Я понимаю. Как же я теперь его понимаю… У меня сейчас точно такая же реакция, какая у него была, когда увидел имя Димы на экране моего телефона. Но, судя по тому, что он потом даже не напомнил про ту ситуацию, сам всё выяснил. А я ничего выяснять не хочу, потому что… Потому что я ему не верю!

Осознаю, что поступаю как истеричка. Ведь я тоже желала лишь одного — чтобы он выслушал. А сама не готова, нет!

— Мы просто… Делаем всё хуже. Не подходи.

— Хорошо, Алиса, — бросая на меня тяжелый взгляд, он оборачивается и выходит из кухни, оставив меня наедине с самой собой.

Прижимаясь спиной к прохладной стене, я сползаю по ней вниз. Прижав ноги к животу, обнимаю их руками, утыкаюсь носом в колени. Так и хочется схватиться за голову и выдернуть каждый волосок с корнями. Кричать, орать до хрипоты.

Я свихнулась. Сошла с ума. Так не может продолжаться! С каких пор я стала всё так близко принимать к сердцу? Разве выслушать так сложно? Может… Может, он был у брата? Может, этот парфюм Веры? Обнял ее, вот и пахнет от него… женщиной.

Нет, Вера говорила, что после беременности не пользуется духами. Ее тошнит от всего, даже от запаха пудры.

Больше никто в голову не приходит. Да и почему он должен кого-то обнимать? Господи… Почему я так остро на всё реагирую?

Встаю с места и иду в гостиную. Спать я точно не смогу, но, может, майор увидит, что я успокоилась, и сам все объяснит. Чувствую себя отвратительно. Не дышу, сижу на диване, затаив дыхание, и смотрю в телевизор, но не разбираю, что там показывают. На глаза наворачиваются слезы, а я боюсь моргнуть, иначе они покатятся по щекам.

Тимофей не обращает на меня внимания. Быстро набирает текст на компьютере, не глядя на клавиатуру. Свет, исходящий в темноте от экрана, падает ему на лицо.

Он сейчас совсем другой. Нет той доброты, что была раньше, когда мы только познакомились. Он зол, собран и настроен работать всю ночь. На миг он поворачивает голову в мою сторону, и наши взгляды пересекаются. Я машинально отворачиваюсь, но сразу же снова смотрю на него. Глубоко выдохнув, Тимофей встает и уверенно идет ко мне, садится рядом.

— Готова выслушать? — взяв меня за руку, слегка сжимает. Я молчу, и это молчание он понимает по-своему. — Я был с Яной.

Не успевает договорить, звонит его телефон.

— Да, Вер, — отвечает, но почему-то я чувствую раздражение в его голосе, а на меня он смотрит недовольно, хоть и пару секунд назад смотрел иначе.

Ставит на громкую связь, не отрывая от меня своих глаз.

— Привет. Как дела? — голос девушки звучит немного издалека, будто чем-то занимается, а телефон лежит в стороне. — Как Алиса?

— Всё отлично. У вас как? — Тимофей касается подушечками пальцев моей щеки, заправляет волосы за ухо, которые я буквально несколько минут назад готова была вырвать.

— Нормально у нас всё, Тим. Я сегодня говорила с Алисой, и мне не нравится, что она постоянно грустная. Ей не с кем общаться, некуда идти. Нужно уделить ей больше времени. Надеюсь, ты понимаешь меня?

Я зажмуриваюсь, потому что по поджатым губам Тимофея понимаю, как ему не нравится то, что она лезет, еще и советы дает взрослому мужчине. Знаю, у Веры нет плохих намерений, и она пытается сделать как можно лучше, но она плохо знает брата своего мужа. Точнее — совсем не знает. Только внешне. Его милое обращение с ней — это ничего не значит. У нас всё иначе.

— Вер, — как только Тимофей хочет ответить, я сжимаю его руку и мотаю головой.

— Не надо… — шепчу одними губами, умоляя взглядом.

— У нас всё хорошо, Вера. Если Алисе что-нибудь нужно будет или же что-то захочет, я думаю, она может сама мне об этом сказать. Не ребенок. Я сейчас занят. Поговорим позже. Давай, мартышка, не скучай. — Последнее предложение явно для того, чтобы она не обиделась, ведь первые слова майор произнес достаточно грубо.

Выключает громкую связь, и я не слышу ответ девушки. Спрятав мобильник в карман брюк, Тимофей сверлит меня взглядом.

