Микет кивнул.

— Не будете сопротивляться? — спросил.

— Я-то не буду. И девушка не будет, да, Нира?

Девушка кивнула, хоть ей и хотелось выпрыгнуть в окно.

— Смущает меня совсем другое — куда ты денешь Меньеса? Потому что даже если вы этого типа окончательно вылечите, что у вас не получится, потому что характер у него такой, вы его ни в чем не убедите, уверен. Для него не существует полутонов. И уже завтра под твоей управой может стоять толпа и требовать выдать страшное чудовище, пожирающее мозги.

— Пригрозить?

— Это его только подзадорит и убедит в правоте. И весь город станет укрывателем чудовищ, а где-то под землей в его воображении еще и младенцев будут сбрасывать в бездонную пропасть. Оно тебе надо?

Микету было не надо.

— Мы его будем лечить очень медленно. А там, может ваш эксперт приедет и королевские посланцы. Надеюсь, совместными усилиями им удастся доказать вашу правоту и неправоту Меньеса, — рассудительно сказал лекарь, о котором все как-то успели подзабыть.

— Получится? — с надеждой посмотрел на него Микет.

— Целебный сон очень полезная штука. Безвредная. И на психику в любом случае хорошо влияет.

— Этому типу даже год целебного сна психику не исправит, — проворчал директор. — Принесло же его. Не удивлюсь, если кто-то очень постарался, чтобы именно его. И может даже не те странные личности, которые мечтают разрушить крепость и построить на холме нечто более полезное. Не нравится мне это.

— А ведь мы у хомяка не только запчасти нашли, — вспомнила Вика.

Микет вскинулся и уставился на Ниру так, словно услышал. А девушка вздохнула и озвучила сказанное второй половинкой. Вдруг те находки имеют какое-то отношение к происходящему? И один недобитый сумкой сыскарь говорил, что воровали вроде бы ерундовые амулеты. Вдруг именно они сейчас лежат в ящиках у хомяка?

— Дела, — выдохнул Микет. — И дети как раз съезжаются.

Глава 20

Не злите котика

Сопровождали Ниру к месту заточения со всем возможным почтением. Идти там оказалось недалеко — спуститься с холма, пройтись по глухому переулку и вот вам башня для временного содержания то ли опасных, то ли не опасных девиц.

Еще через полчасика Нире, которую поселили на третьем этаже во вполне себе приличную комнату — эта комната, если честно, была приличнее той, в которой она жила в школе — принесли заказанные от огорчения книги и оставили заниматься самообразованием. Ей, конечно, еще угрожали лекарем, который проверит, не больна ли она головой, но Нира эти угрозы величественно проигнорировала.

— Будем считать, что у нас внеплановый отпуск, — решила Вика, когда Нира немного постояла у окна, даже без намека на решетки, полюбовалась пейзажем и села за небольшой столик с первой книгой. — Выспишься. Почитаешь. С интересными людьми пообщаешься. А потом. Хм, интересно, здесь можно получить моральную компенсацию в денежном эквиваленте за все наши страдания? Нужно этот вопрос прояснить. И обязательно пострадать. Может здесь хоть тараканы водятся?

Нира огляделась. Комната была чистая и уютная, с новеньким ковром на полу, картиной с цветущим яблоневым садом на стене и четырьмя осветительными шарами под потолком. Тут даже паутины не было, так что на тараканов рассчитывать не приходилось. Кровать с матрасом и свежим бельем. Шкаф крошечный, но перетаскивать сюда все свои вещи Нира не собиралась. Стул вообще удобный, с гнутой, высокой, мягкой спинкой.

— Ладно, — проворчала Вика. — Возьмем компенсацию стулом. Или заставим найти тебе кресло твоей мечты. Какое ты там хотела? Цвета темного шоколада, низкое, с широкими подлокотниками и с правильной спинкой. Вот такое и затребуем.

Нира хмыкнула, посмотрела на дверь, ведущую к удобствам и стала решительно читать.

Она тоже придумала способ компенсации. Она обязательно будет обсуждать прочитанное со всеми, кто придет ее проверять на опасность. Среди них обязательно будут отличные маги и они могут сказать что-то очень полезное. В этом Нира была уверена.

