Сабира растворилась в воздухе. Сцирша, потеряв дар речи, смотрела на существо, вставшее перед ней.

– Мы ждали тебя.

Голос, звучащий, как сотни медных труб, низкий и глубокий, разнёсся по всему дворцу. Ведьма хотела было сказать что-то, но всё её тело сковало, воздух не выходил из горла.

– Мы знали, что этот момент настанет. Дитя вернётся домой, как бы далеко не отнесла его судьба.

– Домой?.. – выдохнула Сцирша.

– Да. Пустыня Кошачий Коготь – наш дом. Твой дом.

Ведьма выпрямилась и огляделась.

– Где мои спутники?

Солнце-и-Луна наклонили голову набок, и все украшения разом издали цокот и звон.

– Это не важно. Важно то, что теперь ты там, где тебе суждено быть.

– П… почему? Нет! – Сцирша взмахнула руками и принялась ощупывать пол за границей света, надеясь найти хоть какую-то зацепку, – это важно! Скажи, где они!

Один из золотых локонов отделился от причёски создания, его кончики расклеились, образуя подобие когтистой руки, и указали пальцами на банки, висящие на цепи. Внутри ведьмы всё похолодело. Жёлтые огоньки бились за стёклами банки и пульсировали светом.

– Спасибо, что привела их. Мы с восторгом принимаем твоё подношение.

– О Фортуна! – Сцирша зажала рот рукой. Песок вокруг неё взметнулся и образовал вихрь. Из бездны медленно стали появляться струи песка, тянущиеся к ней. – Отпусти их сейчас же!

Солнце-и-Луна затряслись, из их тела послышался скрежет и лязг, отдалённо напоминающие смех.

– Если хочешь вернуть отданное, заплати. Таковы правила пустыни.

– Чем я могу тебе заплатить? Богатством? Силами?.. Душой?..

– У тебя есть деньги.

Сцирша почувствовала, как ей что-то слегка обжигает бедро. Она засунула руку в карман и достала оттуда две монеты, на каждой из которых была гравировка «заберу» и «отдам».

– Забери цветок и отдай другой цветок. Забери мешок золота и взамен отдай такой же.

– …Забери человеческую жизнь и отдай другую, – закончила Сцор, смотря на монеты. Она сжала их в кулаке.

– Не соглашайся, умоляю, – слабый голос Сабиры раздался из темноты. Ведьма обернулась, ища мать, но вздрогнула и непроизвольно шагнула назад, когда локоны Солнца-и-Луны метнулись в тень, откуда послышался отчаянный крик. Внутри Сцирши всё сжалось.

– Дай мне её выслушать! Разве по законам пустыни… не надо чтить то, что даёт жизнь? – Сцирша задумалась на долю секунды, чтобы придумать это, но для неё эта заминка показалась вечностью, обрекающей её на раскрытие Солнцем-и-Луной обмана.

Создание повернуло маску к ведьме и пристально посмотрела на неё. Сцирша поёжилась.

– Она не твоя мать.

– Она растила и воспитывала меня, заботилась обо мне, учила.

– Ты так глупа! Так глупа! Глупая, маленькая Сцор! – Голос Солнца-и-Луны теперь был неприятным, режущим уши, как пение расстроенной скрипки. – Покажем ей? Покажем ей?

***

Синие локоны заструились у подножия платформы, где стояла Сцирша, и принялись пытаться схватить её за ногу. Ведьма отскакивала и отходила, пока не оказалась на самом краю освещённого островка. Синие локоны исчезли. Она подняла голову и с изумлением увидела Сабиру. Она выглядела точь-в-точь, как в видении на оазисе: болезненный вид, окровавленный грязный балахон, измученное лицо. Сабира подошла к краю платформы и упала на колени. Солнце-и-Луна наклонились, смотря на маленькую человеческую фигурку перед ними.

– Анис! Мой Анис! Он – всё, что у меня осталось! Моя душа, моё сердце! Я потеряла дитя, от меня отвернулась семья, прошу, Повелители пустынь, сжальтесь над простой женщиной! – голос Сабиры надрывался и хрипел, и этот хрип явно причинял ей боль.

– Он отдал себя мне во служение, – тяжёлый голос Солнца-и-Луны звучал глухо, словно из-за стены, – это его выбор.

- Умоляю вас! Умоляю! Я… - она начала задыхаться и кашлять, - я так устала… Я просто хочу быть рядом с ним. Я так скучаю… Даже наше с ним дитя забрала беспощадная пустыня…

- Она всегда забирает. Ты сама виновна в её смерти.

