— Никто моих коллег выгонять не будет! — возмущенно каркнул Меньес и застыл, скрестив руки на груди.

— Я ничего не буду делать, я просто смотрю, — развел руками и улыбнулся разрушитель замков. — Здесь такой интересный внутренний рисунок. И «колодец» еще. Открытый.

— Мошенник! — припечатала Радиша.

— Мой труд еще оценят, — пообещал ей Кирт.

— Давайте лучше брата искать, — предложила добрая Нира. — А поссоритесь вы в другой раз.

— Действительно, — поддержал ее директор. — Найдем заблудившегося молодого человека, вернемся, и только после этого будем писать письма в канцелярию… наверное в канцелярию Союза Магов, а то зачем из-за такого пустяка тревожить королевскую?

— Писать письма? — переспросил Меньес, явно почуяв, что ему эти письма не понравятся.

— Да. Нужно уточнить, по какой причине в проверке крепости участвует человек, который из-за своих неосторожных действий одну уже едва не разрушил. Вдруг они не знают этой занятной детали его биографии. Тогда придется выяснить, почему. И знал ли тот, кто его рекомендовал. И знал ли кто-то в группе, которая к нам приехала.

— Но… — взгляд Меньеса заметался, то ли знал и счел этот факт несущественным, то ли понял, что неприятностей в любом случае подобное письмо доставит много.

— Вы же любите участвовать в проверках. Вот и поучаствуете, в качестве проверяемого, — ласково, совсем по тигриному, улыбнулся ему директор.

И даже не стал добивать соображением, что после подобного письма любые выводы проверяющей комиссии насчет проверенных школ, будут выглядеть весьма сомнительными, надуманными, а то и вовсе попыткой навредить и запустить туда толпу Киртов для изучения древних артефактов. А то сейчас дети мешают.

Глава 24

Находки

Что бы себе там ни думал один котик, который северный, Милан вовсе не был дураком. В чем мог поклясться. А при особом упорстве оппонента даже на дуэль его вызвать. Ну, если это окажется мужчина. Если женщина, то пусть себе говорит, что хочет. Какой спрос с женщин?

Спустившись по лестнице и немного поплутав по странному коридору, он решил вернуться и все-таки пойти наверх. Потому что не может быть жилым место с таким слоем пыли, запертыми на большие висячие замки дверями, по виду, древними, а местами даже с серым «подвальным» мхом на стенах. По мху, собственно, он и определил, что это подвал. Или что-то очень на него похожее.

С возвращением, увы, не сложилось. Возвращаясь, Милан заметил, что этот странный коридор, оказывается, то раздваивается, то сливается, а то и вовсе расстраивается. И наверное он пошел куда-то не туда, потому что пришел в тупик с большой черной дверью.

Возвращаясь, Милан умудрился не вовремя опереться ладонью на стену — холяву сапога хотел поправить. Мох, тот самый, серый, под рукой сначала промялся, а потом заскользил вниз. Но ладно мох. Стена повела себя и вовсе неожиданно. В ней что-то громко щелкнуло и она отъехала вперед, потянув за собой Милана. Уронила его в попавшуюся на пути дыру. А потом, судя по шуршанию, вернулась на место. И остался бедный офицер в тишине, темноте и луже. В луже он попросту сидел.

Милан, как уже было сказано, не был дураком. Поэтому он встал, наступил на горло собственной гордости и немного позвал на помощь. Или много позвал. За временем там было уследить сложно.

Потом он вспомнил, что даренная когда-то одной весьма милой дамой подвеска на самом деле осветительный амулет. Она тогда еще поэтическую чушь несла, что дамам, опять же, простительно, про то, что эта вещь осветит путь к дарительнице. И сейчас Милан был вовсе не против найти ее.

Спустя некоторое время, когда Милан уже устал бродить по странному месту с лужами, каменной кладкой, серым мхом и громким эхо, он каким-то чудом набрел на дверь. С виду — обыкновенную и даже не сильно старую. Дверь была из светлого дерева, с вычурной медной ручкой и, о чудо, открывалась. На радостях офицер даже издал неприличный звук.

