- Рассказывайте! – попросила, преодолев бессилие, тошноту и головокружение. Она не стала уточнять, к кому обращается, но присутствующие и без этого поняли ее правильно.

- О чем вы хотите знать? – спросил Трис.

- Обо всем, - с трудом выдохнула Габи. Ей просто необходимо было сопоставить то, что она видела в своих снах, с тем, что происходило здесь на самом деле.

- Что ж…

Пока Трис рассказывал, Габи перевела дух и наскоро обследовала свой многострадальный организм. Боль ушла, и это была хорошая новостью. Однако все остальное выглядело хуже некуда. Габи чувствовала совершенно незнакомую ей по прежней жизни слабость. А еще головокружение и сбитое затрудненное дыхание. Да, и вообще, все там внутри нее работало сейчас как-то не так, как надо. Непривычно и не слишком хорошо. Но зато магия была на месте, и это было просто замечательно, потому что в бреду ей мерещились на эту тему всякие ужасы. Но, слава богам, ее магия никуда не подевалась, она лишь немного изменилась, хотя Габи и не взялась бы объяснить, в чем именно эти изменения проявляются.

- Значит, он приехал первым? – спросила вслух, вычленив этот момент в рассказе брата.

«Почему мне это так важно?» - подумала при этом отстраненно, не произнося, впрочем, эту мысль вслух.

- Возможно, вы ему небезразличны, - осторожно предположил Трис, словно прочитав ее мысли.

- Может быть… - согласилась с ним Габи. – Что они знают?

- Практически ничего, - ответил Трис и показал глазами на стоящих рядом с ним женщин. Означать это могло лишь то, что кто-то из гостей что-то об Источнике все-таки знает.

«Эва? – спросила себя Габи. – Возможно. Она дочь императора и его наследница, ей, наверное, положено знать…»

Впрочем, это было пока неважно. Будет еще время поговорить с Трисом с глазу на глаз, тем более, что ей тоже есть, что ему рассказать. Что-то, не предназначенное для чужих ушей.

- Продолжайте…

- Серьезно? – спросила, когда Трис рассказал о том, что происходило с ее Даром.

- А вы, как думаете?

- Извините, брат, - Габи знала, разумеется, что такими вещами не шутят, и что последний, кто все-таки решился бы на подобную шутку, это Трис, но то, что он рассказывал, попросту не умещалось у нее в голове.

Скачки силы, взлеты – аж до пятнадцатого ранга, - и падения вплоть до нуля. Страшно, непонятно, интригующе, но, прежде всего, все-таки страшно.

«Остаться без Дара, - поняла она вдруг, - все равно что умереть… Но пятнадцатый уровень силы… Означает ли это, что у меня имеется значительный потенциал роста?»

Про потенциал такого размера она прежде никогда не слышала, но Габи, и вообще-то, плохо разбиралась в подобного рода вещах. Знаний не хватало. Однако идея, мелькнувшая у нее по случаю, стоила хотя бы того, чтобы спросить об этом Триса. А вдруг, все так и есть, и упорными тренировками она сможет догнать свой одиннадцатый ранг до пятнадцатого? Она же уже там была, разве нет?

- Что теперь? – спросила вслух после довольно долгой паузы, потребовавшейся для того, чтобы переварить услышанное, обдумать перспективы и перевести дыхание.

- Несколько дней в постели, - твердо ответила на ее вопрос Серафина. – И это не обсуждается, мой коннетабль. Сейчас вы слабы, как новорожденный ребенок. Истощены, изнурены, обессилены… Это следует изменить. Будем давать вам общеукрепляющие средства и потихоньку заговаривать вашу физическую немощь. И кроме того, мне нужно последить за развитием событий хотя бы в течении двух-трех дней. Кто его знает, каковы могут быть последствия вашей агонии. Так что, не обессудьте, моя госпожа, я прописываю вам постельный режим.

Разумеется, Серафина была права. Того, что произошло с Габи, не случалось, кажется, еще ни с кем и никогда. Во всяком случае, о таком не слышал никто из присутствующих, а они, по мнению Габи, знали все и обо всем.

- А что потом? – уточнила Габи. Она и не собиралась спорить с Серафиной. Слишком плохо себя для этого чувствовала.

- Если все будет хорошо, дня через три-четыре приступите к тренировкам. Вы ослаблены недугом, мой коннетабль, ваши жизненные силы истощены, все это придется восстанавливать.

- То есть, в свет я в ближайшие неделю-две не выйду.

- Боюсь, что так, - кивнула Серафина.

- Но такие, как я не болеют, - едва не плача, произнесла Габи вслух то, что заботило ее сейчас больше всего.

- А вы и не больны, - пожал плечами Трис. – Вы были подло атакованы каким-то неизвестным колдовством, - возможно, это было какое-то неизвестное науке проклятие, - серьезно пострадали, но, слава богам, остались живы и теперь восстанавливаетесь, в том смысле, что оправляетесь от ран.

- Не больна, а ранена… - повторила за ним Габи. – Да, пожалуй, так будет лучше. Вы?..

- Я сделаю официальное заявление от лица клана, - объяснил Трис. - Нападавший неизвестен, как и тип проклятия, использованного им против вас. Клан ведет расследование. Коннетабль оправляется от ран, но вскоре вновь вернется к активной светской жизни…

«А я вернусь?» – это была жалкая мысль, и она не понравилась самой Габи.

«Непременно вернусь! - решила Габи, откидываясь на подушки. – У меня просто нет другого выбора!»

Конец первой книги

Октябрь 2020 – Август 2021

[1] Князьями империи по традиции, насчитывающей почти тысячу лет, являются пятнадцать глав государствообразующих семей. Среди них княжеский титул (вернее титул великих князей в отличие от того титула, который носит князь Трентский) носят всего четверо, еще двое – таны, как и Трис, а остальные – герцоги, включая герцогиню Перигор.

[2] Волован - пикантная закуска французского происхождения, небольшого размера выпечка из слоёного теста в форме башенки с несладкой начинкой.

[3] Воленс-ноленс - volens nolens (лат.) – волей-неволей.

[4] В римском государственном культе Юпитер именовался «Оптимус Максимус Сотер» - «Лучший, Величайший, Спаситель».

[5] Разумеется, Трис имеет в виду не название известного журнала, а высказывание Фрэнсиса Бэкона: «Knowledge itself is power» («Знание само по себе - сила»).

[6] Praemonitus, praemunitus - «предупреждён, вооружён» - предупреждён - значит вооружён (также Предупреждённый вооружён, Кто предупреждён, тот вооружён, лат.). Пословица, смысл которой состоит в том, что, будучи предупреждённым о близкой опасности (или возможности), человек теперь к ней подготовлен и должен с нею справиться.