Тут темно и ни единой живой души. Вздрагиваю, когда рядом мяукает кошка. Сердце начинает биться сильнее. Я трясусь больше от страха, нежели от холода. Зубы стучат лихорадочной дрожью. 

Я набираю номер Тимофея и подношу телефон к уху. На первый звонок не отвечает, и я пробую снова. 

— Да, — доносится тихий голос. — Лис, иди прямо и не оборачивайся. 

Я непроизвольно веду плечами. На самом деле меня тянет обернуться и посмотреть — может, он там? Но почему тогда не приближается? 

— Тим, ты где? Мне страшно... 

— Говори громче, Алиса. Я тебя не слышу. 

Сам же практически шепчет каждое слово. 

— Говорю, мне страшно. Таксист оставил меня у какого-то заброшенного здания. Тут никого нет. Я боюсь, Тимофей! — я буквально кричу. 

Тишина. Секунда. Вторая. Он молчит, а я начинаю сомневаться: а вообще, я точно с майором разговариваю? Да. Это его голос, но не понимаю, почему он так поступает. Нафиг мне такой сюрприз? 

— Всё отлично. Зайди в подъезд. 

Я снова осматриваюсь. 

— Ты уверен? — спрашиваю тихо. — Ты... 

— Я там. Просто молчи и иди, — перебивает. 

Я направляюсь туда, куда велел майор, при этом не отрываю телефон от уха, хоть и слышу короткие гудки — Тимофей сбросил вызов. 

Тянусь к ручке двери, но не успеваю её открыть,  как огромная мужская ладонь цепляется за мое запястье и тянет к себе. 

— Ах! — вскрикиваю, понимая, что это не Тимофей. 

Тимофей

Сердце на части разрывается при виде моей девочки. Испуганная, вся трясется. Вижу каждое ее движение, каждый шаг. Вижу, как прижимает телефон к уху и произносит каждое слово дрожащим, тихим голосом. А я хочу, чтобы она говорила громче. Это необходимо. Пусть её братишка, следящий за ней, слышит, пусть подумает, что она одна. Что я ее отпустил. Пусть видит ее страх точно так же, как вижу его я.

Проклинаю себя. Ненавижу за то, что тупо лоханулся и сейчас не в деле. Не могу нормально вывести на чистую воду всех подонков только потому, что поддался чувствам. От меня быстро избавились. С легкостью. И я вынужденно ставлю Алису под удар. Иначе никак. Не хочу всю жизнь жить со страхом за жену и детей.

Нет, я ни о чем не жалею. Но нужно было быть аккуратнее, нужно было действовать так, чтобы никто не догадывался о наших отношениях с Алисой. Всё могло бы быть иначе, но, черт раздери, я ничуть не сомневаюсь в своем выборе, не жалею, что сделал ее своей женщиной, что между нами было… кроме необдуманных поступков, конечно.

Пусть она дочь и сестра каких-то тварей, но она не такая, как они. Совсем не такая. Чистая, наивная. Преданная и надёжная. Временами глупая, но не двуличная.

Мне пришлось взять в аренду другую тачку — мою узнали бы сразу. Безопасник ещё днём сообщил, что Воронов под воздействием каких-то препаратов. Под кайфом. Да, это не облегчит мое задание, потому что брат Лисички будет делать то, что в голову взбредёт. Не знаю, какие у него мысли крутятся в голове, но он в ярости. Взгляд ненавидящий. Идёт за Алисой, покачиваясь — еле держится на ногах.

— Всё отлично, — уверяю я испуганную девочку. — Зайди в подъезд.

Воронов прячется за углом, как только Алиса осматривается по сторонам. Выходит, заметил свою сестру, направляющуюся к двери. Буквально бежит к ней, хватает за руку и тянет к себе.

Я срываюсь с места.

— Сука! — орет на нее. — Тварь, ты за всё расплатишься!

— Отпусти! — шипит Алиса, пытается вырваться. — Майор придет — и тебе не жить, придурок. Давно пора преподать тебе урок. Теперь догадываюсь, почему Тимофей меня сюда позвал. Идиот ты, Антон!

Алиса смеётся, запрокидывает голову и смеётся, чем дразнит своего брата.

— Где же твой майорчик? — огрызается он. — Я ж тебя сейчас придушу, — хватает Алису за горло и прижимает к стене.

— Отпусти!

Лис пытается вырваться. Бьёт маленькими кулачками в грудь брату. Замечает меня позади и, глубоко выдохнув, устремляет взгляд на Воронова.

