«Когда я встречу свою возлюбленную, не могу же я остаться нерешительным мямлей» – только такие мысли тогда посещали голову. Оттого и стихи писать тянуло.

Травля одноклассников, постоянные комплексы по поводу тела и темперамента способствовали закрытию в себе. И породили спрятанную глубоко жгучую ненависть. И к сверстникам, и к себе.

Так часто нас осуждают,

За то, как мы видим мир.

Ты скажешь: «Как он сияет!».

Но смерть видна в нём другим.

Ты скажешь: «Как же мне больно»,

Они: «Ищи позитив».

Закроешься в сердце невольно –

Ты с болью сражаться труслив.

Тогда-то и появился тот самый герой. Когда Адама в очередной раз пинали туда-сюда «крутые хулиганы», он вступился. Скай был настоящим воплощением пафосного рыцаря из книг. И Алеан стремился походить на своего друга. Когда Адам признался в этом, в ответ он услышал смех.

– Слышал пословицу? «Всяк голубь, что под павлина косит, теряет перья». Если каждый пафосные морды корчить будет, на таких, как ты, молиться начнут.

Хейли удалось вправить мозги Адаму. После знакомства с ним, многое поменялось. Алеан больше не был забитым мальчишкой, тренажёром для издёвок. Он встретил тех людей, ради которых был готов свернуть горы.

А ещё встретил ту самую, которая приняла его таким, какой он есть.

Лишь видевший весь мир светлым,

Вкушающий ту же боль,

Поймёт он смысл слов пропетых.

Смысл слов, пропетых тобой.

И он, нет, он не осудит.

Поднимет тебя с колен.

Спиною к спине он будет

Стоять против толп сирен.

И в это же время потерял их всех. В том проклятом санатории и началась чёрная полоса.

Сейчас Адам вновь с людьми, ради которых готов свернуть горы. Вновь встретил ту, что стала для него музой.

Но ценой стал первый лучший друг.

Чёрт. Как легко негатив может захватить в свои щупальца. Тон стихотворения тут же изменился

Где же он, спутник сердечный,

Тот, кто подставит плечо?

Станет стеною навечно.

Станет тоски палачом.

Где та, кто лечит улыбкой,

Заменит звёзды в ночи?

Милая, сердцем открыта,

Что ныне в грёзах молчит.

Адам вздохнул. Романтиков тянет к негативу, к сложным режущим чувствам. Только пройдя через них можно ощутить счастье.

Парень взял любимую гитару. В корпусе виднелась серая заплатка из неизвестного материала. Чудо природы негатива – крайне редкое адифорийское дерево, которое, при должной обработке, может срастись с любым материалом, стать по составу подобным этому материалу. Неважно какому, иному дереву, камню, или даже живой ткани. Древесина срастается с ним, и кроме цвета заплатку ничто не выдаёт. В школьные годы, когда хулиганы решили поизмываться не только над Адамом, но и над его гитарой, музыкальный инструмент оказался на грани смерти (именно смерти, Алеан любил называть свою гитару живым существом и давать ей характер, а потому любая поломка – это тоже самое, что и рана для человека). Оживить гитару помог Скай, откуда-то стащив этот чудо-материал и струны.

Адам легонько провёл по струнам. Соль минор, то что нужно, он так любит бемольные тональности. Для кого-то музыка – развлечение, под которое можно напиться и танцевать до упаду, или способ быстро заработать. А для кого-то – жизнь, магия, с помощью которой можно создать миры, создать то, что никогда не видел.

Комнату наполнило тихое звучание струн. Аккорды сменялись один за другим, то погружая в непроглядный минор, то освещая путь мажором. Адам постепенно забывался в музыкальной стихии.

Он был так наивен, когда верил словам одноклассников. Как можно бросить то, что делает счастливым под предлогом, что это несерьёзно? Разве это не убивает в человеке частичку души?

Даже забавно вышло. Скай говорил, что Адам потерял себя, вступив в Алую Агонию. А на самом деле, здесь Алеан наконец нашёл своё «Я».

