С недавних пор в палаццо Коро поселились около двух десятков кланников, не имевших возможности или желания жить наособицу, и среди них выделявшаяся своим возрастом, внешностью и магической силой - девятый ранг в стихии Воды и седьмой уровень Воздуха, - баронесса Конкордия де Грамон де Мишильер. Баронессой она была по мужу, но с мужем довольно давно вместе не жила. Дети ее уже выросли и, что называется, встали на крыло, и Стрикс[5], как называли ее в клане, приняла любезное приглашение тана поселиться в его доме. Учитывая ее особое положение в семье, - аристократка, чистокровная Мишильер, к тому же сохранившая за собой родовое имя, и сильная, но главное, весьма образованная и опытная колдунья, - Трис предоставил в распоряжение Конкордии апартаменты, размерами и роскошью не уступающие тем, в которых жила его родная сестра. К этой-то женщине и решила обратиться сейчас расстроенная Габи. Конкордия, так или иначе, являлась, имея в виду ее возраст, ее старшей родственницей. Опыта, в том числе и жизненного, ей было, по-видимому, не занимать, а клятва, принесенная на верность клану и его вождям, - то есть, Трису и его сестре, - защищала Габи от распространения нежелательных слухов. Оставалось лишь выяснить, захочет ли Стрикс с ней говорить на такую щекотливую тему, и, если все-таки захочет, то сможет ли понять и помочь. Но узнать это можно было лишь опытным путем, и поэтому, выпив еще один, четвертый уже стаканчик граппы, Габи взялась за телефон.

Конкордия оказалась на месте и незанята. Если она и удивилась столь позднему звонку, то ничем своего удивления не выдала, и, выслушав просьбу своего коннетабля, тут же пригласила ее зайти. Так что еще через четверть часа Габи вошла в гостиную опасной Стрикс, присела в кресло, закурила и, подавив смущение, попробовала объяснить, какого фавна с ней происходит. Седая женщина с сухим морщинистым лицом слушала ее, не перебивая и не задавая дополнительных вопросов.

- Думаю, - сказала она, когда истощился поток слов, - чаем здесь не обойдешься. Вы пьете коньяк, мой коннетабль?

- Пью… - Габи была растеряна и все еще не пришла в себя после рассказа, больше похожего на исповедь, а говорить, к слову, оказалось куда труднее, чем колдовать.

- Ну, что ж, это облегчает дело, - Конкордия не стала звать слуг и сама разлила коньяк.

- У колдунов, мой коннетабль, - сказала она, пригубив коньяк, - горячая кровь. В прошлые времена в хороших семьях девушек выдавали замуж лет в одиннадцать-двенадцать и уж точно до того, как они созреют. Иначе пришлось бы сбывать на сторону порченой, а это позор и стоило тогда немалых денег. Мы же по природе своей вакханки, даже самые холодные из нас, так что чуть не доглядели, а девушка уже успела раздвинуть ноги. Такова наша природа, мой коннетабль.

Если честно, Габи сомневалась, что ей подходит это описание, но, с другой стороны, ей всего восемнадцать лет, и росла она в совсем других условиях.

- Это как-то зависит от силы Дара? – спросила, чтобы разобраться с возникшим противоречием.

- Разумеется, - ответила пожилая женщина. – Я говорю о таких, как мы с вами, мой коннетабль, о сильных колдуньях. Магия разогревает нашу кровь, и чем сильнее магия, тем жарче пылает наше либидо.

«Ну, это многое объясняет, - согласилась Габи с колдуньей. – У меня-то сила появилась совсем недавно, но с Источником вышло более, чем хорошо!»

- Вы меня не так поняли, госпожа Конкордия, - сказала она вслух. – Вопрос не в сексе как таковом, а в том…

- Что вы, мой коннетабль, любились с женщинами? – впервые улыбнулась Стрикс. – В этом дело?

- Да, - призналась Габи.

- Ну, я, собственно, к этому и веду. Еще коньяка?

Габи не заметила, как выпила свой бокал до дна. Все-таки полностью восстановить утраченный было контроль не такое простое дело.

- Да, спасибо, - поблагодарила она.

- У вас это случилось в первый раз? – спросила Конкордия, разливая коньяк.

- Да…

- А с мужчиной, уж простите мне столь интимный вопрос, вы спали?

- Да, - подтвердила Габи. – С мужчиной я спала, но пока только с одним.

