной третьей страны.

— Вероятность 8 % ±2.

— Спасибо. Эта величина совпадает с его собственном подсчетом шансов на то, что Протеже поймут, что значит «нейтральный», или все равно — понимают ли они это.

Ботфорты прошлись по кухонному полу над ними, заставляя доски скрипеть и посылая маленькие струйки пыли вниз, в подвал. Постепенно свет в подвале приобрел ровный серебристый оттенок. Джеффри стиснул зубы; он и раньше испытывал, что Центр может сделать с его восприятием, но ему это никогда не нравилось.

— Мне тоже, но ты можешь использовать то, что есть под рукой, — сказал Радж. — Справа от двери.

Солдат стоял на вершине лестничного пролета. Там были тонкие сосновые доски; если бы там был только один солдат Страны, Джеффри выстрелил бы сквозь них, когда ручка начнет поворачиваться. Но их было, по меньшей мере, четверо.

Защелка щелкнула, но дверь открылась не сразу. Вместо этого раздался легкий щелкающий звук. Именно так звучало бы острие штыка, соприкасающегося с сухой обшивкой. Рука Джеффри потянулась к ручке, двигаясь с автоматической точностью, которая казалась отстраненной и медленной. Он отвел ее назад, и солдат Страны, спотыкаясь, пролез внутрь. Появилась сетка прицела, очерчивая врага. Зеленая точка слегка мерцала прямо на углу челюсти человека. Его палец потянул спусковой крючок, нажимая.

Щелк.

Голова солдата дернулась вбок, будто его лягнула лошадь. Его шлем отлетел в полумрак подвала, в полумрак, из-за которого дуло вспыхнуло, как копье красноватого огня. Полумрак скрыл последовавший за этим поток мозга и костей, но кровь брызнула и в лицо Джеффри. Он повернулся, поднимая пистолет.

Второй солдат Страны наводила винтовку, но зеленая точка остановилась на ее горле.

Щелк.

Женщина упала на спину, и мгновение корчилась, кровь забрызгала все: его, лестницу, потолок. Солдат позади нее отскочил назад, его лицо исказилось от тревоги. Он почти скрылся из виду, но зеленая точка остановилась на его ноге.

Щелк.

Последовал крик, когда солдат Страны пропал из виду. Сетка прицела обрисовала лежащую ничком фигуру на фоне досок входа и мигающую точку прицеливания. Джеффри четыре раза нажал на спусковой крючок.

О, черт. Там был еще один…

Выстрел винтовки был гораздо глубже, чем у его пистолета. Пуля в никелевой оболочке также была намного тяжелее и быстрее; она пробила тонкую обшивку и срикошетила, с визгом ударяясь о камни подвала, как гигантская смертоносная оса. Джеффри скатился вниз по лестнице, открывая барабан своего револьвера и вытряхивая стреляные гильзы. Он вставил три патрона в барабан и закрыл его — обычно это плохая практика, но он торопился — и отскочил на два шага назад, прежде чем снова выстрелить через верхние доски. Солдат выстрелил в ответ тем же способом, быстро сделав три выстрела, и Джеффри снова бросился вниз, когда рикошеты пронеслись по тесным помещениям подвала, прежде чем попасть в груду дров и картофеля.

Лукреция зачем-то цеплялась за пояс упавшего солдата Страны. — «Черт, что она делает? Проклятие, я должен был забрать его винтовку!»

Он подполз к трупу, не обращая внимания на то, через что полз. Как раз перед тем, как он добрался до нее, Лукреция сообразила, как нажать на язычок одной из гранат-лимонок, которые мертвый солдат носил  на поясе. Ее бросок был неловким и довольно слабым; граната приземлилась, вращаясь, на верхнюю ступеньку лестницы в подвал и зависла на мгновение, прежде чем перелететь через край дверного порога в кухню.

