. . .

– Для отделки некоторых стен использовали гранит, – констатировал Хантер, озираясь вокруг.

– И что нам это даёт? – без особого интереса спросила Астра.

– Очередное доказательство, что геология практически не менялась ни до века Негатива, ни после. Дом определённо стоял здесь ещё до негативного века.

Девушка скучающе фыркнула и перевела взгляд на Адама. Он отрешённо оглядывался вокруг.

– Хантер, а что ты думаешь об этих царапинах? – тихо спросил Алеан.

– Что это могло быть? Да всё, что угодно. Животное какое-нибудь забрело, а потом пыталось выбраться, – Крисс нахмурился, оторвавшись от исследования мебели, и взглянул на стену. – Хотя следы больше похожи на человеческие.

– Брр, какие ногти нужно отрастить, чтоб так стены царапать, – хмыкнула Астра.

– Это не зависит от размера ногтей, – Хантер вновь начал оглядывать помещение. – Тут интереснее, с каким упорством он это делал, скорее всего, в приступе истерики. Бедняга, наверное, полностью стёр себе ногти вместе с кожей.

Адам поёжился. Понятно, почему ему так некомфортно в этой комнате.

– А что в остальных комнатах? – спросил Алеан.

– В комнате, что слева – мебель, в ящиках только одежда, – девушка направилась к двери. – А в правую я пока не заходила.

Парни последовали за Астрой. В другой комнате было уже не так угнетающе, но печальная атмосфера никуда не делась. И всё же, глобальных разрушений здесь не наблюдалось. Немного поломанная пыльная мебель стояла на своих местах. Астра двинулась к огромному шкафу. Двери поддавались с трудом, но через пару усилий открылись. Полки были забиты книгами. Хантер засиял от счастья, но, как только выхватил пару книг, нахмурился.

– Дактилология? – он разочарованно начал пролистывать страницы.

– То есть, всё, что нам известно, это то, что здесь жил глухонемой писатель-шизофреник? – Астра закатила глаза и, открыв портал на первый этаж, исчезла из комнаты.

– Я надеялся, что здесь будет больше описаний, какой был мир до века Негатива! – недовольно протянул Крисс и, впихнув книги обратно, тоже зашёл в портал.

Адам улыбнулся. Забавно, как они расстраиваются из-за таких мелочей. Алеан был рад и тому, что нашёл.

Троица направилась к выходу. Адам напоследок повернул голову вправо. Там, скорее всего, раньше была гостиная. Одна из стен была закрыта шторой. Интересно, за ней может быть что-нибудь? Ведь они с Астрой не удосужились заглянуть туда.

– Ты чего, Адам? – спросила Астра, когда спустя секунд пять Алеан не сдвинулся с места.

Парень, решив проверить свою теорию, направился в гостиную. Напарники озадаченно последовали за ним. Адам схватился за край бархатной ткани и дёрнул.

– Оба-на! – обрадовался Крисс, подходя ближе. – Молодчинка, Адам!

По-видимому, это – семейный портрет. Двое юношей, одна девушка. Все трое были примерно одного возраста – семнадцать-восемнадцать лет. Скорее всего, это братья и сестра.

Парень, что справа, выглядел самым зрелым из этой троицы. Был выше на голову, имел крепкое телосложение. Несмотря на мускулистость, смотрел на всё вокруг мягким, добродушным взглядом. Каштановые волосы были аккуратно уложены, только одна непослушная прядь спала на лоб. Голубые глаза источали умиление к стоящим рядом людям. Он стоял прямо, но без особой гордости, приобняв сестру за плечи.

Девушка посередине выглядела излишне субтильной на фоне накаченного брата. Мягкие белёсые волосы волнами лились вниз, заканчиваясь чуть ниже хрупких плеч. В больших карих глазах читалось радостное умиротворение. От одного её светлого взгляда чувствовалось тепло в душе́. Девушка прислонилась к плечу старшего брата, а второго взяла за руку, видно, любви к братьям у неё не занимать.

