— Да если бы я знал! Вспылил просто. Знаю, что гневаться плохо, но…

— Так это ты просто вспылил?!? Ты знаешь, по ощущениям это очень похоже на «Императорский гнев», матушка рассказывала. Была на приеме, так императрица гневаться изволила, даже в приемной одной фрейлине стало дурно, не говоря уже о министре, которого с приема выносили вперед ногами… Ярик, ты меня заранее предупреди, когда у тебя в следующий раз плохое настроение будет. Что-то не охота к тебе под горячую руку попадать.

— Митяй, ты же знаешь, я к Разумовским со всем уважением! Вам ничего не грозит.

— Охотно верю. Помнишь, маман тебя пыталась защищать от окружающих? Оказывается, это, наоборот, других от тебя защищать надо!

— Ой, не делай мне смешно! Я белый и пушистый!

— Ну да, ну да… То что ты блондин, никто и не спорит. А в каком месте пушистый???

— Митя, вот все бы тебе опошлить! Ты же не девушка, чтобы тебе показывать? Окружающие не поймут-с.

— Сам пошляк! Я вообще-то имел ввиду твою душу!

— Что имею, то и ввиду! Но, я тебе признаюсь, девушки мне больше нравятся!

— Чур меня! … А ты здесь ночевать останешься или к себе рванешь?

— Хочу остаться. Завтра конкурс рано начинается. Не хочу опоздать из-за пробок. Лучше здесь высплюсь.

— Счастливчик! Сомневаюсь, правда, что тебе дадут выспаться… А меня вот маман не отпустила, сказала чтобы дома ночевал.

— Почему счастливчик? — я подозрительно посмотрел на невинную морду лица Митяя, в глазах которого прыгали искры едва сдерживаемого веселья.

— Так известно, почему. Все женское поголовье решило остаться в общаге на ночевку. А здесь все люди взрослые, разделения общежития на мужскую и женскую части нет. Только двухместные номера делятся на мужские и женские. Представляю, что ночью в общаге будет!

— Бля-я-я!

— Да ладно тебе стонать! Держись, новик, эмеритом станешь!

Закончился первый день конкурса. Митя со своими друзьями из питерской тусовки разъехались по домам, а я потопал получать номер перед ужином. Получив ключ от обычного двухместного номера у девочек на рецепции, пошел в соседнее здание общежития. Внутри, на удивление, оказалось вполне прилично — на три звезды минимум. На месте вахтерши несли службу две безопасницы, которых я уже видел сегодня на конкурсе. Поднялся на второй этаж и открыл свой номер. В номере уже был сосед, которым оказался мой новый знакомый Витя.

— Ты на ужин пойдешь? — спросил он.

— Не, не хочу. Перекушу что-нибудь из бара, — я подошел к мини-холодильнику и в задумчивости посмотрел на девственно-чистые полки. — Или ограничусь лечебным голоданием.

Я, и правда, не хотел идти на ужин и пересекаться с княжнами — к концу дня они осмелели, и их общество стало навязчивым: «ой, а здесь как сделать?», «Ярик, а вот так правильно?», «а у меня не получается, покажи еще раз!» Они, словно, все разом поглупели и начали играть в игру, кому из них достанется больше моего внимания. Витя тоже старался помогать девушкам, но они все упорно обращались ко мне.

— А я схожу на ужин, проголодался к вечеру. Ты точно есть не хочешь?

— Хочу, но идти куда-то влом. Устал сегодня. Слушай, купи мне чего-нибудь заточить и сочку какого попить, — я достал из бумажника пятитысячную купюру.

Ушел. С кем бы пообщаться? Позвонил Кристине. Не отвечает, обиделась за порчу салона, наверное. Набрал Дашу, тоже длинные гудки. Точно, спелись меня поставить в игнор — воспитывают. Ну-ну. Позвонил Мухиной.

— Привет!

— Ага, привет.

— Что нового?

— Да вот, готовлю новость для «Пыжика» об одном забавном случае на «Лидерах империи». Один конкурсант приложил всех остальных «Императорским гневом». Не знаю зачем, наверное, хотел выиграть.

— Ёптить! А кто это сделал, известно?

— Конечно! У меня очень информированные источники.