— Это неприятно, Алиса, — говорит он тихо. Спокойно. — Неприятно, когда кто-то лезет не туда, куда нужно. Я не ребенок, чтобы меня ругали. И я абсолютно не против, чтобы ты с кем-либо общалась, но насчет нас… Не надо, Алиса.

А насчет чего? О чем я могу еще говорить? И с кем? У меня, кроме Веры, никого нет и не с кем делиться переживаниями.

— Ты же понимаешь меня, да? Можешь беседовать с кем угодно. Даже со своей новой подругой, с которой познакомилась на работе, но, Алиса, говорить с кем-то про наши ссоры… — он цокает языком, — это лишнее. Или ты хочешь испортить мои отношения с близкими мне людьми?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мое сердце начинает колотиться. Сглатываю поступивший к горлу ком и еле сдерживаю себя, чтобы не расплакаться. Нет, я никогда этого не хотела, даже в мыслях не было. Я даже подумать не могла, что Тимофей будет такого мнения обо мне.

— Нет, конечно, — голос всё-таки предательски подрагивает. — Прости.

Каждый раз, когда мы хотим приблизиться друг к другу, всё выходит наоборот. Точно так же, как сейчас. Да, я была права — я никогда не смогу быть на одной волне с Тимофеем. Между нами уже нет того доверия, нет желания пойти на уступки. Мы всё усложняем.

А Яна… Как бы она близка ни была к майору, он мог только обнять ее, но пахнет от него женским парфюмом так остро… Разве может быть дружба между женщиной и мужчиной? Не думаю.

Помнится, Вера говорила, что написала письмо перед уходом и спрятала. Я не буду ничего прятать. Уйду молча. Но сначала докажу, что я лучше останусь одна, чем буду «портить его отношения с близкими».

Алиса

Пока я пытаюсь приготовить завтрак, телефон Тимофея не замолкает. Майор принимает душ, я ежеминутно смотрю на экран, но не смею дотронуться. Пусть лежит на месте, иначе снова придумает что-нибудь и будет орать на меня. Но краем глаза запоминаю номер, а потом хватаю свой мобильник, который купил мне Гордин в тот же день, когда разбил мой. Записываю номер звонящего — Захаров. Так написано на экране, и, если я не ошибаюсь, он лучший друг Тимофея.

Тимур. Вера о нем много говорила. Память у меня хорошая. Поэтому цифры уже знаю наизусть.

— Кто звонит? — Тимофей заходит в кухню в одних шортах. Прищуривается. Глаза его разбегаются в поиске мобильника.

— Я не знаю, — бессовестно вру. Равнодушно пожимаю плечами. — Посмотри — увидишь. Мне неинтересно.

Усмехаясь, он мотает головой.

— Да, — отвечает на звонок. — Сегодня? Окей. Я приеду.

Коротко поговорив, он отключается.

— Ты сегодня чем заниматься будешь? — интересуется осторожно, присаживаясь за стол. — Может, выйдем прогуляемся вечером по городу?

— Зачем? — Это совсем не к месту.  После всего… Нет, он издевается?! Сегодня орет, обвиняет хрен знает в чем, а завтра начинает про прогулки. — Это лишнее.

Я нервно улыбаюсь, впиваясь ногтями в ладони, оставляя рисунки в виде полумесяца.

— Яна сказала, беременным нужен чистый воздух, а не сидеть дома весь день.

Яна сказала. Вот как? Значит, к ее словам он прислушивается, а на то, что говорю я, ему абсолютно плевать?!

— Я выхожу на балкон и дышу свежим воздухом. Необязательно в город. С Яной гуляй.

Встаю с места, не обращая внимания на нецензурные слова Тимофея, которые он цедит сквозь стиснутые зубы. Пусть ругается сколько хочет, пусть общается, гуляет со своей Яной сколько хочет. А еще пусть обнимает ее сколько хочет! От меня же пусть держится как можно дальше!

— Алиса! — рявкает. — Алиса, что за чушь ты опять несешь?!

Ага. Всё, что несу я — это чушь, да.

— Оставь меня в покое, Тимофей. Я не хочу с тобой разговаривать! — закрываю дверь своей комнаты за собой.

Точнее, Машиной. Тут нет ничего, что принадлежит мне, хоть раньше я думала иначе. Считала себя не только хозяйкой этой квартиры, но и сердца майора, которого у него, как оказалось, нет. Или оно каменное.