– Вы живете здесь одна? – спросила я, когда уже надоело молчать.

– Пока что да, но до этого жила с дочерьми, пока замуж не повыходили, и не покинули отчий дом. Теперь я здесь всё чаще с новенькими живу, знакомлю их со здешними порядками. Вывожу в жизнь, иногда внуки ко мне приходят и живут у меня. Как только людей прибавиться у нас, станет мне не до скуки, – охотно поделилась она со мной.

Уже вечерело, и больше к нам так никто и не зашёл. Я этому только рада была, вот бы меня никто не трогал. А старушка напротив – переживала по этому поводу, что новостей никаких и распоряжений на мой счет не поступает, уж не к добру это ей показалось.

– Я ж говорю, он передумал, Софья Ярославна, – уверяла я её, снова взявшись за пряжу.

– Нет, настоящий мужчина так не поступит, ведь тогда он запятнает твою честь, унизит достоинство, а Тамерлан не такой, – возразила мне старушка.

– Тамерлан, – повторила я себе поднос и усмехнулась. – Тамерлан Алексеевич.

– Ну, ничего, утро вечера мудренее, завтра всё прояснится, – завершила эту тему Софья Ярославна.

– Да уж, – зевнула я, и обрадовалась мысли, что можно лечь спать уже так скоро и жестокая матушка теперь не будет меня тыкать в бок в пять утра. А потом подумала о тебе, как же должно быть не просто тебе будет там одной справляться по хозяйству. Спала эту ночь я как младенец, крепко и сладко и пробуждение моё было не менее приятным, чем сам сон.

У тебя же третий день был полной противоположностью моего. Матушка свалила на тебя почти всё хозяйство, так что и продуху лишнего не было. Опять ранний подъем, хождение за водой, приготовление еды, присмотр за детьми. В этот раз отец ушел на рыбалку на рассвете и обещал вернуться к обеду. Ну а мать доделывала вышивку на рубахе, чтобы отправиться с ней на ярмарку. Ты была не в духе с самого утра, ни с кем не разговаривала, просто делала свою работу и вынашивала в голове план по изволению меня с другого племени. Тебе надо было узнать дорогу. Наверняка тут знал её каждый, кто давно жил здесь, но тебе ведь нужны были подробности и главное, чтобы никто ничего не заподозрил. Ты могла обратиться только к знающему человеку и, который не предаст. Ты знала только одного. Теперь тебе надо было выловить его и незаметно для посторонних глаз поговорить. Но, как и когда, это тоже была проблема найти подходящий момент. Тем не менее, вечером ты планировала вылазку из дома. В восьмом часу вечера, под предлогом немного подышать свежим воздухом, ты отлучилась из дома, и направилась к ярмарочной площади, где чаще всего бывал Даниил. Он как раз разговаривал с местным, и тебе пришлось подождать, пока они закончат, прежде чем выйти из-за угла дома. Ты взволнованно пошла к нему быстрым шагом и, завидев тебя, он направился к тебе навстречу, ведя коня за упряжку. Тень тревоги появилась на его лице, как только он увидел, что ты неподдельно обеспокоена.

– Здравствуй, Настя, что-то случилось? – участливо спросил он.

Ты с надеждой глянула на него, что он согласится помочь.

– Мне очень нужна твоя помощь, – начала ты.

– Что, говори? – уставился он на тебя внимательно, так что тебе стало неловко.

– Ты только скажи мне, где находится другое племя? Очень далеко ли? В какой стороне? – залепетала ты полушепотом с дрожью в голосе, пряча глаза за ресницами, устремив свой взор куда-то вперед.

– Что? Зачем это тебе? – резко оборвал твою речь Даниил. – Что ты надумала?

Он обернулся посмотреть, никого ли нет рядом и крепко, но бережно взяв тебя за руку чуть выше локтя, отвел за чужой дом, со стороны, где не было окон. Развернув тебя к себе лицом, он заслонил тебя всем своим телом, проникновенно глядя на тебя сверху вниз и так четко, разделяя слова, полушепотом сказал:

– Никакого тебе другого племени. Забудь.

– Я всё равно узнаю, ни от тебя так от кого-нибудь другого, – отчаянно ответила ты. – Я не оставлю это так.

– Глупенькая, не лезь не в своё дело. Тебе же дороже выйдет. Только беду накликаешь. Куда ты пойдешь? Одна? Не зная дороги?

