— Пожалуйста, — всхлипнув, прорыдала девочка, съежившись от ужаса. Щенки продолжали тонко и горестно выть.

Брайен оцепенел. Он стоял с пыльным вонючим одеялом в одной руке и поднятым оружием в другой. Дуло пистолета, направленное на ребёнка, ходило ходуном.

— Не убива-а-а-айте нас, — продолжала реветь девочка. — Мама, мама, мамочка!

Палец будто прирос к спусковому крючку и одеревенел, не двигаясь. Из-за угла тем временем донеслась какая-то возня.

— Берегись!

Брайен обернулся. Оскаленная волчья пасть, изогнувшееся в полёте тело, грязные кривые когти, тянувшиеся к нему. В бесполезной попытке успеть Брайен попытался вскинуть оружие.

Человек выпрыгнул, всем телом навалившись на оборотня и вдвоём они, ударившись об стену, рухнули на пол. Сдавленное рычание, звук покатившегося по земле оружия, женский вскрик боли. Волк, вцепившийся в тело оперативника, яростно вгрызался глубже, навалившись на жертву.

Брайен выстрелил, но промазал. Оборотень обратил внимание на него и снова взвился было в прыжке, но Брайен выстрелил снова. Волк рухнул.

— Мамочка! — душераздирающе взвизгнула девочка.

Голову щенка, вцепившегося в его ботинок, Брайен размозжил ударом ботинка.

Остальных детей расстрелял, не глядя.

Под мёртвым телом оборотня слабо шевелился оперативник. Брайен с трудом сдвинул с места труп кормящей волчицы, видимо, матери этих щенков. Неудивительно, почему она так стремилась их защитить.

— Эрсель… — выдохнул Брайен, заглянув в лицо раненой сквозь стекло каски. Его союзница потеряла сознание, одежда на боку пропиталась кровью, которая уже стекала в лужу под телом. Прокушенная серебряная пластина защиты впивалась в кожу.

Быстро перезарядив пистолет, Брайен с трудом взвалил Эрсель на спину и, не выпуская оружие из рук, потащил её вниз. Рядом уже топали и кричали что-то друг другу люди, выстрелов звучало всё меньше, но Брайен по-прежнему слышал всё будто плотный слой ваты. Лестница на первый этаж оказалась цела.

Выбравшись на улицу, где бой уже закончился, измотанный Брайен будто в бреду передал Эрсель кому-то в форме, тупо кивнув в ответ на вопрос, в порядке ли он сам. Голос спрашивающего был Брайену незнаком.

Дом продолжали прочёсывать, но выстрелы уже не звучали. Оперативники выходили из дома, по рации сообщали о том, что одна за другой комнаты оказывались пустыми или полными исключительно трупов.

Наконец, кто-то скомандовал:

— Вызывайте уборщиков, их очередь.

Всё закончилось.

Обратно Брайен ехал в одиночестве, и оттого ему было не по себе. Он успел пересечься с Марком и Питером, убедиться, что они в порядке, пусть стажёр и выглядел так, будто увидел призрака.

Радио Уэйд не включал, хотя тишина давила на барабанные перепонки. Мысленно он прокручивал в голове произошедшее. Со свежими воспоминаниями смешивался давнишний разговор, случившийся у Брайена с Ютой, когда он был на месте Питера.

После своей первой зачистки Уэйд бросился к подруге делиться восторженными воспоминаниями о том, как смог пристрелить одного взрослого оборотня и нескольких щенков. Взахлёб описывая их беспомощные попытки спастись, Брайен тогда ожидал похвалы или чего-то подобного, но совсем забыл, что выбрал не лучшего слушателя для подобных историй.

Она молча смотрела на него всё это время, а потом тяжело вздохнула и неожиданно спокойно спросила:

— И чем ты теперь отличаешься от волков?

Он яростно начал доказывать, что наверняка спас целую кучу людей, которых эти милые щеночки сожрали бы потом.

— Ты пришёл в их дом. Ты убил их родителей у них на глазах. Ты убил их самих, — непонятная отстранённость Юты напугала Брайена. Лучше бы она кричала или плакала.

— Ты мстишь целому виду за то, что кто-то из них пришёл в твой дом и убил твоих родителей. Чем ты — лучше? Что даёт тебе право?

Кажется, он не ответил. Просто ушёл, думая, что забудет странный вопрос. Единственный вывод, который Брайен тогда сделал: не рассказывать Юте про охоты.

Но прозвучавшие в тот вечер слова затаились в глубинах памяти, ожидая своего часа. И он настал в момент, когда Брайен в одиночестве ехал обратно в штаб.

Учёные сдвинулись с места в синтезе вещества, которое сдерживало бы оборотней. Что, если бы эти волчата застали бы его распространение? Если бы они уже никого не убили бы? Имели ли они право на жизнь? Заслужили ли смерти, не сделав ничего плохого?