— Интересно, если нас все-таки надумают казнить, последнее желание тут полагается? — спросила Вика, когда Нира, прочитав три страницы, стала мечтательно пялиться в окно.

— Полагается, — не шибко уверенно сказала Нира.

— Отлично! Тогда проси отмены приговора и чтобы отпустили и не преследовали. А если не сработает, становись в позу невинной девицы, мечтающей хоть напоследок с этой невинностью расстаться, а то обидно же…

— Это что за поза такая? — заинтересовалась Нира.

— Ну, не знаю, страдательная какая-то. Ручки заламывать перед грудью, лицо скорбное, главное, заранее запасись луком, чтобы плакать натурально.

— Хм…

— Вот тебе и «хм». Так вот, требуй мужчину и ночь любви. Точнее, не любого мужчину, а то зачем нам любой, вдруг он тебе не понравится, правильно? Требуй котика, думаю, он тебе не откажет.

Нира еще раз хмыкнула и опять попыталась читать. Получалось у нее так себе, мысли все время сворачивали куда-то не туда и Вика хихикала. Зато все мысли о собственной незавидной судьбе испарились. И когда пришла Винка, груженая корзиной с выпечкой, Нира была похожа на сердитого воробья, а не какую-то печальную лебедь.

— Сейчас нам чай принесут, — бодро, с порога, заявила девушка, подошла к столику, поставила перед Нирой корзину. — Тут есть покупное и то, что испек Глен, попробуешь угадать где что. Он сам хотел прийти, но ему там руку фиксируют, он запястье вывихнул, частично как-то. Я в этом совсем не разбираюсь.

— Упал? — вскинулась Нира и превратилась в обеспокоенного воробья.

— Ударил неудачно. Этот тип и так еле стоял, а тут его по морде бьют, он шарахается, падает. Глен тоже падает. И прямо на руку, не успел среагировать из-за вцепившегося в него полуобморчного тела. Ну, хоть головой не ударился, в отличие от этого тела.

— Давай я угадаю причину попытки мордобития, — предложила Вика.

— Написавшего записку вычислили, — сама догадалась Нира и нетерпеливо заерзала на стуле. — И кто это?

— Сейчас принесут чай и я все по порядку расскажу, чтобы уже не прерывали, — улыбнулась Винка.

— Вот садистка, — восхитилась Вика. — Ты, кстати, тоже записку напиши, — сказала Нире. — Котику. Спасибку за печеньки, и сочувствие вырази мимоходом. Мужчины любят, когда их жалеют. Главное жалеть не настойчиво, а так, мимоходом, как котика пригревшегося на подоконнике погладить, проходя мимо.

Нира кивнула и заглянула в корзину. Там действительно были печенья. Одинаково круглые, одинакового аппетитного цвета, с вкраплениями то ли шоколадной крошки, то ли каких-то темных ягод, черники, например. Вот только разложены они были по двум кулькам, свернутым из коричневой бумаги. И печенье от котика наверняка было только в одном.

Чай принес уже знакомый Нире стражник. Довольно ловко разложил на столе чашки, сахарницу и собственно, чайник, после чего невозмутимо ушел.

— Так, с чего начать? — спросила Винка, выудив одно из печенек.

— С начала, — решила Нира. — Точнее, с того, как вы начали искать того, кто записку написал.

— Перед этим мы еще в сарай ходили.

— Тогда с сарая, — разрешила Нира и тоже взяла печенье.

Поход в сарай, как оказалось, закончился странно.

Винка была уверена, что из-за того, что пошли слишком поздно. Вот вышли бы сразу, как только появился давний, а может даже школьный приятель директора забирать Ниру, успели бы. А так, точно опоздали.

Мастер Пичур спал сном младенца, что ему было не свойственно. Действие наведенного Гленом сна давно должно было закончиться, проснулся бы завскладом с легкой головной болью и отправился ее лечить. Но ничего подобного не произошло. То ли кто-то порошочка добавил, то ли амулет использовал, выяснить не получилось. После той магической мини-бури, которая произошла в сарае, сделать это было бы невозможно. Чудо еще, что пожар не случился.