– Ты забыла нашу договорённость? Пока ты моя жена, можешь ездить за границу. Как только разведёмся, твой отец будет на моей стороне, и дальше деревни Пупырышки никуда не выедешь.

– Я помню и поэтому не подаю на развод. Мне наплевать на штамп в паспорте, замуж второй раз я всё равно не выйду. Но спать с тобой, а тем более рожать третьего ребёнка я не собираюсь.

– Посмотрим, – гадко ухмыльнулся Кирилл. – Я сегодня ночую у тебя, вернее, у себя дома. Соскучился по мальчишкам.

Ей нечего было возразить. Только беспокоила смутная мысль, что замок в её комнате был сломан. Но можно подвинуть к двери тяжёлый комод. Что она и сделала. Пока супруг общался с мальчишками, которых бабушка уже уложила в кровать, Саша, пожелав всем спокойной ночи, быстро побежала в свою комнату и стала двигать тяжёлый комод к дверному проёму. И вовремя. Через минуту дверь дёрнулась.

– Саша, впусти меня, пожалуйста, – из-за двери попросил он.

– Нет, – её сердце билось учащённо, но уступать она не собиралась. – Иди к себе в кабинет ночевать, а лучше уезжай.

– Ты пожалеешь об этом, – угрожающе прошептал он.

– Я уже пожалела, что вышла замуж за тебя, – стоя за комодом, спокойно ответила Саша. Она раздела вечернее платье и, разговаривая с Кириллом, смотрела на себя в зеркало и вздыхала: талия тонкая, но грудь маленькая и слишком толстая попа. Далеко не идеальная фигура. Да ещё и ростом не вышла – метр шестьдесят три всего. Когда-то Кирилл восхищался её длинной густой косой, но после его измены, в отместку супругу, она обрезала её и подстриглась под мальчишку. Сейчас волосы чуть отросли, и ей понравилась короткая стрижка каштановых волос – в командировках меньше возни с причёской.

Из всех достоинств только и есть, что длинные тёмные ресницы на карих глазах, опять-таки не надо заморачиваться с макияжем…

Саша понимала, что Кирилл не будет устраивать скандала при тёще. Так и вышло – вскоре она с облегчением услышала, как громко хлопнула входная дверь.

На следующий день надо было собираться в Москву, на вечерний поезд. Рано вставать было необязательно, однако мальчишки ни свет ни заря прибежали пожелать доброго утра. Егор и Саня были неотличимы для всех, кроме неё и, конечно, бабушки. Даже отец и дед не могли распознать, кто из них кто. Тем более, что проказливые сорванцы ни минуты не сидели на месте. Их тёмные кудри, в мать, мелькали сразу во всех углах одновременно.

– Привет… привет, мамуля, – они чмокнули её с двух сторон, и тут же, на кровати, началась возня с подзатыльниками друг другу, щипаниями и хохотом.

– Так… – через минуту, теряя терпение, она властно крикнула: – а ну-ка брысь с кровати! Скажите бабушке, пусть поставит чайник.

Мальчишки скатились на пол и через несколько секунд уже бежали на кухню – кто быстрей. Как всегда победила дружба, потому что крик, чтобы они успокоились, раздался уже с кухни.

Что взять с собой в Москву? Лето выдалось жаркое, но могут быть официальные мероприятия, и лёгкого сарафана явно недостаточно. Вздохнув, она открыла шкаф и стала доставать летние вещи, которые в Петербурге носились мало, потому что тёплое время в их городе было слишком коротким.

Она примеряла каждое платье и бегала к маме на показ. Саня и Егор сидели тут же и её появление встречали аплодисментами.

– Ну как? Хорошо? Я не слишком толстая? – всё время спрашивала она. Когда Саша сообщила, что наряды закончились, мальчишки подвели итог:

– Мама, у тебя все платья красивые, только мятые, – глубокомысленно заметил Егор.

– И ничего ты не толстая, – заметил Саня, – а если даже толстая, то всё равно красивая.

Последнее замечание было особенно утешительным, но тут уж ничего не поделаешь, что есть, то есть… Мама попросила привезти ей из Москвы какой-то пастилы, которую она не могла найти в Питере, и пообещала, что последит за мальчишками. Расцеловав пацанов, Саша вызвала такси и поехала на Московский вокзал.