Света за дверью, увы, не было.

Там оказался круглый зал с засыпанным песком полом. Наступать на этот песок было страшновато, вдруг еще ниже провалишься, поэтому шел Милан странно, сначала проверяя ногой не проваливается ли. А еще он шел долго, глядя только под ноги. И чуть не врезался лбом в неожиданно появившуюся стену. Да и врезался бы, если бы на ней что-то не блеснуло.

— Маги, — неодобрительно проворчал Милан, рассмотрев непонятный рисунок, сложенный из геометрических фигур и разных закорючек. — Везде у них грязь, мох, пыль, зато картинку не забыли нарисовать. Надо же.

Сморщив нос и плюнув на картинку, красовавшуюся посреди заросшей мхом, плесенью и грязью стены, он пошел вправо. Показалось, что оттуда тянет сквозняком. И шел, по ощущениям, очень долго. Ноги чем дальше, тем сильнее проваливались в песок. В какой-то момент Милану даже показалось, что сейчас его затянет. Но в конце этого похода он сумел выйти к лестнице. Узкой настолько, что ему пришлось развернуться едва не боком, зато ведущей вверх. Закончилась эта лестница низенькой дверкой, вполне успешно открывшейся и самостоятельно закрывшейся, слившись со стеной. И за этой дверкой хотя бы луж и песка уже не было. Что не могло не радовать.

— Упорство мне поможет, — мрачно провозгласил Милан и пошел дальше.

Некоторое время, сам того не понимая, он ходил по кругу. Потом заметил, что в одном месте стена чуть чище, словно с нее стряхнули излишки грязи, и принялся в это место долбить с упорством дятла. И упорство было вознаграждено — это место действительно оказалось очередной дверью. За которой оказался подвал. С бочками, разным хламом и даже кроватями.

Побродив немного по подвалу, убедившись, что с наскока выйти из него нереально, Милан сел на одну из кроватей в узкой каморке. Посидел. Потом полежал, вытянув уставшие ноги. А потом и вовсе заснул.

И вот в таком виде, спящего на древней кровати без матраса и белья, его и нашла целая толпа сердитых магов. Которые до этого, разыскивая живое, находящееся вдали от остальных обитателей крепости, натыкались то на прогуливающих занятия учеников, то на крыс, а однажды и вовсе на какую-то одичавшую кошку, попытавшуюся с перепуга всех исцарапать и покусать.

Чего уж они там орали и махали руками, Милан не понял. В то, что пропадал больше суток, сначала не поверил, по ощущениям он бродил по подвалам максимум полдня. А отвечать на их хамские замечания не стал из принципа. Потому что, во-первых, они его все-таки нашли и вывели из своих безумных подвалов. А во-вторых, большинство оравших были женщинами, а с женщин какой спрос? Особенно с тех, которым работать приходится. Не нашли себе способного их содержать и терпеть мужа, теперь вот разоряются. Срывают злость на ком попало.

Судя по выражению лица лекаря, больше всего на свете он хотел обозвать пациента идиотом и выставить его вместе с группой поддержки. Или не поддержки. Тут как посмотреть.

Но выставлять кого-то из кухни было бы с его стороны слишком самонадеянно. Вести пациента в свой кабинет — безнадежно. Потому что спасатели увяжутся следом и, в лучшем случае, продолжат свой веселый спор в коридоре за дверью. Траться еще на них, препятствующие звукам амулеты используй.

Пациент, к счастью, вел себя смирно. Ему сказали сядь, ешь, пей и не мешай. Он сел и ест. И на манипуляции лекаря только изредка косится с подозрением. На спорщиков он косился чаще. Там тема была интереснее.

— Этого типа немедленно надо выгнать, он в любой момент может попытаться что-то разрушить! — настаивала полная магичка.

— Никто моих людей не будет никуда выгонять! — истерил Меньес и грозно тряс кулаком. — Вы не имеете права! Вы это все выдумали!

Предмет спора топтался с ноги на ногу и виновато улыбался. Выглядел он добродушным простачком, которому неприятно, что он невольно стал причиной этого скандала