В сущности, это даже не являлось ложью, ведь Источник явно не женщина.

- Понравилось?

- Да, - коротко ответила Габи, которой не хотелось вдаваться в подробности.

- Тогда, вернемся к женщинам.

«Да уж, давайте лучше о них!»

- В отличие от обычных людей, простецов, как называл их мой отец, - начала между тем рассказывать пожилая колдунья, - среди магов редко встречаются чистые гомосексуалисты, но зато бисексуальны едва ли не все колдуны. Во всяком случае, колдуньи. Так что, ничего страшного с вами, мой коннетабль, не случилось. Вы всего лишь оказались в нужное время в подходящем месте и в правильном настроении. Да и компания, хоть вы и не назвали имен, полагаю была именно та, что надо. Вот у вас все и получилось. Сожалеть здесь не о чем. Стыдиться, тем более. И, если вам все понравилось, то вознесите благодарение богам и добрым духам. Колдунам хороший секс не помеха, в особенности колдуньям. От него исходит не только телесное удовольствие, но и немалая польза для нашей магии. Ну, а за более подробными объяснениями я бы посоветовала вам, мой коннетабль, обратиться к книгам. На эту тему в последние полста лет не писал только ленивый…

[1] Пневмоника – владение Даром Пневмы.

[2] До положения риз (напиться, напоить и т. п.; разг. шутл.) - опьянеть до бесчувствия (букв. до того, что снял одежды — намек на библейский рассказ о Ное, который, опьянев, обнажился).

[3] Менады (др.-греч. «безумствующие», «неистовствующие») - спутницы и почитательницы Диониса. По одному из его греческих имен - Вакх - они назывались вакханками. Фиады («неистовые) - одно из названий вакханок, участвовавших в оргиях, проходивших на горе Парнас и посвящённых Дионису.

[4] Яшмовый мрамор – мрамор темно-красного цвета. Брекчии или брекчиевые мраморы - породы, состоящие из обломков, обычно окрашенных в разные цвета, сцементированных одноцветной основной массой мрамора.

[5] Стрикс - в классической античной мифологии птица дурного предзнаменования, продукт метаморфозы, которая питалась человеческой плотью и кровью.

Глава 6. Август 1939

1. Габи

Идея поговорить с баронессой де Грамон оказалась не только правильной, но и продуктивной. Похоже, что в лице этой немолодой колдуньи Габи нашла наконец недостающую часть семьи. Своего дома у нее никогда не было, как не было и настоящей родни. Зато, став сестрой Триса, Габи обрела не только имя, колдовскую силу и богатство, но и старшего брата. Однако, учитывая обстоятельства их знакомства, глава клана Мишильер не мог считаться для Габи полноценной заменой матери и отца. Формально, разумеется, он являлся ее семьей, но чего-то ей в этом партнерстве все-таки не хватало. Чего конкретно, она, впрочем, не знала, и более того, не имея соответствующего жизненного опыта, Габи вообще не отдавала себе отчета в том, что ей, и в самом деле, чего-то недостает.

Однако, посетив этим вечером баронессу, она поняла наконец, чего ей так остро не доставало в этой вновь обретенной семье. Ей нужен был кто-то, кто мог бы взять на себя роль «старшей женщины». Не мать, разумеется, но, может быть, хотя бы тетка? У любой молодой женщины должен быть кто-то, - старшая родственница, родная сестра или близкая подруга, - с кем при нужде можно обсудить, как повседневные пустяки, так и серьезные жизненные проблемы. А Конкордию де Грамон даже просить ни о чем не пришлось. Она сама сделала шаг навстречу. Возможно, ей тоже нужен был кто-то, о ком можно заботиться и с кем приятно делиться жизненным опытом. Так что звонок Габи пришелся, как нельзя кстати, и для одной, и для другой. Тем более, что обе они были плоть от плоти клана Мишильер, - хотя Габи, как ни странно, даже в большей степени, чем Конкордия, - и обе являлись очень сильными колдуньями. Все-таки понять сверходаренную магессу легче тому, у кого и у самого сила Дара приближается к верхнему пределу. Поэтому не странно, что за разговором под коньячок засиделись они с баронессой далеко за полночь и расстались с явной неохотой, почувствовав друг к другу особого рода симпатию, какая возникает порой между «тетушкой в годах» и «молоденькой племянницей».