Сцирша краем глаза заметила, как Странница, сидевшая рядом с ней, уходит. Ведьма повернулась и не сдержала широкой улыбки: Адриан сидел, неуклюже подогнув ноги, пристально смотрел на ведьму, красные волосы были похожи на воронье гнездо, на щеке отпечаталась вязь подушки, тонкие губы поджаты, чтобы скрыть ответную улыбку. Судя по глазам, в которых читался тяжёлый мыслительный процесс, он думал, что сказать. Ведьма рассмеялась и крепко обняла Адриана. Тот помедлил, но всё же поднял руки и прижал Сциршу к себе.

Она отпрянула, взяла виконта за плечи и радостно посмотрела на него.

– Адри! Скоро я точно узнаю, куда нам идти! Мы больше не заблудимся, я попрошу припасов в дорогу, и мы найдём маму! И, может, даже папу! Мы продолжим поиски!

– Что?.. – выдохнул виконт, – опять?..

***

Солнце висело высоко над шатрами, и голубое небо отражалось в бежевом песке. Узоры на коврах перетекали друг в друга, случайные тени кочевников мелькали на подушках и тюках с вещами.

Сцирша сидела на коленях и наливала воду в глиняную тарелочку. Перекроенные светлые одежды поднимались с медленным, равномерным дыханием. Ведьма взяла на себя заботу над единственным членом команды, которому их прогулка по пустыне далась тяжелее всего. Адриан сидел рядом, на подушках, и скрипел углём по грубым страницам пергамента.

Властомил потянулся за глиняной тарелочкой. Сцирша мягко приподняла его голову и помогла отпить.

– Где мы?.. – Его голос хрипел сильнее обычного.

– Нам помогли кочевники. Ты в безопасности.

Судья тяжело вздохнул и уронил голову обратно на подушку. Поморщился, потому что подушка была туго набита сбившейся от времени верблюжьей шерстью.

– И сколько мы тут?..

– Около недели.

Властомил распахнул глаза и дёрнулся в попытке подняться, но у него получилось только слабо ударить руками по подстилке.

– Не паникуй, Влас, – пробубнил Адриан из-за своих листов, – божества подождут, пока ты придёшь в себя и сможешь заключить с ними парочку сделок.

Судья сжал кулаки, повернул голову и впился в виконта взглядом из-под нахмуренных бровей. Он стиснул зубы, медленно выдохнул, отвернулся обратно и уставился в колыхающийся потолок. Сцирша покачала головой и положила руку тыльной стороной на лоб Властомила. Тот прикрыл глаза. Ведьма с улыбкой отметила, что щёки судьи из красных стали ещё более красными. Жар всё ещё был.

– Не ругайтесь. Между вами есть разногласия, но всех нас объединяет одна цель. Мы должны держаться вместе, чтобы её достичь.

– Я не ругаюсь. – Адриан отложил листы и уголь, наклонился вперёд и обхватил колени руками. Пара лучей, пробившихся сквозь навес, осветила зарисовки человеческих фигур и лиц. Виконт смотрел то на Сциршу, то на Властомила. – Если он хочет продать душу – пускай. Мне нет никакого дела. Его душа, в конце концов. Пусть только не трогает Везувию.

– Ни в коем случае не собирался навредить вверенным вам на попечение владениям, виконт Монтгомери, – просипел Властомил, всё так же лёжа с закрытыми глазами и хмурясь, – и я склонен согласиться с леди. Будем держаться вместе.

– Спасибо, – ведьма улыбнулась.

Адриан завалился на бок, упав на подушки. Сцирша потянулась к плошке с ярко-зелёной мазью. Властомил поморщился.

– Пренеприятный запах…

– Ты вонял так всю неделю. И сейчас воняешь, – фыркнул Адриан.

– Почему?

– Мазь от ожогов, – с этими словами ведьма шлёпнула щедрую порцию холодной жижи на щёку Властомила. Тот сморщился, явно сдерживая себя от излишнего проявления отвращения.

– Ты тоже так вонял, Адриан, – укоризненно заметила Сцирша, размазывая лекарство по лицу судьи. Тот задержал дыхание.

– Ох, дьявол, Сцор! – виконт всплеснул руками, – ты портишь представление обо мне среди простого люда! Я ароматизирую исключительно цветами и роскошью.

Сцирша захихикала. Адриан улыбнулся.

– Ну и ты должна была ей нанюхаться, когда тебя ей мазали, – пожал плечами виконт.