- Нет! – Сабира закричала и тут же сорвалась на кашель. Она легла на полу, не в силах держаться. - Прошу вас… Должен быть… должен быть способ… Хотя бы верните мне наше дитя! Нашу милую, прелестную дочь…

Солнце-и-Луна наклонили голову ниже, локоны вокруг них плавали, как гигантские змеи.

– Хорошо. Я предлагаю тебе сделку. Ты, жена купца, должна быть знакома со сделками.

Перед Сабирой упало две монеты. Она с трудом взяла их и рассмотрела.

– Отдай одну жизнь и забери другую. Отдай свою жизнь и забери дочь.

Сабира прижала к себе одну монету и отодвинула подальше другую. Та подскочила и покатилась вперёд, падая в пропасть перед Солнцем-и-Луной.

Фигура женщины засияла, её кожа стала наполняться цветом, волосы стали гуще, пятна крови и грязи исчезли с одежды. Сабира поднялась и удивлённо осмотрела себя. Она крепче сжала в руках монету и прижала её к сердцу.

– Спасибо… Спасибо! – её голос был звонким, таким, какой Сцирша никогда не слышала.

– Но кто же сказал, – Солнце-и-Луна противно заскрежетали, – что мы отдадим твою дочь? Так-так, что же мы можем тебе предложить…

Сабира тут же изменилась в лице и сделала несколько шагов назад. Локоны существа поползли по колоннам. Одна из рук вынырнула из-за них, держа между пальцев скорпиона за хвост.

– То, что надо! Идеально!

Солнце-и-Луна бросили скорпиона перед Сабирой, та с криком отпрыгнула. Локоны, синие и золотые, нависли над скорпионом, и он с хрустом и чавканьем стал меняться. Его хвост выкручивался, клешни выворачивались, тельце росло и раздирало хитин. Сабира снова закричала и попятилась, когда сквозь хруст послышался истошный плач младенца.

– Вот твоя дочь!

По залу прокатился пробирающий до костей смех. Из глаз Сабиры текли слёзы, она пялилась на младенца, сучащего руками и ногами, лежащего на грязной плитке. Кожа его была покрыта чёрными колючками, на голове пробивались чёрные волосы. Младенец повернул голову к Сабире и открыл глаза. Янтарные светящиеся точки уставились на женщину, затем ребёнок снова зажмурился и закричал.

– Как ты назовёшь свою девочку, Сабира Иршант? – сквозь смех спросили Солнце-и-Луна.

– Скорп… Сцор, – едва слышно выдохнула она.

– Ах, какое прекрасное имя!

Сабира оторвала подол платья и бросилась к младенцу, укутывая его в тряпку. Она сощурилась, уколовшись шипами на коже ребёнка.

– А теперь забирай её жизнь, – тяжёлый бас раздался во дворце, – а через 15 лет возвращайся ко мне, чтобы отдать свою. Такова наша сделка.

Сабира, жмурясь, прижала к себе младенца. Она пятилась, не отрывая взгляда от Солнца-и-Луны и не переставая рыдать. Отойдя ещё дальше, женщина развернулась и помчалась прочь.

***

Сцирша схватилась за голову, избавляясь от наваждения.

– Ты принадлежишь этому месту. Принадлежишь нам. Мы тебя создали.

Ведьма вздрогнула и посмотрела на свои руки. Они медленно покрывались чёрными колючками и хитином. Коса стала ещё тяжелее, и Сцирша поняла, что может ей двигать. Она поднесла косу к себе и неосознанно, в страхе отмахнулась от неё руками: волосы превратились в толстый, покрытый чешуйками скорпионий хвост. Она чувствовала, как на её рту вырастают жвала, видела, как ногти превращаются в чёрные коготки, похожие на скорпионьи лапки.

Ведьма медленно подняла взгляд на Солнце-и-Луну. Она вышла на середину освещённого огнём пространства и уставилась в прорези маски.

– Это всё не важно. Я – Сцор Иршант, а не твой питомец.

– Ах, называй себя, как угодно, мне то что, – пискляво засмеялось создание. – Так что, ты согласна на сделку? – один из локонов приподнял цепь с банками. Они ударились друг о друга, и сквозь жёлтый свет Сцирша заметила лица Адриана и Властомила.

Она посмотрела на две монеты в своих руках. Они блестели и переливались.

– Мама хорошо меня научила управлять лавкой. Я кое-что в этом смыслю. И с нечестными купцами не торгуюсь.

Ведьма замахнулась и швырнула обе монеты в пропасть перед Солнцем-и-Луной. Создание гулко, раскатисто засмеялось.