– Ты проведешь меня, – как можно увереннее сказала ты.

– Нет, не проведу, я сам себе не враг.

– Пожалуйста, – умоляюще протянула ты тоненьким голоском, заглядывая в его нахмуренное лицо.

– Нет. Не проси. Я тебя предупредил.

– Я так и думала, – надулась ты и, сбросив его руку со своего предплечья, отвернулась к нему спиной. – Зря я пришла к тебе.

– Настя, я тебе плохого не посоветую, – уже мягче сказал Даниил, – пообещай мне не лезть, куда тебе не велено.

Ты молчала. Он стоял сзади и излучал магнетизм, так захотелось тебе снова почувствовать его рядом, как тогда на коне.

Ты не ответила ему, а ему пришлось уйти, потому что кто-то позвал его. Но ты не отказалась от своей задумки, ты знала, чем раньше ты вызволишь меня, тем легче это будет сделать, пока еще чего-нибудь не случилось. Надо было добыть карту этой местности. Наверняка, на карте помечено другое племя. Только где ее достать? Ну конечно, кто её не знает лучше, чем дружинники? Теперь надо ее как-то выудить у них.

До глубокой ночи, лежа на настиле, ты ворочалась и думала, как это сделать.

Утром следующего дня, Софья Ярославна, после завтрака, оставила меня ненадолго, и через четверть часа вернулась с лукошком яиц.

– Ой, это откуда? – спросила я.

– А это у меня курочки есть, вот три десятка на ярмарку отнесу, продам и нам куплю молока, тогда и пирогов напечем, авось жених придет, а нам его и потчевать нечем.

Меня даже передернуло при упоминании жениха, и с какой стати я должна тут его еще потчевать? Я попыталась представить, как он ест пирог за столом с его вечно нахмуренным недовольным лицом и фыркнула себе под нос. Но, тем не менее, опару поставить пришлось. Пока Софья Ярославна была на рынке, она наказала мне не выходить без надобности, если только по нужде, а мне и самой особо не хотелось высовываться. Так что я принялась ткать ткань для рубахи, пока была одна. К счастью, старушка вернулась к обеду с кувшином молока и ещё с мешочками круп и овощей. И я с ней вместе хозяйничала на кухне. Она была чем-то обеспокоена и безуспешно скрывала это, но я заметила, как изменилось её настроение.

– Что-то случилось? – осторожно спросила я.

– Ох, нет-нет, – как-то не уверенно ответила она, пряча глаза, – так слухи нелепые распускают.

Я почувствовала, что это касается меня, но не стала её расспрашивать, в чем дело, я знала, что он найдет любой способ, чтобы не жениться на мне. Хоть меня это и не огорчало, но всё же задевало моё самолюбие в том, что меня отвергли на глазах у всех.

К вечеру пироги наши были готовы, ароматные, румяные, прямо из печи. И, правда, сразу, как по заказу, к столу пожаловал гость. В дверь так громко постучали, что у меня внутри все сжалось от неожиданности. Это был Тимур. Он вошел в избу уверенно и равнодушно, окинув меня надменным скользящим взглядом.

– Тамерлан, здравствуй! Проходи, у нас как раз пироги на столе. Невеста так старалась, пироги-то вышли, как в сказке, – раскланивалась перед ним Софья Ярославна.

Я залилась краской по уши от неловкости и злости от того, что Софья Ярославна назвала меня невестой и расхваливала меня перед ним. На самом деле это была не совсем правда, пекла то по большей части она. Я мельком поглядывала на него, желая провалиться сквозь землю.

– Добрый вечер, хозяйка, спасибо, я только со стола, не голоден. Пироги отведаю ваши в следующий раз, а пока мне надо поговорить с ней, – в третьем лице обо мне произнес он низким монотонным голосом, лишенным всякой эмоциональности, – оставьте нас на пару минут.

Софья Ярославна взглянула на меня обеспокоенно, но всё же неохотно повиновалась и медлительно направилась к выходу, ответив:

– Но только на пару минут.

Когда она вышла, я собралась с духом и подняла на него глаза, ожидая его речи. Он как стоял у входа, так и не приблизился ко мне ни на шаг. Я подумала тогда, как должно быть я ему неприятна, что он даже не может находиться со мной в одном помещении.