Разъезжала она часто, но нисколько этим не тяготилась. Папа даже прозвал её "лягушкой-путешественницей". Да, она очень любила путешествовать. Может, и журналисткой стала потому, что эта работа дарила ей новые впечатления, такие яркие и нужные после скучного сидения в декрете.

Чаще всего она ездила с одним и тем же оператором – дядей Мишей. Он был намного старше её и знаком с отцом. Иногда ей казалось, что папа их специально познакомил, чтобы дядя Миша приглядывал за ней. Но даже если так, она ничего не имела против – он был отличным оператором и фотографом. А главное, он был молчаливым и ненавязчивым. С ним было спокойно и надёжно. Когда приходилось много ездить по России, он удивительным образом находил транспорт и ночлег. Даже на этот поезд билет достал он – в выходные дни на такой удобный экспресс оставались билеты по цене золота, но дядя Миша умудрился достать подешевле.

– Привет, дядя Миша, – весело кивнула она. Он кивнул в ответ и сразу подхватил её чемодан.

– Куда тебе столько вещей на два дня?

– Пригодятся. Бабушка, небось, уже придумала культурную программу… Кстати, секретарша Леночка намекала, что у шефа для меня командировка намечается. А ты сможешь со мной поехать?

– Куда командировка-то?

– Вроде в Киев.

Дядя Миша поморщился.

– Так ты поедешь со мной? – снова спросила она, пока они шли по перрону и искали нужный вагон.

– Поеду, конечно, – со вздохом ответил он, – куда же я денусь? Только не нравится мне Киев.

– Почему? Хороший город, красивый. Правда, сейчас там жарко.

– Вот именно, жарко, – ворчливо заметил он, – но не в погоде дело.

– А в чём? Договаривай, дядя Миша.

– Обстановка там дурная. Националисты повылезали из всех щелей, как тараканы. Наши ребята ездили – говорят, как узнают, что русские, так волком смотрят. Хоть не говори по-русски.

– Да брось ты, дядя Миша, там все по-русски говорят, так что мы не будем отличаться.

– Ну-ну, посмотрим, – хмуро бросил он.

В Москве они остановились у бабушки. Так уж получилось, что отец был москвичом, здесь остались его родители. Но дедушка умер, а бабушка вела светский образ жизни и застать её дома было трудно.

– Бабуля, как же ты в субботу и не на выставке? – с порога спросила Саша, обнимая пожилую женщину с царственной осанкой.

– Ещё не вечер, дорогая… Здравствуйте, Михаил Иванович, проходите. Я постелила вам в кабинете, если захотите отдохнуть.

– А что будет вечером? – скидывая босоножки, спросила Александра.

– Вечером мы с тобой идём в «Современник» на новый спектакль.

– Ну и ну, с корабля на бал. Надеюсь, спектакль в классической постановке? Ты же знаешь, я не люблю современных…

– Знаю, какая ты ханжа, не волнуйся – в классической.

Вечером они пошли на Чехова. А на следующий день Саша с самого утра застряла в редакции.

– Вы можете мне объяснить толком – мне надо прочитать доклад на экофоруме или сделать репортаж?

– И то и другое, – терпеливо объяснял пожилой редактор Евгений Сергеевич, с когда-то пышной кудрявой шевелюрой. Но, видимо, от постоянного стресса в самой серединке голова начала лысеть, и Саша подозревала, что со временем он будет похож на одуванчик, с которого сдули часть пушинок.

– Александра Фёдоровна, ты о чём думаешь? Что ты смотришь на мою бедную лысину? Ты поняла задание?

– Да поняла, поняла… Только почему я должна читать этот доклад? Больше некому?

– Некому. С тобой должна была поехать эколог, но она заболела и попросила, чтобы ты прочитала несложный текст по бумажке. Тебе же не трудно? А тема-то серьёзная – атомные реакторы на этой чёртовой Украине хотят перевести на американское топливо. Представляешь, если рванёт? Мало никому не покажется.

Саша задумалась – а действительно, о чём они думают? В Мариуполе у неё жила вторая бабушка – мамина мама. Хорошо бы её навестить после Киева. Надо папу с мамой предупредить.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».