Сцирша остановилась на мгновение. Перед глазами снова появилось беспощадное жаркое солнце, мили раскалённого песка, ей показалось, что язык снова прилипает к нёбу, а засохшие капли пота крошкой опадают с висков. Она вздохнула поглубже, взяла руку Властомила и принялась медленно и мягко растирать мазь по ней.

– Я… не обожглась.

Адриан приподнялся на локте и недоверчиво посмотрел на Сциршу.

– Я конечно понимаю, что вы, южане, более… дружны с солнцем, но не настолько же.

– Согласна, это странно, – ведьма взялась за другую руку судьи, – но кочевники сказали, что на мне не было ни одного ожога.

Виконт задумчиво кивнул.

Люди молчали некоторое время. Сцирша продолжала замазывать ожоги Властомила, который то и дело порывался помочь и каждый раз был убедительно попрошен лежать спокойно.

Адриан прервал молчание, когда ведьма в последний раз вытирала руки о грязную, пропитанную запахом мази тряпку.

– Значит, ты Сцор Неопаляемая? – он улыбнулся, – Мать Космически огромной кучи песка, Королева Чёртовой безжизненной пустыни, Хозяйка Колючек и кактусов?

– Можно просто Сцор Великолепнейшая и Потрясающая, – она высоко подняла подбородок и посмотрела на Адриана из-под опущенных ресниц.

– О, в таком случае меня ты можешь звать просто Адриан Прекраснейший и Замечательнийший, – он выпятил грудь и взглянул на ведьму так же. Замерев так на пару мгновений, оба в конце концов захохотали.

– Чем больше слушаю вас, – Властомил тяжело вздохнул, – тем больше понимаю, насколько велика разница в возрасте между мной и вами. Ваша неопытность существенно мешает вам мыслить.

Адриан закатил глаза. Сцирша прищурилась.

– Ведь человек, успевший набрать жизненного опыта, назвал бы себя просто Властомил Мудрейший и Гениальнейший. Учитесь, молодые люди.

Дребезжащий и высокий смех Сцирши, звонкий и заразительный хохот Адриана, хриплое и деликатное хихиканье Властомила зазвучали одновременно.

***

Ведьма разгладила плед и кивнула сидевшему рядом Властомилу. Он перебрался на лежанку и лёг, поддерживаемый Сциршей.

– Вы не обязаны так заботиться обо мне. Во многом я уже могу справиться сам.

– Конечно. Скажите это ещё раз, когда снова ударитесь спиной о землю.

Судья глубоко вздохнул и закрыл глаза. Даже сквозь закрытые веки ему было заметно, как раскачивается на горячем ветру висящий под навесом фонарь и как танцуют по всему шатру долговязые тени.

Снова появился резкий, неприятный запах.

– И всё же я настаиваю на том, что уже достаточно самостоятелен для нанесения мази на ожоги, – Властомил приподнялся на локтях и посмотрел на открытую плошку с зелёной жижей. Ведьма зачерпнула мазь и принялась размазывать её по лицу судьи. Тот наморщился.

– Вы слишком самоуверенны, Властомил, – сказала она, – и будто бы боитесь получать помощь.

– Позвольте! Вовсе нет! – судья хотел поднять указательный палец в знак протеста, но только неуклюже пошатнулся и снова встал на локти, – я не боюсь получать помощь, а лишь говорю о том, что уже способен оказывать её себе сам.

– Вы почти не можете ходить.

– Но мазь на себя намазать смогу.

Сцирша опустила руки на полотенце, лежащее на её коленях и долго смотрела в глаза Властомила. Он не отвёл взгляда.

– Дайте мне помочь вам.

– В этом нет необходимости.

– Вы перевели записи моей матери. Вы открыли мне дорогу к дворцовой библиотеке. Вы… – ведьма опустила глаза, – сидели со мной за столом на втором этаже моей лавки и пили со мной чай…

– Ох, думаю, последний мой поступок – вовсе не заслуга, – судья улыбнулся и наклонил голову.

– Нет. Это самое важное, что вы сделали для меня.

Властомил поднял брови.

– В самом деле? Разве вы…

– Властомил, вы можете обращаться ко мне на «ты». Вы можете звать меня Сцор. – Она принялась быстро растирать мазь по предплечью судьи, потупив взгляд. Речь её стала беглой, голос громким. – Вы можете избавиться от этого дурацкого «леди». Я не леди, я жила в лесу и не знала никого даже близкого ко двору 17 лет своей жизни.