Правильно ли относиться к ним, как к вирусам?

Брайен всегда считал, что правильно. И не мог понять, почему сердце его негодующе сжималось при мысли о хантерах вроде Далтона и их пытках над волками. Не мог понять, почему ему было всё сложнее смотреть на Котёнка сквозь частую серебряную сетку. Не мог понять, почему не выстрелил в щенков сразу.

Тщетно борясь со шквалом мрачных мыслей, роившихся в голове, Брайен припарковался у штаба. Риторические вопросы оставались без ответа, а он чувствовал себя бесконечно уставшим и каким-то неимоверно старым. Заглянув в зеркало, Брайен удивился бы, не увидев на висках седины.

Лесли уже была в курсе произошедшего, но только в общих чертах. Когда Питер и Марк тоже ввалились в штаб, девушка осторожно спросила:

— Что случилось с Эрсель?

Марк лениво кивнул в сторону Уэйда. Товарищ показался Брайену даже мрачнее, чем обычно.

— Он видел. По крайней мере, он её притащил, — померещились ли Брайену обвиняющие нотки? Наверняка, никто ведь не мог видеть, что Эрсель ранили из-за того, что Брайен завис, как зелёный стажёр, с нацеленным на щенков оружием. Купился на писк и грустные глазки. Подумал вдруг о том, что они не хотят умирать.

— В общем, — потирая шею, начал Брайен. — Мы обнаружили проход на второй этаж, я пошёл первым, она за мной. В одной из комнат обнаружил щенков, тут на меня со спины их мать и бросилась, Эрсель с ней сцепилась, я пристрелил волчицу почти сразу, но… в общем, ей досталось, — сократив свой рассказ по максимуму, опустив все компрометирующие его подробности, сухо отчитался он.

— Что с ней, ты знаешь? — робко подал голос Питер, глядя на Лесли. Она раздражённо встряхнула головой:

— Да, её жизнь вне опасности, но немного поваляться в больничке придётся. Навестить сможете завтра, если захотите. После работы, конечно. Вы не расслабляйтесь, у нас теперь минус один на какое-то время.

Марк тихо фыркнул.

— Ты в своём репертуаре. Хоть на сегодня мы свободны?

— Сначала официальные письменные рапорты. Питер, если будут вопросы, разрешаю приставать с ними к старшим товарищам.

Марк состроил лицо настолько суровое, что, Брайен готов был поклясться, у Питера наверняка пропало желание вообще о чём-то спрашивать. Сам он молча направился к своему столу.

— Кстати, Питер, — хотя окликнули не его, Брайен всё равно обернулся на голос Лесли. Та широко улыбалась, давя из себя как можно более искренние радостные эмоции. — С боевым крещением тебя, ты молодец!

***

Брайен покидал штаб первым: ухватившись за возможность забить голову чем-то рутинным, вроде составления сухого строго формального рапорта, он полностью ушёл в работу, найдя в ней временное убежище от преследовавших его мыслей. Неудивительно, что при таком раскладе он и закончил раньше остальных. Попрощавшись с товарищами, Брайен накинул куртку и вышел из штаба.

На улице его внимание привлекла пара мальчишек, ошивавшихся у входа. Когда дверь открылась, те заметно оживились, но, увидев Брайена, тут же снова поникли. Брайену они показались знакомыми, и, пока он вспоминал, где уже мог видеть парнишек, тот из них, что выглядел постарше, звонко поздоровался:

— Здрасьте! Эм, а вы случайно не подскажете, Эрсель скоро освободится?

— А… а что такое? — опешил Брайен, не сразу вспомнив о том, что Эрсель в штабе нет. Он, наконец, вспомнил, где он видел этих ребят. Когда-то они уже вертелись тут в ожидании его коллеги. Её приёмные дети.

Брайен даже вспомнил историю, связанную с их появлением в жизни девушки. Вспомнил срочный вызов, на который Марк и Эрсель не успели приехать вовремя, погибшего от клыков волка мужчину, не доехавшего до дома с работы на пригородной ферме. Не выдержавшее сердце его жены, у которой за три месяца до того без вести пропала старшая дочь. Троих детей, в одночасье оставшихся сиротами. Непонятное рассеянное состояние Эрсель после этого инцидента. Её же невероятную активность, которую она развела, загоревшись вдруг безумной идеей. Брайен помогал ей с оформлением некоторых документов и подготовкой к проверкам, знал, что никогда так сильно Эрсель не использовала свой статус оперативника КПО — её требования и угрозы к тем, от кого зависело окончательное принятие решения, были едва ли не откровенным шантажом, преступающим рамки закона. Брайен не был уверен, что усыновление в итоге было оформлено по всем правилам и являлось полностью законным, но трое детей оказались под крылом девушки. О причинах столь странного и неожиданного для неё поступка Брайен мог только догадываться.