Рывком разворачиваю подонка к себе лицом и врезаю в челюсть кулаком. От неожиданности он отшатывается и падает задницей на землю. Прямо в грязь.

— Мою женщину?! — рычу от злости. — Ты поднимал руку на мою женщину, так?

Схватив за воротник куртки, поднимаю на ноги и влепляю ещё один кулак.

— Тим! — доносится крик Алисы, — Тим, прекрати! Ты же убьешь его! Что тогда изменится? Ты снова будешь виноватым!

Разворачиваюсь и иду к Лисичке, сплюнув. Прижавшись к стене спиной, она обнимает себя за плечи. Плачет, шмыгает носом.

— С тобой всё хорошо? Нигде не болит? — спрашиваю, обхватив ее голову руками. — Лис...

— Всё отлично, — бросается мне на шею, обнимает, целует в щёку. — Всё? Сейчас всё закончится, верно?

— Конечно, — оставляю короткий поцелуй на её губах. — Лис, иди в машину. Я сейчас. Минуточку.

Она лишь кивает. Бросает взгляд мне за спину и распахивает глаза так широко, что я рывком оборачиваюсь.

— Тим, у него нож! — кричит Алиса, и Воронов сразу же получает пинком между ног, сгибается пополам.

— Су-у-у-ука! — выругавшись, падает на колени.

Холодный металл катится в сторону.

— Алиса! В машину иди. За углом. Быстро!

А сам наношу сукиному сыну удар за ударом. Завтра помнить не будет о том, что сегодня вытворял. Хрен недоделанный. Как вообще Алиса могла с ним жить под одной крышей? Как могла столько времени терпеть его?

Лиса буквально бежит к автомобилю. Дождь льет, вся одежда мокрая.

Воронов получает ещё несколько ударов и без сил падает на мокрую землю. Тащу его к машине, открываю багажник, затаскиваю его туда и закрываю дверцу.

— Не сдохнешь, сука, — бросаю напоследок. Сажусь за руль и первым делом рассматриваю перепуганную девочку. Тянусь за пакетом на заднем сиденье, протягиваю Алисе: — Переоденься, — встречаюсь с вопросительным взглядом Лисички. — Свежая одежда.

Она без слов стягивает с себя мокрые шмотки, и я швыряю их назад. Надевает новые.

— Я всё. Готова.

Жму на газ, замечая, как Алиса что-то печатает на телефоне.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — отвечает, но не перестает печатать. — Всё хорошо, Тим.

Терпеть не могу, когда мне врут. И я не маленький мальчик, чтобы не понять. Стопудово пишет сообщение Тимуру.

Не проходит и пару минуты, как звонит мой мобильник, но я не отвечаю. Следом Алискин. Приняв вызов, она подносит телефон к моему уху:

— Ты где, идиот?! — орет Захаров так, что я слегка отстраняюсь. — Ты в курсе, что я тебя придушу собственными руками?

— Попробуй, — бросаю безэмоционально. — Приезжай на наше место. И Рамиля с собой прихвати. Ночь длинная. Нужно отвлечься.

Алиса

С ужасом смотрю, что творится перед глазами. Как Тимофей впечатывает моего братишку в стену одним ударом. Как тот падает в грязь, как карабкается, словно рыба, выброшенная на сушу. Мужчины одного роста — почти под два метра. Но Тим спортивный, а Антон полный и с огромным животом. А самое главное, что мне ни капли не жаль брата. Наоборот. Хочется, чтобы скорее его заперли за решеткой и никогда не выпускали. Но в то же время очень переживаю за племянницу.

Рядом с майором мне ничуть не страшно. Я изначально должна была догадаться, что это его план. Раскручиваю в голове дальнейшие действия, но никак не могу сообразить: почему Тимура нет? Почему Тим один? Может, мне позвонить капитану, пока Тимофей не убил Антона?

Я безумно хочу, чтобы майор поломал все кости брату, но в то же время очень боюсь — майора и посадить могут.

Я кричу, стараюсь достучаться до своего мужчины, и только с третьего раза он меня слышит, отпускает моего брата и приближается ко мне, обнимает. Господи, как же я люблю его! И  боюсь его потерять, боюсь, что останусь без него и окончательно сломаюсь. Никогда еще мне не было так страшно.

Сердце выскакивает из груди при виде ножа в руках Антона. Идиот! Да он даже на ногах держаться не может! Не понимает, на что идёт. Если Тимофей ради меня его не стал добивать, то это не значит, что отпустит его. Ведь этим холодным оружием придурок сам себя ранить может!