— Варя, а может, не публиковать такую новость? Я даже могу к тебе заехать, обсудить отмену публикации…

— Ярик, ты думаешь, этот факт останется незамеченным? Весь высший свет уже знает об этом. Для остальных это просто газетная утка и повод почесать языками. А для меня — интерес читательской аудитории. Ты лучше поделись, как ты смог выдать столь сильный гнев, свойственный царственным сестрам?

— А наши телефоны не прослушивают?

— Нет, без санкции Канцлера дворянские переговоры защищены от прослушки законом. Ты же не враг Империи?

— Нет.

— Значит, никому неинтересен, кроме меня. Так что, давай, колись!

— Это спорное утверждение. Княжны здесь вокруг меня хороводы водят.

— Ой, хватит набивать себе цену! Давай, рассказывай!

— В общем, я стал архимагистром.

— Писец!… А это точно? Когда?

— Точнее не бывает, сегодня ночью.

— Вот если бы тебя не знала, подумала, что пиздишь, как дышишь, — на другом конце провода повисло напряженное молчание, наконец, мобильник отмер:

— Вот что, ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышала!

— Что, всё так серьезно?

— А ты как думаешь? Вдруг Романовы увидят в тебе угрозу своей власти? Архимагов в империи всего два, а паровозы надо давить, пока они чайники!

— Но, вон, в той же Англии три архимага!

— И двое из них связаны родственными узами с третьим архимагом — императрицей Анной! В общем, в твоих интересах об этом молчать.

— Да молчу я, молчу! Я по-прежнему новик для всех.

— Теперь уже не уверена. Ладно, будь на связи, я провентилирую, какие слухи ходят в свете.

— Ага, спасибо.

— Спасибо в карман не положишь.

— Понял — не дурак, был бы дурак — не понял. Буду должен.

— А где радость в голосе? Давай, не скисай! Ты же архимаг!!! Уму непостижимо! Да ты прыгать до потолка должен от открывающихся возможностей!

— Как все благополучно закончится, вместе попрыгаем. В разных позах.

— Договорились! Все, чмоки-чмоки, пока!

— Пока…

Вот черт! А я надеялся, что никто ничего не понял. А оно оказалось… Теперь раскрытие факта моего повышенного ранга пошло уже на считанные дни. Стоит только людям сложить два плюс два, и привет. С другой стороны, мне сказали развлекаться? Сказали. Значит, должен оторваться по полной. Танцуй, пока молодой!

Вернулся Виктор с коробкой пиццы и бутылкой шампаньезы.

— Витя, что за…

— Да только это было в буфете. На что денег хватило, то и взял, — а глаза такие невинные-невинные.

— Кто же пиццу шампанским запивает?

— Аристократы? Слушай, тут нас к себе в гости Юсуповы зазывают. Пойдем? У них, говорят, тоже и еда есть, и сок, который ты хотел…

— Вот ты жук! Что, кто-то из них тебе понравился?

— Старшая Мари Юсупова. Мне уже двадцать семь стукнуло, и это мой единственный шанс обратить на себя внимание топовых невест. Сам-то я из клана Нарышкиных, наш род Поповых там даже не на вторых ролях, — парень умоляюще посмотрел мне в глаза.

— А ты уверен, что ты ей понравился?

— Конечно! Она так улыбалась, когда нас приглашала. Ты же помладше, наверняка она тебя для Ирины присмотрела.

Блажен, кто верует… — Ну, пойдем, оптимист, развеемся.

Взяли пиццу с игристым и потопали. Витя повел на верхний этаж, где были просторные двухкомнатные номера по типу сьютов, которые все были заняты отпрысками знатных фамилий. Об этом он меня просветил, пока дошли. Постучались, дверь открыла Ирина, одетая в фиолетовое воздушно-прозрачное нечто. Под мало чего скрывающим одеянием было видно отсутствие нижнего белья. М-да, а Юсуповы решили бить сразу главным калибром — вон, даже Витя завис с остекленевшим взглядом, не зная как реагировать. Ирина же явно наслаждалась произведенным на нас эффектом: «Ну, что же вы? Заходите-заходите!» Вручил гостинцы, получив дружелюбную улыбку в ответ.

— Однако! А вы подготовились! — удивился я, когда увидел в большой комнате, выполнявшей функцию зала, ломившийся от закусок фуршетный стол со свечами и бутылкой вина.