Парень слева был очень тщедушным. Бледный и худенький, казалось, он сейчас упадёт замертво. Хотя в росте он превосходил сестру, но ненамного, и, по сравнению с братом, выглядел слишком болезненным. В сочетании белой кожи и чёрных волос казалось, что парня так и планировали рисовать в монохроме. Длинная чёлка до подбородка на левую сторону чуть-чуть прикрывала один глаз. И глаза – единственное, что было ярким на фоне бледного лица. Они имели медовый оттенок, а при свете солнца наверняка становились золотыми. И хотя парень улыбался, было видно, как тяжело ему это делать.

Адам это понял сразу. Глаза для него являлись главным показателем, как чувствовал себя человек, зеркало души, всё-таки. Поразительно, что художник смог передать вроде незаметную, но невыносимую печаль в этих глазах…

Которые прожигали Алеана так, что тому стало не по себе.

– Интересно, чем это писали? Маслом, акрилом, или чем? – Хантер заинтересованно рассматривал картину.

– Ну, и кто из них глухонемой писатель-шизофреник? – ухмыльнулась Астра и толкнула Адама локтем. – Этот слева на тебя похож.

– Я выгляжу, как ходячий труп?

– Ты такой же узкоплечий.

– Это точно, на тебя порой без жалости смотреть нельзя, такой ты… миниатюрный, – Хантер с усмешкой обернулся на друга. – Ну, ладно, прости, прости. Астра, ты разве не знала, что это его главный комплекс?

– Больно мне надо знать все комплексы своих помощников, – девушка слегка улыбнулась. – Зря комплексуешь, кому-то узкие плечи могут показаться милыми.

От этих слов Адаму стало приятно.

Когда-то кое-кто уже говорил ему точно такую же фразу.

– Ладно, забили-забыли, – Астра перевела взгляд на портрет. – Что скажешь о картине?

– Портрет хозяев дома. Они, видимо, были какими-то важными шишками, раз уж им достался такой дворец, думаю, что дом раньше был гораздо больше. Костюмы выполнены в аристократическом стиле, но я бы по ним не судил о древности дворца, так как в шкафах есть более современная одежда: рубашки, брюки, водолазки, ну и прочее-прочее, – констатировал Крисс. – Скорее всего, дом появился чуть ли не сразу после рождения Шейд.

– Да уж, кроме этого глупого дома на этой бесполезной равнине ничего и нет, – девушка закатила глаза. – Может, сказать Касу просто перерисовать равнину из школьных атласов и сразу приступать к Вреогасу…

– Не-е-ет! – протянул Хантер, как ребёнок, у которого отобрали конфету.

В кармане вдруг завибрировал телефон.

– Вспомнишь солнце – тут и лучик, – пробормотала девушка, увидев на экране имя Гриммса. – Вы там со скуки умереть решили?

– Астра, лагерю кранты, – послышалось на другом конце.

. . .

Одуванчик не был особо устойчив, растение постоянно раскачивалось из стороны в сторону. Семена были гибкими и прочными. Стоять на них возможно, но страшно. Казалось, что ножка семени вот-вот переломится. Зато летучка создавала проблемы. Мало того, что из-за пуха ничего не видно, так в нём ещё и спряталось куча насекомых, которые теперь лезли в глаза.

Кас отодвинул одно из семян. Две шелкорыси всё ещё крутились у стебля, а остальные три перевёртывали лагерь вверх ногами. Одна стащила палатку и теперь пыталась порвать её на куски, другие дрались за еду, оставленную в рюкзаках. Гриммс с горечью смотрел, как звери растерзывали мясо мохнокрыла, оно хотя и не было особо вкусным, но жалко всё равно.

Закончив «обедать», рыси подбежали к стеблю. И произошло то, чего парочка опасалась больше всего. Они начали карабкаться вверх. Кас приготовился до последней капли крови защищать Зои. А Крисс достала кинжал из чехла на лодыжке и принялась отрезать семена. Она задумала нечто безумное.

– Зои, лучше бы ты мне кинжал дала! – вскрикнул Гриммс.

Девушка не слушала, в голове она проводила примерные расчёты. Забавно, пару лет назад она думала, что физика ей в жизни точно не пригодится. Зои оглянулась. Закруглённый выступ, напоминающий шип, расположился совсем неподалёку. Высотой он был как минимум метра четыре. Стены выступа почти отвесные, шелкорыси вряд ли смогут на него забраться. Конечно, с несколькими семенами не будешь летать, как с парашютом, но они помогут смягчить падение, по крайней мере, шанс сломать ноги будет меньше.