... три, четыре, пять…

Ограниченное пространство комнаты наверху усилило взрыв, конечно, не так сильно, как, если бы он произошел в подвале. Джеффри взбежал по лестнице на звук, вылетел из дверного проема и направился на кухню. Солдат Страны Избранных, пошатываясь, поднялась на ноги, из ее носа и ушей текла кровь. Зеленое пятно обосновалось на ее переносице, и палец Джеффри напрягся.

Щелк.

Ровный блеск исчез из его глаз. — Господи, — пробормотал он, пошатываясь. — Я только что убил пятерых человек. Он и раньше участвовал в стычках, незначительных, но это…

— Это то, каким будет твой мир на всю оставшуюся жизнь, — сказал Центр.

* * *

— Ты уверена? — спросил Джеффри.

Лукреция кивнула, глядя на улицу. — Я представляю для тебя опасность. И ты для меня. Одна я могу раствориться в городе. В одиночку ты можешь действовать быстро — или найти вражеского офицера, который будет уважать твой нейтралитет.

Имперская женщина наклонилась вперед и легонько поцеловала его. — У меня есть код. Я буду на связи, Джеффри. И спасибо тебе.

— Не за что, — пробормотал он, качая головой.

— Разумное решение, — заметил Центр. — Шансы на выживание оптимизированы для обоих индивидуумов.

— Мне все равно это не нравится, — сказал Джеффри.

— Тебе понравится то, что будет дальше, еще меньше, парень, — мысленно сказал Радж. Тебе лучше найти офицера и сдаться.

— Шансы на личное выживание примерно равны попытке к бегству при таком сценарии, — сказал Центр. — Параметры миссии…

— Я знаю, я знаю, миссия, прежде всего, — сказал он. — Давайте сделаем это.

Он неохотно положил винтовку, которую снял с тела солдата-Протеже. По логике вещей, он уже должен был засветиться  в подразделении Избранных. В зависимости от того, насколько тщательно они следовали доктрине Страны и насколько все запуталось…

Он начал красться по улице, держась поближе к зданиям и останавливаясь, чтобы прислушаться. Был поздний полдень, солнце было жестоко красивым, когда оно косо пробивалось сквозь туманный воздух. Он слышал тяжелые раскаты взрывов с юга, ближе к бассейну реки и заводскому району. И еще ближе — ритмичный топот.

Он нырнул в дверной проем, резной косяк и край которого служили небольшим прикрытием. Взвод пехоты Страны Избранных шел по улице, поочередно сменяясь по краям отделениями из восьми солдат; они легко двигались трусцой, держа винтовки со штыками поперек груди. И да, с ними был офицер.

— Гестан! — позвал он по-ландишски. — Подождите! Не шессн! Не стреляйте!

Раздался свисток, и взвод в натренированном унисоне рухнул на землю, выставив вперед оружие. Он шагнул вперед, подняв руки в воздух и с беспокойством, ощущая, как его яички пытаются заползти ему в живот.

— Внимание! — рявкнул он двум стрелкам-Протеже, которые подбежали к нему, пригнувшись.

Они инстинктивно напряглись, услышав крик на ландишском высшего класса.

— Немедленно отведите меня к вашему офицеру, — продолжил он, быстрым шагом проходя мимо них и засунув свою трость под левую руку. Он мог слышать тишину нерешительности позади себя, а затем стук подковок по кирпичной дорожке, когда они последовали за ним. Несомненно, острия штыков зависли в дюйме или около того от его почек. Нужно поддерживать темп.

Офицер ждала со сложенной картой в руке и громоздким автоматическим пистолетом в другой. Голубые глаза сузились, когда они узнали его коричневую форму Сантандера, и он почувствовал, как у них шевелятся мысли. — «Она в разгаре миссии и не нуждается в осложнениях», — подумал Джеффри. Рука, держащая пистолет, слегка бессознательно дернулась. Одна пуля в голову, и никаких осложнений вообще нет. Если кто-нибудь найдет его тело, это будет несчастный случай.