. . .

– Подъём!

На весь дом разнёсся голос Астры, Адам подпрыгнул. Если командир поднимает клан ни свет, ни заря, вывод один – утро выдастся весёлым. Парень наспех оделся и выскочил из комнаты. Зои, как всегда, была быстрее всех, она первая прошмыгнула в ванную. Алеан вздохнул и поплёлся в ванную на первом этаже. Астра стояла неподалёку от лестницы с микрофоном в руке. Караоке они украли ещё год назад, пользы от него особой не было, разве что скоротать вечера и напарников по утрам до белого каления доводить.

– Алеан, не копошись! Умываться, живо! – крикнула командир в микрофон. – Крисс и Гриммс! Почему до сих пор валяемся?!

Парни покинули комнаты, словно зомби. Хантер удалился в кухню, бормоча: «Кофе, кофе, где мой драгоценный кофе?». Кас, еле волоча ноги в ванную, бесшумно ругался:

– Ненавижу понедельники.

– Пошевеливайтесь! Имир – это вам не райский островок. Сегодня будем заниматься до седьмого пота.

. . .

Тренировки с Астрой каждый раз становились всё труднее и труднее. Разминка была, всё равно что в детских лагерях, а вот последующие занятия выматывали сильнее, чем походы.

Бег на пять километров с рюкзаком, полным камней. И если бы тропинка была вытоптанная, но носиться приходилось по лесной почве, по сырой траве, усеянной ветками и железными листьями.

–Бежим, бежим, не останавливаемся, – подначивала командир, стоя на сюрикене, что летел за кланом. – Чего замедляемся?

Астра щёлкнула пальцами, рядом появилось сердечко, сотканное из света, и тут же превратилось в чёрную тень.

– Это Пит. Пит атлет, и Пит затаил на вас обиду, – говорила Астра с акцентом ведущего детективной программы. – Если сейчас же вы не ускоритесь, Пит переломает вам кости.

Она направила тень за напарниками. Когда за тобой летит стрёмная чёрная штука, особо спорить с командиром не хочется. Поэтому клан рванул, что есть сил, которых почти не осталось.

Спустя примерно полчаса мучений, команда повалилась на землю, глотая воздух, словно воду после пребывания в пустыне.

– Ой, как мы вздыхаем, будто принцессы в башне. Что ж, будем восстанавливать дыхание. Ничто так хорошо не восстанавливает дыхание, как ходьба, так что… – командир хитро ухмыльнулась и указала на верхушку горы Надежд. – …встаём и пешочком топаем наверх.

– Астра! – простонал клан.

– Не ноем! В Долине Синих гор скалы покруче будут!

Теперь команде пришлось лезть в гору. Благо там была протоптана канувшими в неизвестности спутниками заросшая дорожка. Она стремилась ввысь, отчего подъём становился пыткой. Оказавшись наверху, клан вновь чуть не разлёгся на земле.

– Не падаем! Дальше ещё лучше будет.

Астра вдруг открыла портал в кладовую особняка. Спустя несколько секунд вернулась с мотком верёвки.

– Спускаемся по той отвесной скале.

Это было ещё труднее, чем подниматься. Нужно правильно обхватить верёвку, чтобы при спуске руку не натирало, опускаться стоит небольшими интервалами. Но не медлить, командир этого не любит.

И ещё десяток упражнений. Прыжки по деревьям, Астра делала это ловко, словно белка-летяга, и из кожи вон лезла, чтобы научить этому напарников. Метание сюрикенов, просто для меткости, стрельба из пистолета. Преодоление препятствий – водоём, упавшее дерево, те же сюрикены, уклоняться от этого нужно было, не сбавляя скорости.

Ну и самое трудное. Клан вышел на более-менее опрятную полянку, эта прогалина посреди леса была как нельзя кстати.

– Чудно, здесь и проведём последнюю тренировку, – Астра кивнула сама себе, отломала пару веток попрочнее и, отчистив их от сучков, обернулась на напарников. – Ну и чего вы? Кто первый?